Дорога без возврата - Татьяна Николаевна Зубачева

– Теряю наблюдательность. Старею.

– Просто не замечаете ненужного, – возразил Никлас. – Как прошла поездка?

– Удачно. Спасибо, Ник, очень удачно. У Ларри полный порядок. Он счастлив.

– Рад за него, – кивнул Никлас. – Тандем был?

– Да. Видел обоих. Обменялись визитками, – Михаил Аркадьевич улыбнулся.

Никлас понимающе кивнул.

– Не думаю, что они будут афишировать знакомство. Вы слишком большой козырь.

– Спасибо за оценку, Ник. Интересно, на чём они прибегут.

– Да. О втором тандеме был разговор?

– Нет. О смерти лагерника и эмиграции спальника они знают. А пустых разговоров не любят. Кстати, Бредли назначил на двадцатое расчёт с работниками.

– Неглупо, – кивнул Никлас. – Согласен, даже умно и предусмотрительно. В день Освобождения расчёт, деньги на руки и подписание нового контракта. И никаких конфликтов.

– Бредли вообще не любитель конфликтов. Открытых.

– Ликвидация конфликта радикальным методом, – рассмеялся Никлас.

– Да, старая добрая, проверенная и подтверждённая многовековым опытом борьбы за власть методика. Ликвидация конфликта физической ликвидацией противника или соперника, – с улыбкой кивнул Михаил Аркадьевич.

– Да, – улыбнулся Никлас. – Нет человека – нет проблемы. Кто это сказал?

– Да кому только из правителей не приписывали этой фразы. Поговорите при случае с Кр… Бурлаковым. Он – историк, это его хлеб: кто, когда и что сказал. Но, разумеется, функции Трейси намного разнообразнее. И когда надо… вспомните эпизод с Кропстоном.

– Кстати, Кропстон при всей своей словоохотливости о Трейси и Бредли молчит вмёртвую.

– Что ж, всё понятно, – пожал плечами Михаил Аркадьевич. – Он хочет жить.

Никлас кивнул, отставил стакан и раскрыл очередную папку из лежащей на углу стопки. Вся эта история с двумя тандемами – уже история. Она может стать опять современностью, и тогда будет очень важно знать исток, первоначальную стадию, но пока…

– Гром не грянет, мужик не перекрестится, – улыбнулся Михаил Аркадьевич, так же отставляя свой стакан. – Так?

– Да, – ответно улыбнулся Никлас. – Подождём грозы.

Россия

Ижорский Пояс

Загорье

В принципе Эркин знал о Рождестве. В Паласах самая горячка начиналась с Рождества и до… ну, где-то пять циклов. А цикл – это три смены работы и смена обслуги. Значит, это дней… да, двадцать дней. Но, разумеется, что там беляки празднуют, его совсем не волновало. А в имении любые праздники белых оборачивались дополнительной поркой, и лучше бы совсем без них. А здесь… здесь почему бы и не отпраздновать?

Утром за завтраком Женя вдруг ахнула:

– Эркин, в понедельник же Рождество!

– М? – оторвался он от каши.

Женя рассмеялась.

– Будем праздновать?

– Будем, – сразу согласился он. – Что нужно?

– Ёлка, подарки, угощение, – перечисляла Женя, подкладывая ему кашу. – А там и Новый год. Его тоже отпразднуем.

– И тоже подарки! – заявила Алиса.

– И тоже, – засмеялась Женя. – Ешь аккуратно. Ну как, Эркин?

– Очень вкусно, – он облизал ложку. – Женя, что надо купить?

Женя с улыбкой смотрела на него. Какой он весёлый, глаза озорно блестят, морщатся в улыбке губы, выгибая шрам на щеке.

– Я вчера в мебельный заходила. Спальни всей целиком нет, но можно набрать. Кровать, шкаф, комод и тумбочки. Согласен?

Эркин кивнул, но добавил:

– И ты говорила ещё… трюмо. Так?

