Тайны гор, которых не было на карте... - Анастасия Вихарева

Манька прищурила глаз, украдкой сообразив, что мало ли что, а убери она из себя Зов, недоразумение, с которым она "навеки" связана, пожалуй, могло бы сменить гнев на милость, пристроив ее к богатому покровителю. Не ненавидеть-то ее он мог! Ведь ненавидел лишь за то, что его ребро досталось ей… А если его так позвали, то, пожалуй, она его понимает… Она бы не удивилась, если бы узнала, что часть Зова, который летел от нее к вампиру, успела разрушить, когда была в Аду, часть, когда втыкала в себя стрелы и кинжал. Было между двумя Зовами что-то похожее, когда болезнь разворачивалась — но с ее стороны многие рассуждения вампиров о себе не имели такой чувственной теплоты и размытости. Один Зов был как болезнь, второй, как обращение от души.

— Вот те раз! — прочитав ее мысли, рассердился Дьявол. — Он, Маня, прожил на именинах сердца столько лет, что если голове его свободнее станет, он себя раздетым посчитает! Думаешь, не будет душа твоя злейшим твоим врагом, лишенная радости светлой мечты? Закручинится, поверь! Начнет козни строить, обзывать нехорошими словами, искать недостатки, крышу твою разбирать… Сама-то ты разве не с такой мечтой прожить бы хотела долго и счастливо, и умереть в один день?! Маня, вампир любит, и без этого "любит" все жизнь его теряет смысл. И я бы закручинился, если бы меня откачали, изгаживая определенных людей, с которыми прожил я душевно не одну сотню лет… Так что, докладываю, нечисть я покалечить не собираюсь. Мучились вы с Борзеевичем — и будете мучиться, пока не поменяетесь с нечистью местами!

С другой стороны, вряд ли после такого чувства, которым долгое время жил Его Величество, она смогла бы хоть как-то привлечь его на свою сторону. Такие сильные пламенные чувства не забывают — люди ищут их, даже если перестали работать. Душа рвалась, будто посаженная на цепь, и стелилась по земле, и пила сознание одним словом — хочу! Даже сейчас, когда она знала, что это всего лишь Зов, сомнения и желания бередили, ничуть не ослабев. Приходилось признать, Дьявол и на этот раз прав.

— А что мне делать-то? — почти в отчаянии выкрикнула Манька, понимая, что осознание мечты не лишило ее радости эту мечту лицезреть.

— Ну… — не задумался, но запнулся Дьявол, — если бы разглядела зовущих, да показала мне, как доказательство липовой продуманности, я бы, пожалуй, засомневался в твоей виноватости. Я все-таки не человек, мне нет необходимости позорить себя уловлениями Сынов Человеческих. Да и как мне устами твоими соблазнится, если вижу на челе твоем злобный рык? Попробуй со своей мечтой вынести ведро мусора, или поболей гриппом, или пошли в магазин за хлебом, а сама в это время приготовь любимому борщ. Можно по очереди постирать носки или трусы…

— Маня, — с сомнением произнес Борзеевич, — для вампира сделать человеку Зов, это знаешь ли… Дьявол первый упал бы к ногам, если бы подвоха не было. Нет на тебе красивой маски, которую видели бы люди. Ее, как я понял, можно только оттуда сделать — и обязательно при твоем участии, а все остальное липа. Думаешь, когда попросишь вампиров посодействовать в сватовстве, согласятся? Или тот, который посмеялся над тобой, глубоко и искренне называл тебя любимой?

— Да за кого вы меня принимаете?! — обиделась Манька. — Думаете, я начну в вампиры проситься?

— Ой-ой-ой! — покачал головой Борзеевич насмешливо. — Не такие в лужу садились! Не будь нас, бежала бы к вампиру, сверкая пятками! Немало знал я примеров, когда самые что ни наесть герои выпрашивали у вампира милостыню. Взять того же Ахиллеса… Ткнули в пятку, он и пятки отбросил. А без пяток какой герой? Тебя тоже… в пятку ткнули!

— Не будь нас, — рассмеялся Дьявол, — она убилась бы столько раз — ума не хватит сосчитать — и без всякого Зова. Я еще причину позора перед Бабой Ягой так пока не услышал! А ведь там тоже… Благодетель подсказочный наставлениями инструктировал! Тот же Зов, но приемлемый и пристойный, — он повернулся к Маньке, взглянув на нее строго, и навис над нею каменной глыбой: — Но Борзеевич прав. Если наложили Зов, который свербит мозги либидом, довела ты вампиров до горючего каления! Такой Зов заставляет носителя проявлять жалость ко всему, что связано с душой, типа ревность, или ощущение брошенности… Как когда ты не можешь их ненавидеть и все время стараешься войти в их общество, пусть даже мысленно. Сама посуди: жалость есть, сострадание, готовность простить — а ненависти нет! И как бы ни старалась поненавидеть — не получается!

Дьявол с сочувствием покачал головой, заложив руки за спину.

Манька промолчала, сказать ей было нечего. Ненавидеть вампиров у нее действительно не получалось. Даже как на вампира посмотреть… Люди, как люди. Приглядишься, вроде с соплями, со слезами, мудрости никакой, а как подумаешь, ну просто, вспомнишь — святые, огромной души, и что ни слово, хоть как по радио скажут, а все золото.

— Нащупать любой Зов, ой как тяжело! Пока не вывернешься наизнанку (тоже, кстати, моим умом выражение в мир пришло! Где у человека изнанка?!), Зов себя не обнаружит, ты уж мне поверь! Зов: прощай вампир, здравствуйте, пять литров крови! Фактически, вампиры обрекли Его Величество, будучи в душе вампиром, остаться навсегда человеком. Накладывали его никак не для того, чтобы вдруг Его Величество воспылал великой скорбью по отсутствующей правой руке — никогда они этого не делают. И не для того позвали, чтобы землю вампира под тебя положить. Зов наложен по-хитрому.

— И?.. — вопросительно уставилась Манька на обоих. — Вы понимаете, о чем я говорю? Я бы вас променяла на одного приятного вампира! Согласитесь, что не самая лучшая мысль…. Но от ваших слов она почему-то не рассасывается…

— Идущий на Зов трижды проклят мной — на три головы отстоишь! Душа открыта, один манит, один вместо тебя садится. Только твоя бесшабашность и настырность убеждают меня, что не молишься. Поэтому помогаю.

— И как ты помогаешь мне? — Манька развела руками, прижимая руки к сердцу. — Что-то результатов незаметно! Я просто сейчас слилась бы с вампиром в экстазе… Тоска скрутила, хоть волком вой… Ну честно! Вся наука коту под хвост…

Борзеевич рассмеялся.

— Думаешь, душе твоей легче было, когда подставилась и позвали его?

— Ты же не блох ловишь! — возмутился и обиделся Дьявол. — Конечно, человеку одному сложно обойти вампира, а мне не сложно помочь — я на вампирах собаку съел. Отверзла земля уста, гонит туда, где кончается, рассмотреть на местах кучку дерьма. Ну так беги, если боязни нет. Но бездна Бездне рознь. Знаешь, меня тоже манит Бездна: я из нее вышел — и иногда вспоминаю. Не скажу, что мне было с нею неуютно, больно она мне не делала, но вспомнил и подумал: ну уж нет! Здесь я сам себе голова, что хочу, то и творю, а с ее ограниченными возможностями я бы так не развернулся! И как бы ни звала, я пока издали нахожу в ней кучу недостатков, понимая, что она не хороша для меня! Результатов, говоришь, нет… А чем объяснить голое твое сознание, которое сумело сказать нет, когда о любви прокричал вампир?