О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он вздохнул. Да, они с Юрой воссоединились спустя двадцать лет. Но как можно радоваться, если все эти годы упущены? Ведь уже не вернуть тех летних дней, не вернуть двух главных героев Юриной истории, не отстроить заново тот самый лагерь, даже беседку романтиков не восстановить — ещё в прошлом году Володя распорядился снести её руины.
Когда он слушал первый трек, то напрягал голову и слух, заставляя себя искать голоса главных героев и внимательно следить за сюжетом. Но вторая композиция того не требовала — история сама собой вырисовывалась в его воображении. И сюжет — не выдумка, а одно конкретное воспоминание.
Сколько раз Володя мечтал о том, чтобы это воспоминание ему приснилось. Потому что во сне всё кажется настоящим и реальным, и Володя хотел заново пережить тот момент.
Последние дни в «Ласточке», ещё до того, как их застукала Маша. Безлюдная дорога к лодочной станции. Влажный запах дубового леса, терпкий и грибной.
Солнечные лучи, рваными кляксами пробивающиеся сквозь листву, пятнами устилали каменные ступени, ведущие к реке. У Володи в кармане шорт позвякивали ключи от станции. Юрка бежал впереди — он так спешил скорее добраться до лодки, подгонял Володю, чтобы поторопился, ведь дневной отбой такой недолгий, а они хотели успеть так много.
Сквозь года Володя помнил лишь Юркину широкую улыбку и звонкий смех, но лицо было нечётким, будто подёрнутое дымкой. Зато Володя отчётливо слышал зовущий голос:
— Ну что ты там застрял?! Давай быстрее! — подгонял Юрка, протягивая ему руку.
А Володя стоял на верхней ступеньке и просто смотрел. Юрка снова криво повязал красный галстук и не заправил футболку в шорты. На предплечье — синяк, на колене — новая ссадина. Когда только успел?
И именно этот момент так ярко отпечатался в памяти, ведь именно в ту секунду Володя понял, что поселившееся в нём чувство — бесповоротно. Что его невозможно отрицать, что от него никуда не деться. Что оно — навсегда и будет с ним до конца жизни. Он отчётливо помнил, как испугался, но тут же понял, что на самом деле его страх — ничтожный, а любовь — огромная. И сокрушительная. А сокрушить она могла не только страх, но и его самого. Но сейчас Володя отказывался думать об опасности, ведь он слышал звонкий смех и смотрел на такого Юрку. На своего Юрочку — лучшего, талантливого, красивого. Любимого.
Володя написал Юре в офлайн: «Твоя вторая композиция невероятно красивая. Не представляю, каково тебе было её писать, но слушать её очень больно».
Юра ответил ему заполночь:
«Я не понял, так она тебе понравилась или нет?»
«Очень, Юрочка, она мне очень понравилась».
«Когда я приеду, мы послушаем её вместе, и ты расскажешь, почему тебе стало больно».
«Я и так скажу: потому что мы потеряли много времени. И продолжаем его терять. Когда ты приедешь? Прошло почти два месяца, я понимаю, что осталось уже не так много времени — меньше месяца. Но я безумно устал ждать».
«Я тоже очень устал. И соскучился».
Юра прислал грустный смайлик и продолжил что-то печатать:
«Но придётся подождать ещё месяц или дольше…»
Нахмурившись, Володя перечитал последнее сообщение два раза.
«В смысле, дольше?!»
«Давай позвоню».
Володя запустил скайп и сам набрал Юру.
— Почему без видео? — спросил Володя, глядя в чёрный экран ноутбука.
— У меня интернет весь день барахлит, если включу видео, вообще всё отвалится.
— Ладно, — протянул Володя, но в голову закрались сомнения: все предыдущие разы интернет-соединение было нормальным — и тут вдруг плохое. Но Володя не стал спорить и выспрашивать — не хотел выглядеть параноиком. Тем более что возник куда более важный вопрос:
— Когда ты приедешь?
— Сегодня я должен был сдать заказ, но заказчик запорол половину работы. Придётся переделывать, а это, — Юра вздохнул, — небыстро.
— И сколько?
— Я постараюсь побыстрее, но не факт, что успею к марту.
— Юра…
— Что, «Юра»? Что я могу сделать? — раздражённо воскликнул Юра. — Володя, у меня и так стресс, а тут ещё ты давишь.
— Я не хотел давить, извини. Просто… Ты знаешь…
— Знаю, — резко ответил Юра, но потом смягчился: — Ты тоже прости, я не хотел ругаться. Ты просто не представляешь, насколько я злой.
Но Володя очень даже представлял, только главной его эмоцией была не злость, а досада. От понимания, что придётся ждать ещё несколько недель, опускались руки. И всё бы ничего, затянись только время ожидания, но, начиная со следующего дня, изменилось поведение Юры.
Он, всегда живущий по чёткому графику, вдруг начал раз от раза отступать от него и пропускать сообщения. Володя молча терпел две недели, но в итоге всё же не выдержал.
Войдя в офис как всегда в девять, Володя ожидал, что Юра привычно пожелает ему доброго утра, но его не было в ICQ. Володя написал ему в офлайн, но спустя полчаса ответа не последовало. Проверил, не вышел ли Юра в сеть — не вышел. Беспокоясь, всё ли с ним в порядке, ведь по утрам он всегда бывал онлайн, Володя написал ему сообщение:
«Доброе утро. У тебя всё в порядке? Почему не пишешь?»
«Работаю. Некогда. Вечером позвоню», — был ответ, и он взбесил Володю. Тот написал:
«Ты сам установил такой график, так следуй ему!»
Не получив в ответ ни слова, Володя было решил больше не писать Юре, но к вечеру оттаял и напомнил, что ждёт его в скайпе через час.
Юра позвонил через два.
Чего только Володя себе не напридумывал, пока ждал, и всё сводилось к одному: не скрывал ли чего Юра? Ведь он мог и попросту врать насчёт работы. Володя не столько ревновал, сколько свирепел от бессилия. Казалось, что от него ничего не зависит и он не контролирует Юру. Фактически Володя — половина этих