Женя вздохнула.

– Да. Жалко, ты во вторую. Ты зайди, посмотри тоже, и решим тогда сегодня. Я хочу к Рождеству и спальню, и Алискину сделать.

– Ладно, – снова кивнул Эркин. – Зайду.

– Сегодня вторник. Завтра тогда купим, что решим. И в четверг. А с пятницы начнём готовиться к Рождеству, – решила Женя и выскочила из-за стола. – Ой, мне пора уже!

Женя убежала переодеваться, а Эркин стал убирать со стола. Алиса выразительно посмотрела на него и на лежащие на столе конфеты. Эркин вздохнул и покачал головой. Алиса тоже вздохнула и стала вылезать из-за стола.

Эркин быстро вымыл и уже расставлял на сушке посуду, когда услышал, как Женя в прихожей разговаривает с Алисой, и вышел к ним. Женя, уже в пальто и платке, с сумочкой на плече улыбнулась ему.

– Всё, я побежала.

Чмокнула в щёку его, Алису и выбежала за дверь. Алиса снизу вверх смотрела на него.

Эркин улыбнулся.

– Убирать будем.

– Ладно, – согласилась Алиса.

Вчера, проводив Женю, он сбегал к Филиппычу за шкафчиком и договорился насчёт стола, натёр полы в спальне и комнате Алисы, а там обед и уже пора на работу. Так что ванной и прихожей он займётся сегодня. А большую и дальнюю комнаты – завтра. Всё это Эркин изложил Алисе.

– А играть когда?! – возмутилась Алиса. – Вчера не играли и сегодня не будем?! Это нечестно!

Эркин вздохнул.

– Мне надо работать, Алиса.

– Маме работать, тебе работать, – Алиса обиженно надула губы. – Ну, Эрик, ну, хоть немножечко.

– Посмотрим, – решил Эркин.

На кухне он поставил вариться суп. Всё необходимое Женя оставила на шкафчике рядом с плитой. Так. Сложить в кастрюлю, залить холодной водой и поставить на маленький огонь. Ну вот, это он сделал. Эркин вышел в кладовку, переодеться там в рабские штаны. По дороге заглянул в комнату Алисы. Алиса играла с куклами.

Эркин вошёл в ванную и огляделся. Что здесь? Здесь всё отмыть. В принципе, грязи уже особой нет. Не сравнить с первыми днями. Так что управится он быстро. Дело нехитрое и уж очень привычное. Сколько он этого кафеля в жизни перемыл… не сосчитать. Да, этому его ещё в том, самом первом питомнике выучили. Шкафчик, что он вчера от Филиппыча принёс и выкрасил, надо будет перетащить из большой комнаты в ванную. Хорошая это штука – длинное мудрёное название этой краски он ещё не запомнил и пользовался более простым вариантом – специальная краска для внутренних работ. И вообще… Он улыбнулся. Всё хорошо. Женя простила его, разрешила ему… всё разрешила. И вчера, когда он пришёл с работы, поздно пришёл, в двенадцать, да, уже в полночь, пока поел, пока вымылся, а когда легли, так совсем поздно было. Он обнял Женю, прижал её к себе, погладил, и она так и заснула в его объятьях, обнимая его. Он и не думал, какое это счастье, вот так спать.

Он работал споро, умело оттирая плитки жёсткой щёткой, обмывал и тут же вытирал насухо тряпкой. Ну вот, ванная аж блестит. Эркин удовлетворённо оглядел свою работу, вытер руки и вышел из ванной. Пока он её мыл, стало совсем светло, и свет на кухне вполне можно погасить выключить. Суп тихо начинал закипать, теперь помешать, вот так, и пусть себе дальше варится. В большой комнате на разостланных газетах стоит шкафчик. Эркин осторожно потрогал пальцем в нескольких местах. Хорошо высохло. Как бы его теперь ухватить?

– Эрик, тебе помочь? – прямо из воздуха