Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

— Что ты делаешь?

— Я пришла к тебе, похоже в письме я дала ответ, — он отнял ее руки от лица, резко оборачиваясь. Какая же она была маленькая, но он видел, что совсем не пугает девушку, а, наоборот, притягивает и манит, как магнит.

— В нахальном письме, — произнес он. — Ты хоть понимаешь, что соглашаешься броситься вместе со мной в пропасть?

— Конечно, потому что я люблю вас, — он стиснул зубы. Что за девчонка! Неужели ей неясно?! Они из разных миров. Он сын лорда, она дочь композитора, ему скоро тридцать, а ей еще нет и двадцати. Он был женат, а она даже не понимает разницу между любовью и страстью. — О, только не надо сейчас про различия, — вот черт, да она видит его насквозь, читает, как раскрытую книгу. — Я же знаю, что вы испытываете ко мне хотя бы страсть.

— Вот именно, — пробормотал он, может она хоть на это обратит внимание и убежит от него далеко и навсегда.

— Я предлагаю сделку, — вот чего ему не хватало в Зое — авантюризма и азарта. Ему не должно быть скучно с женщиной, тогда и ей не будет скучно с ним. Ее стальные холодные глаза озорно вспыхнули. Дьяволенок!

— Еще чего! — возразил он, зная заранее, что проиграл.

— До будущего года мы будем узнавать друг друга, а потом ты мне скажешь, что хочешь. — Вот нахалка, она уже на ты к нему обращается! Смелости ей не занимать, оно и понятно: молодая кровь бурлит, отключая разум, воспламеняя плоть.

— Что ж, а если я соглашусь? — Ее глаза смеялись.

— Вы проиграли, мистер Трейндж. Спорим на деньги, что вы влюбитесь раньше окончания срока? — Она протянула ему руку.

— Я люблю споры, только, если ты проиграешь, больше не подойдешь ко мне, даже не поздороваешься, — предложил он.

— А если вы проиграете, то женитесь на мне, — он довольно улыбнулся.

— Высоко метишь, — Дафна приблизилась, чтобы прошептать ему на ухо:

— Я добиваюсь того, что хочу.

Это было лето открытий и познаний. Дафна оказалась умной собеседницей, интересующейся политикой и всегда имеющей мнение на все. Из нее получится великолепная жена политика, думал он постоянно. В Дафне он находил все то, что мечтал обнаружить в Зои: решительность, открытость, силу воли и смелость. Только Дафна так открыто смогла бросить ему вызов. И он принял его. Ощущая, что и вправду проиграл: ее очарование и ум побеждали его здравые доводы и холодную голову. Пусть небеса помогут все не испортить: страсть не должна застилать ему глаза, путь должно подсказать громовое сердце.

***

Март 1950.

Поленья приятно потрескивали в камине, пахло сосной и пряными травами, от чего слегка кружилась голова. Искорки падали на кованую кружевную решетку, гаснув на ней. Шафранные отблески ложились на книжные стеллажи и стол библиотеки, а огромные тени фигур лишь чуть-чуть подрагивали на мятной стене. Золотые всполохи отражались на спокойном лице Джулии, ее каштановые волосы словно радовались теплу и в полумраке становились похожими на дорогой мерцающий атлас. Она положила руку на большой живот, ощущая, как ребенок тихо ворочается под сердцем, чувствуя умиротворенность.

Она сидела, словно в коконе, прижавшись спиной к торсу мужа, охваченная его руками и ногами. Джордж уткнулся носом в изгиб ее шеи, вдыхая аромат легких духов, любимого аромата Каталины. Они часто любили так сидеть перед камином, наслаждаясь тишиной, когда Дженнифер мирно спала в своей постели, прижимая к уху любимого зайца.

Когда в ноябре Джулия пугливо сообщила, что снова ждет ребенка, ее супруг находился вне себя от счастья. Снова ребенок, а они так молоды, твердила она ему. В их жизни все постепенно становилось прежним. Они все стали немного свободными в деньгах, их старая жизни в измененном виде возвращалась. Джордж хотел сына, хотя был не прочь вырастить еще одну леди Холстон.

Недавно пришло письмо из Ирландии. Виктор оказался равнодушным к новостям. Джордж же понял, что отец все равно обеспокоен, он привык выходить победителем из вечного спора. Диана как-то рассказала, как Виктор был расстроен, что у его братца родился первенец раньше его. Вот и сейчас Фрэнк женился на местной простушке Мэнди Майлз, у отца которой было немало деньжат, что и привлекло Руфуса, да и Эдварда. Джордж удивлялся, как этот дьявол вместе со своей дьяволицей может так долго жить?

