Политология революции - Борис Кагарлицкий

Противоречия между группами и лидерами привели МЛФ к острому кризису, в результате которого его федеральный оргкомитет вообще перестал функционировать. Это, однако, не остановило объединительный процесс, а быть может, даже придало ему новый импульс. Во всяком случае, уже безо всякого федерального оргкомитета активисты МЛФ провели летом 2005 большое количество молодежных лагерей.[564]

Начавшееся тем же летом формирование Левого фронта выявило те же проблемы и противоречия. На первых порах, однако, казалось что, теперь участники процесса лучше знали политический фарватер и могли избегать хотя бы некоторых подводных камней. Было решено избегать «верхушечного» объединения лидеров, не создавать формальную конфедерацию самостоятельно действующих организаций. Региональные организации, которые одна за другой стали возникать к концу осени 2005 года, делали основную ставку на индивидуальное членство. Тем самым на практике был сделан первый шаг к формированию структуры партийного типа. Однако сами инициаторы фронта к этому готовы не были. Говоря о перспективах фронта, его лидеры ограничивались предположением, что он будет расти и развиваться по мере того, как масса эксплуатируемых и угнетаемых работников начнет осознавать себя классом. Фронт либо состоится, либо потерпит поражение вместе с массовым движением.

Между тем массовое движение в 2006 году было уже не на подъеме. Такое чередование «приливов и отливов» является естественной особенностью стихийных народных выступлений. Чем меньше структурировано движение, чем меньше в нем роль политических организаций и профсоюзов, тем более резкими оказываются такие колебания.

Проект Левого фронта, зародившийся в 2005 году в момент резкого и для многих неожиданного подъема массовых выступлений, основывался на предположении, что этот общественный подъем продолжится. Но он выдохся уже к началу 2006 года, несмотря на то, что социальные проблемы отнюдь не были решены. Напротив, профсоюзная борьба, которая начала разгораться в 2006 году, требовала гораздо более систематического и долгосрочного подхода, которого имевшийся левый актив предложить еще? не мог. Работа по организационному и идейному структурированию движения требует самоотверженной" активности и сознательных усилий. Нужна идеологическая и стратегическая перспектива, но она не может быть оторвана от реальности, от задач текущего дня.

Если весной и даже осенью 2005 года левыми владела своеобразная политическая эйфория, вызванная долгожданным, но все равно неожиданным выходом масс на улицы, то к началу 2006 года стало ясно, что массовое движение идет на спад. Предстояла систематическая работа по созданию собственной организации, способной развиваться и расти независимо от спадов и подъемов социального движения. В подобной организации нуждалось само массовое движение. Серьезная борьба требует серьезной стратегии, требует широкого круга активистов с устоявшимися взглядами и четкими позициями. Уже к концу 2005 года стало очевидно, что проект Левого фронта зашел в тупик. Как всегда бывает в подобных случаях, кризис повседневной работы привел к обострению политических дискуссий, которые стремительно повели только что возникшую организацию к расколу.

Не успев еще состояться в качестве политической организации, Левый фронт сразу же столкнулся с кризисом выбора. Что дальше? Становится самостоятельной политической силой (что связано с немалым риском и ответственностью), или выступать в качестве рыхлого и аморфного образования, пытаясь либо пристроиться к КПРФ, либо к стихийному социальному движению. Между тем, социальное движение само нуждалось в политической поддержке, а сотрудничество с КПРФ означало неминуемое участие в проекте «объединенной оппозиции» – вместе с нацистами и в интересах правых либералов. И чем более представители Левого фронта отдавали себе отчет в том, какова действительная повестка дня «объединенной oппозиции», тем более позорным становилось любое сотрудничество с партией Зюганова.[565]

Раскол в Левом фронте окончательно стал реальностью весной 2006 года, сразу же после «коричневого Первомая», организованного КПРФ совместно с ДПНИ.[566] Единственным избранным на тот момент руководящим органом был московский региональный совет фронта, где незначительным большинством пользовались сторонники «критического сотрудничества» с партией Зюганова. Результатом стал развал фактический организации. Покинутая большая частью активистов и даже лидеров, она превратилась в небольшую столичную группу со слабо выраженным политическим лицом.[567]

