Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил" - Михаил Назаров

{213} ...Г. прокурор в очень мягкой форме обращался к г. Чеберяковой: «Г. Чеберякова, вы не бойтесь, не стесняйтесь, скажите нам, пожалуйста, куда девалось это пальто, вам нечего бояться?». Нет, господа, она шарахнулась от этого пальто. Она не скажет вам, где это пальто. Потому что на ваш вопрос, где кровь, я отвечу вам: кровь там, где и пальто [285].

...Я вас спрашиваю... почему в данном случае, чтобы знать, откуда перенесен труп, не пустить собаку обнюхать жертву и предметы, которые на нем были?.. Почему не пустили такую ищейку? А вдруг бы скандал. Мiровой-то назревающий вопрос разрешило бы простое четвероногое. Но этого не случилось. Таким образом, я прихожу к заключению гг., что не жиды виновны, что сыщики разбежались от этого дела, и что, к несчастью, им дана была директива [286]...

{214} ...Версия защиты заключается в том, что шайка, окружавшая г. Чеберякову, расправилась с несчастным юношей... Где же доказательства? Безцельность убийства, безпредметность его, безмотивность и целый ряд подобных же соображений... положены в основу настоящего обвинения... Вот при таких условиях приходится... путем анализа жизненных явлений подойти к вопросу о том, как несчастный Андрюша мог попасть к этим людям, при каких условиях могла быть связь у него с такими порочными и преступными людьми.

Не бойтесь, господа присяжные заседатели, не трепещите, я не оскорблю памяти покойного, вместе с вами я чту ее как память о несомненно невинно пострадавшем... {215} ...Но сказать, чтобы это был мальчик комнатный, за каждым шагом которого следят... этого нельзя. Прежде всего несомненно, что он рос между квартирами матери и тетки, и вот на этом промежутке он был совершенно свободен: там думали, что он здесь, здесь думали, что он там...

...Мальчик жил на Лукьяновке, жил там долгое время. Стало быть, с Женей Чеберяк[овым] он был связан большой дружбой и бывал у Чеберяк[овых], что не подлежит ни малейшему сомнению [287]... Вот я и спрашиваю, этот задумчивый, любопытный мальчик, ведь мог подметить что-нибудь, что вот и народ здесь не совсем обычный и т.п. ...

{216} ...Я знаю версию Красовского, которую совершенно опровергаю, что будто бы Андрюша был вовлечен [в компанию воров], чтобы совершить преступление [ограбление Софийского собора]. Это вздор и вот почему. Не потому, что нравственные качества мальчика не позволили ему этого, а потому, что воры не посмели бы сказать ему, хочешь или не хочешь участвовать...

{218} ...Почему так все насторожились при одном слове "Софийский собор"? Ведь мы знаем, что за последние годы было много у нас таких ограблений церквей... Какая же связь может быть установлена между Андреем Ющинским и этой версией?.. Мальчик учился в Софийском духовном училище, которое... находится во дворе Софийского собора. Воры знали, что мальчик ходит туда каждый день. Для такой шайки, занимающейся кражами со взломами, важно знать, как проникнуть в то или другое помещение, ведь взрослый человек не везде может пролезть, а мальчика легко просунуть под решетку... могли быть отдельные разговоры о том, какой там сторож, где он находится, до каких часов открыта калитка. Одним словом, могло быть легкое выпытывание...

Прокурор говорил, что он истории с прутиками не верит. Ну, что же, не верьте этому. Но ведь, если не из-за прутиков, то из-за чего-нибудь другого ссора могла быть. Ведь нельзя же отрицать возможность ссоры между детьми. Могли поссориться из-за чего-нибудь и в ссоре один сказал: «я тетке твоей скажу, что ты в школу не ходишь», – а тот ответил: «а я скажу, что у вас ворованное складывают». Вот этого и достаточно, Женя мог сейчас побежать к матери и сообщить, и этого вполне достаточно для того, чтобы к Андрюше укрепилось подозрительное отношение...

Господа присяжные заседатели... представьте хоть на минуту, что вот эти люди [воры] были у Чеберяковой, что мальчик туда явился, что же {219} тут удивительного, что малоинтеллигентный Сингаевский накинулся на него, и что произошла та бойня, о которой идет речь [288].

Здесь у нас на суде прошли такого рода явления, которые показывают, насколько преступны и вместе с тем насколько трусливы, насколько недалеки и тупы преступники такого рода... Ведь у них вся психология в этом, иначе они не были бы ворами; они люди жестокие, если у них стоит что-либо на пути, они не стесняются устранить...

