Я, Великий И Ужасный - Изяслав Кацман

Роскошных мулаток в павлиньих перьях, правда, среди проходящих внизу не наблюдалось и не предвиделось. В этом уж я был уверен на все сто — сам же утверждал порядок сегодняшнего шествия, попутно ознакомившись с тем, что там напридумывали подданные Солнцеликой и Духами Хранимой, дабы выразить радость по поводу очередной годовщины воцарения всеми обожаемой типулу-таками. Впрочем, самому смелому карнавальному оголению обитателей Рио-де-Жанейро далеко до скудности обыденного туземного гардероба. Так что ничем не прикрытых телес папуасских красавиц насмотреться мне ничто не мешает. А уж принимать провокационно-соблазнительные позы они умеют не хуже танцовщиц самбы (или чего там танцуют бразильские "шоколадки"). Наверное, эстетическое удовольствие от лицезрения прикрытых только набедренными повязками молодых девиц должно хотя бы отчасти компенсировать многочасовое пребывание в качестве официального чучела.

Но это подданные моей неформальной супруги веселятся, как могут. Мне радоваться некогда. Голова просто пухнет от проблем. Одна из них стоит всего в паре шагов от нас с Рами: почтенный Мудая-Хитва, чрезвычайный и полномочный посол Повелителя Четырёх Берегов Вохе в Пеу-Даринге. Ага, государство наше уже второй год именуется Островом Дареоев. Если честно, официальный представитель Старшего Брата на все сто процентов оправдал данное родителем имя: Мудая, он и есть Мудая.

Только благородный дон такого большого ума, как посланник, мог чуть ли не в открытую приударять за Солнцеликой и Духами Хранимой. То, что моя женщина с холодной вежливостью игнорировала ухаживания бравого экс-гвардейца, а за глаза именовала его тупоголовым болваном, конечно, утешало, но не сильно. Полагающий себя неотразимым вохеец не ослаблял натиск, не переходя, впрочем, приличий, свойственных родному социуму, куда более строгих, нежели папуасские. Столичная публика, на глазах которой разворачивалось представление, с нетерпением ожидало развязки, по некоторым сведениям, даже пари заключались — насколько хватит терпения Сонаваралинги-таки, и как колдун-полукровка будет разбираться с заморским выскочкой. За три года, прошедшие с установления официальных дипотношений между нашими странами, "сильные мужи" успели осознать, что Пеу по сравнению с Вохе — что мёрзнущая крыса перед быком. И потому многие со злорадством гадали: расправлюсь ли я с наглецом, рискуя вызвать гнев Тишпшок-Шшивоя, или же выставлю себя в незавидной роли рогоносца (неважно, мнимого или реального). Впрочем, доблестные тенукские "достойные сыны достойных отцов", при всей своей нелюбви ко мне, предпочитали "ан масс" оставаться зрителями этой пошлой комедии, дистанцируясь от любвеобильного чужеземца: всё-таки периодические принудительные командировки обладателей наиболее активной в ненужных аспектах гражданской позиции на строительство дорог и каналов способны и сущим дикарям привить хотя бы видимое уважение к существующей власти.

А вот желающие помочь мне в разрешении проблемы уже выстраиваются в очередь: добрая половина иностранных военных специалистов и "макак" с регоями вполне однозначно высказались, что готовы укоротить заморского нахала на голову. Причём мало кого смущает зловещая слава умелого и беспощадного бойца, тянущаяся за Мудаей. Как сказал Тагор: "Одного, двух, трёх, этот амк прикончит. А четвёртый сам до него мечом дотянется. Ну не четвёртый, так десятый". Причём тузтец, понимающий возможные международные осложнения, готов был организовать череду дуэлей таким образом, чтобы никаких претензий ко мне или типулу-таками не было.