И все же попытка создания Левого фронта в 2005—2006 годах оказалась отнюдь не бесполезной. Она была неудачным, но необходимым экспериментом, закономерным шагом на пути консолидации движения. А главное, в ходе организационного строительства выявились и стали понятны большому числу активистов принципиальные политические проблемы, не решив которые невозможно вести борьбу за, социализм в России.[568] Если в начале 2005 года у многих активистов еще оставались иллюзии о возможности сотрудничества с КПРФ, то опыт нескольких месяцев Левого фронта привел к окончательному пониманию того, что единственным выходом является разрыв с националистами и правыми, строительство самостоятельной организации.

Базой для объединения не может быть декларированная идеология – общие слова о свободе, социализме и справедливости пишут на своих знаменах многие. Принципиальное единство достигается на политической основе. Именно поэтому тысячу раз был прав Ленин, называвший размежевание предпосылкой к объединению. Сознательное сотрудничество требует недвусмысленности и ясности позиций.

К тем же выводам пришли левые активисты и на Украине, где история «оранжевой революции» в очередной раз показала, что кризис системы сам по себе не ведет к радикальным переменам, и даже раскол в правящих верхах не открывает путь для социальных преобразований, если нет знаменитого «субъективного фактора» – политической организации, способной выработать собственную программу, стратегию и тактику.

В условиях «спокойного развития» капитализма, когда массы в основном инертны, а правящие круги прочно контролируют ситуацию, левым не остается ничего иного, кроме позиционной войны» медленной и утомительной работы по завоеванию тактических позиций. В такие времена революционная риторика часто оборачивается сектантской беспомощностью, а самозванные авангарды превращаются в лучшем, случае в дискуссионные клубы. Но в эпохи кризисов жизнь неожиданно предъявляет левым совершенно новые требования. В такие времена нужен политический авангард, просто потому что плестись в хвосте у событий равнозначно предательству.

Между тем, строить организацию и вырабатывать ее политические основы нужно заранее. Если бы Ленин не начал свою (порой казавшуюся безнадежной ему самому) работу по созданию самостоятельной революционной организации еще в период реакции, он вряд ли смог бы рассчитывать на успех в 1917 году.

Вопрос в том, каковы перспективы российского и международного капитализма. Опыт первого десятилетия XXI века свидетельствует о том, что впереди у нас не спокойное, плавное развитие, а череда кризисов. Следовательно, уроки великих революций XX века по-прежнему актуальны.

Левое движение России и Украины пережило серию тяжелых неудач, но многому научилось. И главный урок предельно прост. Без самостоятельной организации не будет самостоятельной политики.

Весной 2006 года на Украине состоялись парламентские выборы, которые призваны были подвести окончательную черту в процессе политического преобразования, начавшегося с «оранжевой революцией». Однако итоги выборов лишь углубили политический кризис. Старая система власти была в значительной мере поколеблена, а новая правящая группа не в состоянии была совладать с управлением. Единственным выходом становилась консолидация «новой» и «старой» элиты («оранжевых» и «синих»). Но как осуществить это в условиях, когда одни только что свергали других?

После того, как долго считали голоса; а результаты то и дело колебались, окончательные данные способны были лишь внушить уныние всем участникам гонки. Партия регионов Виктора Януковича набрала 32,12%, заняв первое место. Но голосов Янукович, на сей раз, получил существенно меньше, чем во время президентских выборов, когда проиграл «оранжевой коалиции» Виктора Ющенко. Все союзники Партий регионов провалились. Ее успех был обеспечен за счет краха прочих представителей «партии власти» образца 2004 года.

О победе «оранжевого» лагеря тоже говорить не приходилось. Да к мартовским выборам никакого «оранжевого блока» уже и не существовало. Он раскололся на противоборствующие группировки, отстаивающие несовместимые программы. Юлия Тимошенко могла считать своим достижением то, что набрала больше голосов, нежели сторонники президента Ющенко. У нее было 22,27%, а «Наша Украина» Ющенко набрала всего 13,94%. Но число голосов, полученных Януковичем, оказалось унизительно большим, а отставание Тимошенко слишком заметным.