Гг. присяжные заседатели, конечно, все это можно было бы доказать совершенно точно и вне всякого сомнения, если бы только вовремя можно было подойти к источникам истины по настоящему делу... {220} ...Все приводило к Чеберяковой, но долгое время к ней нельзя было подойти и был легкомысленнейший Бразуль, который вообразил себе, что идя прямо на нее, не идя обходными путями, не окружая ее, не выслеживая, не затравливая, как затравливают дикого зверя, можно что-нибудь обнаружить...

Измучили мы вас, гг. присяжные заседатели, в особенностями своими прениями. Я, старый судебный деятель, седею в процессах подобного рода...

{222} ...Я с трепетом слушал, когда давал показания Сингаевский. Я боялся, смертельно боялся, что вдруг Сингаевский сознается, скажет, – да, я убил. Но, к счастью, и натура Сингаевского не такова, чтобы эмоция какая-нибудь могла на него подействовать и чувствовал он, что ответственность велика... Да что бы сказал прокурор? Он возликовал бы и сказал: «Новый подкуп со стороны жидов»... Так что в этом отношении я счастлив, что Сингаевский со своей тупой фигурой, с упрямым видом, малым развитием остался верен себе...

{225} ...Г. прокурор... говорит: ну, осудили бы Бейлиса, может быть, его оправдали бы, почему же тут все еврейство всколыхнулось?.. Вы говорите, – еврейство, оно повинно, потому что в этом деле был затронут вопрос о ритуале. Мы хотели в этом процессе разрешить те сомнения, которые мучили небольшую часть людей, в том смысле: не существуют ли ритуальные процессы. Но раз был затронут этот вопрос, еврейство обязано, как один, встать на защиту этого... Евреи убеждены в том, что Бейлис не виновен, идет какой-то навет, который грозит разразиться над головами евреев, и они схватились за все средства. Сплотилось не одно еврейство, здесь не только евреи заинтересованные лица...

Здесь один из представителей гражданского истца бросил нам, я не скажу упрек, а слово, что мы прислужники еврейские, что мы служим евреям. Да, я с гордостью говорю, что в этом деле я служу интересам евреев, потому что на их стороне правда...

Г. Шмаков предложил на ваше рассмотрение два вопроса: 1) совершено ли это убийство с религиозной целью евреями, и 2) не виновен ли Бейлис? Ответьте нам, что Бейлис не виновен, но признайте, что ритуальные убийства совершаются. Но ведь такое решение вопроса представляло бы общественную опасность...

{227} ...Говорят, что все евреи, или почти все занимаются жертвоприношениями – разве не ясно, что обвиняется все еврейство, раз у них нет сект... Здесь правильно указал вам эксперт Мазе, что в еврейской истории, в еврейской жизни создаться сектам было трудно. Были попытки, но секты эти тотчас же отсекались от еврейства... Это народ, у которого нет почвы, у которого нет родины, у которого над головой шатер – звездное небо, а наверху одно их спасение – оберегающий их Господь Бог. Они только тем сильны, что верят в единого Бога, молятся ему и исключают из своего общества всех тех, которые явились бы с новыми затеями... Жертвоприношение человеческое исключено из того культа Бога живого, в которого верит Израиль.

Но когда обвинители отчаялись бороться с текстами и указаниями [еврейских религиозных источников], они бросают вам другое, то, чего нельзя вводить в судебное дело... Вам говорят: а святые? На Западе, в католической церкви есть святые, замученные евреями. По счастью, большинство этих святых не признается нашей церковью. Есть святые, которые чтутся и у нас, и в католической церкви, но не из этих... Среди вас, может быть, сидит лютеранин, который не признает святых. В глубине души каждый может чтить того или другого святого, но выводить из этого доказательства относительно виновности подсудимого вы не имеете ни малейшего права [289]...

Господа присяжные заседатели... мне хочется сказать вам одно. Засилья еврейского я не боюсь и вы его не бойтесь. Есть оно, или нет для меня это безразлично, и если есть, – это момент переходящий. Чего не вынесла наша Русь: и татарское иго, и крепостное право. Все рассеялось, жить можно. Мы счастливее, чем евреи: они ждут своего спасителя, а у нас Он есть, и Он дал нам свой завет: «любите ближнего, как самого себя. Не делайте различия ни между Эллином, ни Иудеем». Вся наша задача заключается в том, чтобы наше человеческое достоинство, нашу личность поднять так высоко, чтобы евреи смотрели на нас, как на нечто совершенное...

{228} ...До сих пор, если у нас было чистое, святое учреждение, не поддающееся никаким влияниям посторонним, то это был наш суд присяжных, который мы чтили, гордились им и берегли его, как святыню. Господа присяжные заседатели, я прошу вас, сохраните его и этим вашим приговором. И да поможет вам Бог.