Так что напрасно мои недоброжелатели из нашей элиты полагают, что причина, по которой брутальный, но неумный посланник Повелителя Четырёх Берегов до сих пор валяет податливых папуасских девок и глушит вино с тенукскими братьями по разуму, заключается в страхе перед силой стоящего за ним Вохе. То, что Мудая-Хитва продолжает безнаказанно вести с собутыльниками разговоры о том, как он захомутает Солнцеликую и Духами Хранимую, а соная-выскочку отдаст на расправу своим друзьям, не от его большой хитромудрости и способности плести интриги, и не от мощи родного государства. Единственная причина, почему всё ещё не отдана отмашка головорезам, жаждущим крови этого клоуна — заместитель посла.

В отличие от Мудаи-Хитвы, проклятый Тхурва-Шурым не вёл пьяных бесед, попахивающих заговором, и не демонстрировал намерений сексуального характера в отношении правительницы Пеу-Даринги. Он просто методично заводил знакомства в папуасской элите, плетя свою сеть. Причём всё это под сладкие речи, полные почтения к типулу-таками и её самому верному сподвижнику Сонаваралинге-таки. Придраться вроде бы было не к чему, но слишком большая осведомлённость вохейца во внутренних делах острова вкупе с всевозрастающим влиянием на моих подчинённых начинают мне не нравиться. Да и далёкие вохейские боссы к нему прислушиваются — иначе, почему этот крысёныш превратился за время службы при господине после из простого писца в старшего.

Вот и сейчас он стоит позади непосредственного своего начальника, с непередаваемым выражением лица — умильно-слащавым, заискивающим и одновременно преисполненным какого-то холуйского достоинства. Куцая бородёнка придавала господину старшему писцу совсем уж, на мой взгляд, идиотский вид. Посмотришь на такого, и вроде бы, нечего опасаться. Мои папуасы и воспринимают Тхурву как чморёныша, который ищет расположения уважаемых людей, делая достаточно дорогие подарки. Что не мешает столичным мужам внимать его речам.

Так что держу славного потомка Сжигателя Своих Кораблей в качестве резервного противовеса его подчинённому: насчёт интриг экс-гвардеец, конечно, сильно уступает старшему писцу, но это отчасти компенсируется знатностью рода и армейским напором.

Шествие меж тем началось. Первыми шли музыканты: барабаны, дудки, трещотки и… волынки. Инструмент, впервые привезённый на остров печальной памяти Кирхитом, неожиданно прижился в качестве неизменного атрибута папуасских военных оркестров. Народ наш почему-то решил, что именно этот выматывающий нервы звук лучше всего выражает милитаристский дух. Единственный ограничивающий распространение этого психотропного оружия фактор — дефицит коровьих шкур. Количество забиваемых на Пеу "кэрээсин" измерялось, самое большее, первыми десятками, и кожсырьё в массе шло на нужды промышленности: от мехов в деревенские кузни до передаточных ремней в механизмах, творимых тенхорабитскими мастерами и их местными выучениками и помощниками.

За оркестром, как и положено, промаршировала, бодро чеканя шаг и радуя глаз выправкой, охранно-церемониальная сотня "макак" — все сорок человек. Ну, на самом деле, гвардейцев, призванных демонстрировать подданным и иностранным гостям наши достижения в шагистике и парадных построениях, а попутно показывать, что Солнцеликую и Духами Хранимую с потомством есть кому защищать от возможных злоумышленников, за прошедшие три года усилиями коллег Тагора по цеху наёмников подготовлено целых семьдесят. Но ведь кого-то же нужно оставить на страже. Десяток сейчас стоит позади собравшихся на балконе высокопоставленных зрителей, остальные караулят входы в резиденцию.

Впереди шествовали с важным видом гвардейцы, вооружённые кремневыми ружьями — подарок Повелителя Четырёх Берегов своей "младшей сестре". Наладив массовое производство качественных мушкетов из ирсийских труб, прежнюю продукцию царских оружейных мастерских вохейцы стали передавать в