Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

– Я понял: еще немного, и я попросту рехнусь, если останусь с нею взаперти, поэтому пришлось рискнуть, – вздохнул я. – Благодарю вас, госпожа Суорр! Где вас искать?

Она назвала номер купе, и я поспешил откланяться, сославшись на то, что и так отсутствовал слишком долго, а оставлять Кьярру без присмотра опасно. Признаюсь, я действительно волновался: обещания обещаниями, но как знать, что может взбрести ей в голову?

– Теперь я знаю, что чувствую, – встретила меня Кьярра.

– И что же?

– Слов нет, – развела она руками и вдруг лукаво улыбнулась. – Пусть Бет предлагает разные. И объясняет, что они значат. А я буду думать, думать… подходит или нет? Это долго, потому что я не привыкла.

– Вообще-то ты довольно быстро соображаешь, – сделал я комплимент.

– Бет об этом не знает, – ответила Кьярра. – Я буду терпеть, раз надо. Ты долго не выдержишь.

– Это почему ты так решила? – не понял я.

– Потому что ты был с ней совсем недолго, а внутри у тебя…

– Что, опять клубок змей?

– Нет, – подумав, сказала она. – Хуже. Как колючие кусты. Знаешь, есть такие, сверху не видно, ветки лежат на земле, даже трава выше них. А наступишь – не выпутаешься. То есть человек не выпутается. Дракон не заметит.

– Как же, знаю такую растительность… – пробормотал я. – Доводилось влезать в детстве. Выглядел потом, будто со стаей диких кошек дрался.

– Ну вот, это оно и есть. Под травой не видно, но…

– Но на душе те самые кошки скребут, – согласился я. – Не люблю ни от кого зависеть. А еще мне не нравится, когда все идет настолько гладко. Альтабет эта так удачно подвернулась – все кажется не к добру…

– Разве это удачно? С ней же Тродда, а она наверняка нас узнает, – напомнила Кьярра.

– Так она в беспамятстве, забыла?

– А-а-а, верно… – Она шлепнула себя по лбу и опять погрузилась в размышления.

Я же подождал, пока стихли шаги пассажиров в коридоре, выглянул наружу, убедился, что никого кругом нет, только проводник маячит в дальнем конце вагона, и поманил Кьярру за собой.

– Мне не надо, – покачала она головой. – Ходили же недавно.

– Мы к Альтабет, – пояснил я. – Посмотреть на Тродду. Она разрешила прийти сейчас, чтобы до вечера ты не разволновалась еще сильнее. Понимаешь?

– Конечно. Я буду очень… как это?

– Нервной.

Кьярра прикрыла глаза, глубоко вдохнула раз, другой, и вдруг… преобразилась. Нет, не стала драконом и не сменила внешность, но перемены в ней были разительны.

Сейчас я поостерегся притронуться к ней незащищенной рукой – как бы молнией не ударило! Кудрявые темные волосы, казалось, встали дыбом и потрескивали, как бывает перед грозой, в глазах горел недобрый огонек. Даже черты лица словно заострились, сделались намного более хищными, чем обычно. Казалось, Кьярра вот-вот оскалится, показав острые клыки, или облизнется до бровей раздвоенным языком. К слову, я не знаю, какой у драконов язык. Вряд ли раздвоенный – они хоть и напоминают ящериц, но только внешне.

– Я достаточно нервная? – деловито спросила она.

– Более чем. Идем?

До купе Альтабет мы добрались без приключений. На стук открыла служанка и посторонилась, услышав голос хозяйки:

– Это вы, господин Рокседи? Входите.

– Да, я решил воспользоваться вашим приглашением, пока Кьярра… более-менее в духе, – сказал я и с сомнением покосился на нее.

Сейчас Кьярра выглядела откровенно дикой: глаза сверкали, ноздри раздувались, а пальцы едва заметно подрагивали, словно мысленно она уже скогтила добычу.

– Хорошо. – Альтабет сделала служанке знак выйти, и та испарилась.

Как я и думал – через дверь, ведущую в ванную, общую на два купе. В самом деле, не может же госпожа Суорр путешествовать без прислуги под боком? Не то, если она вдруг потребуется, пока вызовешь проводника, пока пошлешь его за служанкой, пока он добудится ее, пока она дойдет… Проще будет самой налить себе воды. А вот когда она рядом – дело другое.

