Летающие колдуны - Ларри Нивен

Двери закрылись у него перед носом. Мэт услышал звук удаляющегося лифта.

Куда они поехали, черт бы их побрал?

Он стоял один в коридоре больницы. Шеф и два охранника уехали от него, а они были единственными его проводниками. Мэт нажал большую черную кнопку в стене.

Двери остались закрытыми.

Он нажал снова, и ничего не произошло.

Все ли он делает правильно? Может, у охранника был ключ или свисток?

Мэт посмотрел назад, раздумывая, сможет ли он найти дорогу в кабинет Кастро. Может и нет. Он снова нажал кнопку.

Сначала еле слышный шум, но он становился все громче.

Вот открылись двери, и перед ним очутилась маленькая пустая кабинка.

Мэт вошел в нее, готовый ко всему.

Больше никаких дверей. Куда же они подевались? В кабинке ничего. Ничего, кроме кнопок с цифрами 1,2. «Двери открыты» и «Срочная остановка».

Он начал по порядку. Кнопка с цифрой 1 не привела ни к чему. Он нажал 2, и двери закрылись. Кабинка пришла в движение. Он почувствовал это по вибрации, по сильному давлению. Он даже упал на четвереньки, сильно ударившись при этом.

Ощущение давления пропало, но механический гул и вибрация не прекращались. Все это было незнакомо Мэту, и он ждал, продолжая стоять на четвереньках.

Вдруг у него возникло странное ощущение в желудке. Мэт с трудом подавил тошноту. Движение прекратилось, и двери открылись. Он медленно вышел.

Он оказался на высоком узком мостике. На одном конце мостика находилась кабинка, из которой он вышел. Длинный люк, по которому она двигалась, уходил прямо вниз, в крышу больницы. На другом конце мостика — еще одна такая же кабинка. Мэт еще никогда не был так высоко над землей без кара.

Весь госпиталь был под ним залит морем огней. Он видел все сквозь стеклянную крышу: лабиринт коридоров, комнат, холлов. За больницей виднелись наклонные стены, а еще дальше каменная пустыня и лес. А вон и дорога. Перед ним же возвышалось устремленное вверх могучее тело «Планка».

«Планк». Мэт посмотрел вниз вдоль гладкой черной металлической трубы. Большая часть корабля была цилиндрической. И только нос его был заострен под углом в тридцать градусов. Внизу тело корабля было погружено в здание больницы.

Что-то зажужжало позади него.

Кабинка скользнула вниз. Мэт посмотрел ей вслед, затем пошел по мостику, держась за перила. Раз кабинка поехала вниз, значит, кто-то скоро приедет сюда.

На другой стороне мостика он нашел черную кнопку и нажал ее. Затем посмотрел вниз.

Он увидел, как к нему поднимается вторая кабинка. У него закружилась голова от высоты.

По слухам, «Планк» считался очень опасным местом, и, видимо, не без причины. Корабль, который переносил людей в межзвездном пространстве, корабль, которому уже больше трехсот лет… Благоговейный трепет вызывал он у людей. В нем было что-то, внушающее страх. Двигатели «Планка» даже сейчас могли поднять корабль в космос. Его энергетические установки снабжали энергией всю планету. И они были настолько мощны, что могли бы сдуть Альфа Плато в бездну.

И все этим могуществом управлял шеф полиции.

Кабинка прибыла наверх, и Мэт вошел в нее.

Спуск длился долго. Ведь «Планк» был очень высоким. Наверное, метров двести. Дюзы двигателей находились в десяти футах над землей. В этой кабинке было окно, и Мэт мог смотреть наружу во время спуска. Если бы он боялся замкнутого пространства, он за это время сошел бы с ума.

Кабинка остановилась, и Мэт вышел в тамбур. И тут он столкнулся лицом к лицу с полицейским.

У Мэта не было времени приводить в действие свою систему защиты, и он бросился обратно в кабину. Он слышал звуки выстрелов, звон ампул, ударяющихся в стены. Еще секунда, и все будет кончено.

И тогда Мэт крикнул первое, что ему пришло в голову:

— Остановись! Это я!

Охранник был уже рядом. Но он не стрелял… Не стрелял… Более того, он повернулся и ушел, бормоча извинения. Мэт подумал, интересно, за кого он принял меня. Впрочем, это уже не имело значения. Полицейский забыл о нем.

Мэт решил идти за ним, вместо того чтобы самому искать дорогу. Он рассудил, что, если другие полицейские увидят двух человек, один из которых знаком им, они не будут стрелять.

Коридор был узким и все время сворачивал налево. Потолок и пол были окрашены в зеленый цвет, левая стена была белой, и на ней сияли непривычно яркие светильники. Стена справа была покрыта слоем черной резины. Очевидно, во время полета она должна была служить полом. Но хуже всего было то, что все двери коридора были в полу и на потолке. Большинство люков в полу были закрыты, и через них перекинуты мостки. Потолочные почти все были открыты, и в них можно было проникнуть с помощью лестниц. Все лестницы были привинчены к стенам, казались очень странными.

Этот коридор производил жутковатое впечатление. Мэту стало не по себе.

Он слышал шум и голоса из комнат, расположенных наверху. Но эти звуки ничего не говорили ему. Он не мог видеть, что происходит наверху, да и не пытался. Он старался уловить только голос Кастро.

Если ему удастся завлечь Шефа в машинное отделение, то он сможет угрожать ему, что включит двигатели. Если ему не удастся сломить Кастро воздействием физической боли, может, на шефа подействует угроза взорвать Альфа Плато?

Единственное, чего хотел Мэт, — это освободить одного пленника.

… Голос Кастро. Не с потолка, а из-за закрытой двери в полу. Мэт наклонился, дернул ручку двери. Заперто.

Постучать? Но все полицейские сегодня ночью в состоянии тревоги. Они сразу будут стрелять. Мэт не успеет отреагировать и упадет без сознания еще до того, как полицейский потеряет интерес к нему.

Ключ нигде не достать. Да и как узнать, какой ключ? Не может же он оставаться здесь, когда Кастро там. Если бы Лейни была с ним!

Голос. Полли вся обратилась во внимание, хотя не знала, дернулась ли она, шевельнулась ли.

Голос. Через какие-то безвременные интервалы она вдруг возвращалась к жизни, не испытывая при этом никаких внешних раздражений. В ее мозгу возникали разнообразные картины, она вспомнила игры, которыми забавлялась в детстве. Сколько-то времени она проспала. Какой-то неизвестный друг вонзил в нее усыпляющие ампулы. Она живо помнила уколы ампул. Но в конце концов она снова проснулась, снова очутилась в небытие. Теперь уже она не могла сосредоточиться на играх и начала сомневаться, что помнит то, что произошло в действительности. Лица друзей стали расплываться перед ее мысленным взором. Тогда она зацепилась за изображение лица Худа — острого, угловатого лица ученого. Такое лицо нелегко забыть. Джей. Целых два года они были немножко ближе друг к другу, чем просто друзья. И сейчас она снова отчаянно полюбила его снова. Ведь это было единственное лицо, которое ясно и четко всплыло в ее памяти. Нет, не единственное. Еще лицо врага, ненавистное лицо, широкое, невыразительное, бесстрастное, лицо, украшенное снежно-белыми усами, лицо врага. Но она старалась видеть только лицо Джея, приблизить его, придать ему выражение, смысл. Но оно расплывалось, и когда она старалась вернуть его, оно расплывалось еще больше…