Как оказалось, может. Это письмо Виктора немного встревожило, ведь к концу года у Фрэнка и Мэнди должен появиться наследник, и, скорее всего, это будет мальчик: редко когда у лордов Холстонов первыми рождаются дочери.

Но вскоре все изменилось…

***

Осень 1950.

— Очень красивый рыженький мальчик, — услышали все, когда Энди вышла ко всем в коридор. — Джулия в полном порядке.

— Сын, — зачарованно прошептал Виктор. — Иди, Джордж, иди.

Джордж прошел в палату Джулии, темные локоны той рассыпались по белоснежной подушке, она устало ему улыбнулась, пытаясь приподняться, хотя тело все еще ныло. Джордж остановил ее, касаясь губами лба, сжимая выточенные плечики. Она головой указала на колыбельку, где лежал завернутый сверток. Он заметил рыжие редкие локоны. Вот парадокс: у его отца только Элеонора осталась рыжеволосой, а они с Робертом были шатенами, его Джулия настоящей брюнеткой, пламенной испанкой, — и у них родился рыжий ребенок.

— Настоящий Лейтон, — громко прошептала Джулия, видя некоторое смущение мужа.

— Да, — все что мог сказать он, — Дженни будет не в восторге, но она полюбит его.

— Джордж, как же мы его назовем? — Джулия робко взглянула на него: может, он не рад?

Почему он так молчалив? Ведь, когда на свет появилась Дженнифер, был вне себя от счастья, готовый осыпать ее лобзаниями и словами благодарности за дочь.

— Я бы хотел Гарри Рамсей Лейтон, — Джордж, наконец-то справившись с волнением, взял сына на руки.

— Мне нравится. Ты рад? — она все-таки решилась задать этот вопрос, чтобы не осталось и тени сомненья.

— Я был удивлен, ведь у твоего отца две дочери, и я уже был готов растить одних дочерей, но сын — это предел моих мечтаний, — Джордж отдал ей ребенка.

Виктор сразу же дал телеграмму в Ирландию, от чего Каролина пришла в ярость: он опять оказался победителем. Эдвард утешал ее тем, что пока это ничего не значит, что у них все наладится, ведь прошло только пять лет, как закончилась война, но она не верила, в голове постоянно звучало пророчество старой ведьмы.

У Виктора было все: дом в Лондоне, деньги, слава, дети, которыми он гордился, а теперь и внуки. Каролина даже не смогла радоваться, когда у Фрэнка и Мэнди родился сын, которого они назвали Патриком, потому что мальчик родился недоношенным и, как прогнозировали врачи, скорее всего, у него будут психические отклонения.

Проклятый Виктор! Он отнял ее жизнь, забрал для себя. Зачем он только появился на свет!? Вот о ком предсказывала старуха! Виктор, проклятый Виктор разрушил всю их семью, чтобы удовлетворить свои амбиции. Да, он доказал, он почти выиграл, но какими будут его детки, ведь еще Роберт не женился, а Элеонора еще не вышла замуж. Может, они и будут достойными фамилии Лейтон, может быть, внук Виктора будет их проклинать, а Каролина, смотря с того света, громко засмеется, поняв, что победила все-таки она.

Никому не понять ее чувств. Руфус, конечно же, хотел во всем идти впереди Виктора, стать лучше, да и Фрэнк мечтал опережать кузена, который пока мало чего добился, а Адам хотел переплюнуть Роберта. Это вечное соперничество между братьями переросло в соперничество поколений и семей. Что ждало ирландцев и что ждало англичан? Кто знает, какое еще кружево сплетет жизнь?

***

С Ларой пришлось расстаться. Во-первых, она ему изрядно надоела, а во-вторых, с ней стало жутко скучно. Она не могла удержать его сексуальными удовольствиями, хотя и пускала в ход все приемы, тем более Арман познакомил его с красивой девушкой Салли Пирс. Арман угадал, что больше всего его привлекают блондинки, такие тоненькие, стройные, с огромными глазами. Роберт теперь легко мог удовлетворять потребности с такой беззаботной девушкой, как Салли. Его удивляла ее откровенность и наивность, как она забавно что-то рассказывала ему, ну, конечно, она модель ей не нужно много знать: весь шумный город итак принадлежал ей.