– Это моя горничная, – словно прочитала мои мысли Альтабет. – Мы с нею разместились в соседнем купе, а здесь…

Она указала на полку, на которой лежал… Мне показалось, это просто сверток ткани. Все тело (те его части, что я мог различить под простыней) и голову Тродды покрывали повязки, на виду оставался лишь левый глаз и темная щель рта.

Безусловно, это была именно она – на таком расстоянии я хорошо ощущал ее, – но словно поблекшая. «Выгоревшая», – пришло мне на ум подходящее сравнение. От прежней силы Тродды почти ничего не осталось, только угольки тлели под толстым слоем пепла…

Мне доводилось слышать о том, что чародей, переусердствовав, может лишиться своего дара. Кто-то восстанавливается со временем, кто-то нет… Что же сделала она? Пыталась защититься от огня, но у нее ничего не вышло?

Краем глаза я взглянул на Кьярру, и она едва заметно кивнула в знак того, что тоже узнала Тродду.

– Вот что бывает с чародеями, – вдруг громко сказала Кьярра, и Альтабет невольно вздрогнула.

– О чем ты, дитя?

– Их сжигают. – Золотистые глаза загорелись мрачным пламенем. – Мама говорила. Огонь поглотит их, и проклятый дар не поможет. Мама всегда права.

– Это был несчастный случай, – сказала Альтабет. – Никто не застрахован…

– Она чародейка, – перебила Кьярра. – Это ее расплата. Все они сгорят. А кто не сгорит, тот утонет, так говорила мама.

На мой взгляд, она немного перестаралась с фанатичностью, зато Альтабет эта грубая игра проняла. Может быть, потому, что Кьярра не очень-то притворялась: будь ее воля, она наверняка отыгралась бы на чародеях за свой плен и последующие мучения. И я бы ее не осудил.

– Но ты ведь понимаешь, что и сама владеешь тем же даром? – негромко спросила Альтабет.

– Да. Это проклятие. Но можно не давать ему воли. – Лицо Кьярры на мгновение исказилось. – Мама научила, как. Я сильная. Я справлюсь.

– Милая, если ты будешь душить свою силу, она рано или поздно убьет тебя!

– И правильно. Мама хотела сама это сделать, но не успела. А я не умею.

Альтабет в ужасе взглянула на меня, а я только сделал скорбное лицо: дескать, сами видите, с кем мне приходится иметь дело.

– Может быть, если ты научишься владеть этим даром, то сумеешь сделать много хорошего? – предприняла она новую попытку.

– Убивать врагов того, кто прикажет? – ухмыльнулась Кьярра. Честно говоря, мне самому сделалось не по себе. В другой ситуации я предпочел бы ретироваться, да вот беда – было некуда. – Пока они сами меня не убьют, как эту?..

– Тродда ни с кем не воевала, – мягко сказала Альтабет.

– Ее обжег кто-то другой, – уверенно произнесла Кьярра. – Значит, это был враг.

– Это был несчастный случай, – повторила та.

– Что, другой чародей что-то поджигал, а она стояла рядом и не успела отскочить? – не выдержал я. – Госпожа Суорр, вы ведь сами мне сказали, что ожоги причинены колдовским пламенем. Племяннице я этого не говорил, но, судя по всему, она и без того прекрасно различает, что к чему.

– По правде сказать, я сама не знаю, как обстояло дело, – сдалась Альтабет. – Мне сообщили только, что брат Тродды привез ее, едва живую, в город, и умчался на поиски негодяя, вот и все. Чем они занимались, какое задание выполняли – мне неведомо.

– Вот это уже более честно, – сказал я. – Какой смысл лгать?

– Вы же сказали, что девочка боится чародеев и всего с ними связанного, а сражения – это… – Она тяжело вздохнула. – Такое может вовсе отвратить вашу племянницу от мысли об учебе.

Взглянув на Кьярру, я мог с уверенностью сказать: ничто подобное ее не тревожит. Она пристально вглядывалась в лицо Тродды, скрытое бинтами, настолько пристально, что я на месте пострадавшей давно почувствовал бы этот взгляд и постарался смахнуть его, как муху, – он был физически ощутим даже на расстоянии.

– Эта не страшная, – сказала она вдруг с пренебрежением. – Она уже не может колдовать.

– Тродда поправится, дитя мое, – ласково сказала Альтабет и хотела было взять Кьярру за плечо, но вовремя вспомнила мои слова насчет сломанной руки и удержалась.