«За други своя…». Хрестоматия православного воина. Книга о воинской нравственности - Е. Ю. Голубева

(Генерал Дитерихс, с. 375–377)

Указ правителя Приамурского земского края (№ 65 от 17 октября 1922 г.)

Силы Земской Приамурской Рати сломлены. Двенадцать тяжелых дней борьбы одними кадрами бессмертных героев Сибири и Ледяного похода без пополнения, без патронов решили участь Приамурского земского края. Скоро его уже не станет. Он как тело умрет. Но только как тело.

В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской нравственно-религиозной идеологии, он никогда не умрет в истории возрождения великой Святой Руси.

Семя брошено. Оно сейчас упало еще на мало подготовленную почву; но грядущая буря ужасов коммунистической власти разнесет это семя по широкой ниве земли русской и при помощи безграничной милости Божией принесет свои плодотворные результаты.

Я горячо верю, что Россия вновь возродится в Россию Христа, Россия помазанника Божия, но что теперь мы были недостойны еще этой милости Всевышнего Творца.

(Генерал Дитерихс, с. 486)

1941 год

М. М. Пришвин

Дневники войны

В эпических событиях Великой Отечественной войны русский писатель Михаил Михайлович Пришвин (1873-1954 гг.) духовным взором увидел Голгофу народа, отринувшего жертву Христовой любви и тем принявшего на свои плечи тяжкий крест Его страданий. Потребовались почти четыре года крестного пути, чтоб хотя бы отчасти избыть соблазн революционного богоотступничества и грех братоубийственного гражданского противостояния, и величайшее перерождение в крови и муках народной души, чтобы вожди снова ощутили себя людьми, а массы – народом.

22 июня. Первое было, это пришло ясное сознание войны, как суда народа. Не забыть, что в ночь накануне войны Ляля[272] видела сон и рассказала его мне. Видела она на небе бриллиантовый крест и Пресвятую Богородицу, и все в том значении, что наступил конец чему-то и открывается завеса в иной мир.

27 июня. Все счеты забыты, идейные, политические и всякие, не по идеям живешь… Вот это самое, накопляясь в народе, и возбуждает общую всему народу силу, называемую патриотизмом.

29-30 июня. Свой дом – это лозунг фашистов, а у нас «свой» значит «наш». Наше «свой» означает земное основание лестницы вечности Да, я вечность чувствую: она есть. Но земная жизнь наша, очень короткая, для того только и существует, чтобы успеть установить лестницу в вечность.

5 июля. Весь народ поднялся. Плачьте, женщины! Лейте слезы, как можете: ни одна слеза ваша не пропадет даром. Я знаю по себе самому: именно эти слезы рождали во мне мужество. И как? А как дождь, этот небесный плач, поднимает силу земли, так в человеческой душе женские слезы…

11 июля. Мудрость жизни состоит в том, чтобы, сохранив во всей силе свое детское «жить хочется», приучить себя к мысли о необходимости расставания со всем, чем обладаешь, и даже с собственной жизнью.

28 июля. В том-то и состоит обман жизни: кому хочется жить, тот иллюзию считает действительностью, а самую сущность жизни, страдание, понимает как случай, неудачу или даже просто как проходящий сон. Пора наконец понять, что радость, преображающая мир, исходит не от мира сего и что все прекрасное, вся доброта земная появляется нам на земле, когда мы на землю смотрим не по земному.

20 августа. Сытых и самодовольных вовсе не видно, и заметно очень, что средний человек стал лучше.

29 августа. Людей хороших гораздо больше, чем нам об этом говорят и чем мы сами об этом думаем тайно: мы боимся это сказать себе вслух, как боимся оставлять неприкрытым для общего глаза свое тело.

24 октября. В уголке за моим столом икона Богородицы, Спасителя и еще Лялины маленькие иконки и монашеский наперсный крест. Смотрю на иконки и чувствую всю родину свою, какую никогда не отнимет от меня никакой враг.

25 октября. Теперь стало ясно, что московская паника[273] не случайная: паника обнаруживает слабость сознания долга, а слабость эта уничтожается репрессией (вот почему политруки).

3 ноября. Есть и у большевиков какая-то правда, и вот отчего ненавидящие их при задержке наступления немцев смущаются больше, чем следует: они смущаются возможности той правды, которую они в злобе своей пропускают…

19 ноября. Теперь даже один наступающий день нужно считать как все время. Никто и никак теперь не может сказать, будет ли за этой жизнью какая-нибудь другая благополучная. Да если бы оно и пришло то благополучие, то все равно эти дни Суда всего нашего народа, всей нашей культуры и всех нас будут значительней тех будущих дней…

2 декабря. Я в жизни своей постоянно вижу чудеса, т. е. жизненный поток для меня есть поток чудес. Единственное, что я принял за чудо в общем понимании – это был день на Невском, когда свергли царя.

Но это чудо оказалось обманом, и не радоваться надо было тогда, а плакать перед ужасом наступающих бедствий для людей, оставленных Богом.

12 декабря. Сейчас идет война всего земного шара, потому что в беде, постигнувшей нас, весь мир виноват. В этом и есть историческая задача большевиков – вскрыть язвы всего мира и нужду в спасении сделать всеобщей.

Ф. М. Смольников

Из фронтового дневника

«Дух дышит, где хочет», – вот что вспоминается при чтении скупых заметок советского офицера Федора Михайловича Смольникова. Отвергнув Бога, мы неминуемо отвергли и то, что веками животворило русский дух и питало русскую доблесть.

16.10.41 г. Москву окружает противник. Страшное время надвигается. Дух пехотинца нашего весьма невысок. Бабы нас, наверное, коромыслами будут бить скоро.

4.12.41 г. Матушка Русь, Русь святая, когда ж воспрянешь своим духом? Неужто не видишь, у самого сердца топчется ворог?

15.4.42 г. На юге, видимо наступили жаркие дни. Льется кровь. Гитлер рвется к нефти. Я не верю в его успех. Вот так же, как не верил во взятие Москвы. Не чуда ждал я тогда, а верил в силу народа. Русского народа. Правда, мы много проиграли – когда 23 года занимались развитием интернационального чувства: родина это вся земля. Я помню, как ругали тех, кто вспоминал историю русского народа. Я сам был бит в 23 и 24 году за разговоры о Суворове, Кутузове, Минине и Пожарском, о Петре Великом и т. д. Это же народное, русское, оно так крепко живет! Мы бы вот теперь, еще в начале войны больше сделали и тем больше в период наступления. А вот не сделали. Дух-то все-таки не в том расцвете, как было у наших стариков. Его надо было беречь и выпестывать, а не прививать абстракцию. Сейчас расплачиваемся кровью.

21.8.42 г. Защитники Родины! Язык на шарнирах. Все прошлые собрания до войны