Вся правда о нас - Макс Фрай

Чем хороша Безмолвная речь — используя её, довольно затруднительно заорать на собеседника. И, тем более, швырнуть в него какой-нибудь тяжёлый предмет. Ну, то есть, бывают, говорят, такие мастера, но я — не один из них. Поэтому приходится говорить: «Конечно, делай, как знаешь, удачи тебе с этим дурацким, в смысле, ужасным Песчаным Духом, ты его сделаешь, держись». А потом ругать себя последними словами за ангельское долготерпение. Потому что в некоторых случаях от него никакого толку, а один вред. Бывает и так.

Но не вламываться же к ней домой силой. Тем более, что ничего более конструктивного, чем очередное превращение в нелепое чудище из «Энциклопедии устрашающих созданий» я пока предложить не готов.

Просто не решусь.

А ещё я никак не мог решиться послать зов Шурфу. Вот просто послать зов, спросить, как дела, рассказать, что у меня в итоге вышло с урдерцами — если конечно ему будет интересно слушать. Что, положа руку на сердце, вряд ли, — думал я. Но так не хотел убеждаться в своей правоте, что малодушно откладывал разговор.

Похоже, все запасы моей решительности, храбрости и уверенности, что я смогу повернуть всё по-своему, израсходовались в Саллари. И теперь, ничего не поделаешь, надо ждать, пока отрастут новые. Как перья, выщипанные из хвоста. Я из-за приступа нерешительности даже в Злик-и-злак дважды продул, сперва леди Лари, а потом Нумминориху, который вообще играл впервые в жизни. Несмываемый позор.

Поэтому когда в моей голове внезапно зазвучал голос Шурфа Лонли-Локли и, как ни в чём не бывало, сказал: «У тебя всё ещё есть шансы получить кружку камры от лучшего из моих поваров, но они уменьшаются с каждой минутой, учти», — я сперва обрадовался, что у меня появился легитимный повод сбежать подальше от игровой доски и не позориться третий раз кряду. И только потом осознал, что он говорит со мной в точности как в старые добрые времена. Неужели, пока я шатался по берегу Великого Крайнего Моря, Шурф успел благополучно решить доставшуюся ему задачку?

А собственно, чему тут удивляться. Он шустрый.

По крайней мере, выглядел мой друг отлично. Ну, то есть, совершенно нормально. Как я привык. Хотя сорок-пятьдесят часов крепкого сна, несомненно, улучшили бы картину. Укоризненно покачал головой в ответ на мой встревоженный взгляд, налил полную кружку камры, спросил:

— Правильно ли я понимаю, что за истекшие сутки ты лишил меня формального повода стать крупнейшим в Соединённом Королевстве специалистом по вопросам секретных магических практик жителей прибрежного Урдера?

Я покаянно кивнул. И принялся подробно рассказывать, как именно провернул это подлое дело. В смысле, закрыл столь занимавшую нас в последнее время тему.

Шурф слушал меня внимательно, порой едва заметно приподнимал бровь, отмечая наиболее заинтересовавшие его места повествования. И всего один раз отвернулся, чтобы не испепелить меня взглядом — когда я честно рассказал, как чуть было не дал себя усыпить. Но и это меня сейчас обрадовало. Старый добрый сэр Шурф, помешанный на моей безопасности до такой степени, что время от времени испытывает искушение убить меня своими руками, не дожидаясь, пока я погибну самостоятельно — как-нибудь нелепо, не вовремя и неаккуратно, чего ещё от меня ждать.

— Интересный входной билет в магию ты придумал для этой леди, — сказал мой друг, дослушав меня до конца. — Остроумная идея, но знаешь, далеко не каждому подобное задание покажется наказанием. Будь я на её месте, только порадовался бы, что мне подсказали идею интереснейшего исследования. Прожить несколько чужих жизней, умереть несколькими чужими смертями… Грешные Магистры, да я ей, похоже, завидую! И втайне сожалею, что у меня самого нет необходимых навыков управления сновидениями. А то вполне мог бы посмотреть рекомендованные ей сны. Просто так, из сугубо научного любопытства.

— Это потому, что для тебя собственная жизнь почти невыносимый труд, — сказал я. — И умирать своей смертью тебе совсем не понравилось, я же помню, как ты рассказывал, ужасный опыт, хуже не придумаешь[38]. Какое там научное любопытство, просто тебе хочется в отпуск. На твоём месте я бы для начала почаще гулял по Тёмной Стороне. Вот буквально каждый день, хотя бы по полчаса. Впрочем, извини. Конечно, ты сам разберёшься, что тебе делать.

— Не факт, — неожиданно признался он. — Идея насчёт ежедневных прогулок по Тёмной Стороне очень хороша. Удивительно, что она не пришла в голову мне самому. Это же так очевидно! Похоже, в глубине души я просто не хочу облегчать себе жизнь. Как будто и правда чем хуже, тем лучше. Вопрос, кому именно лучше. Уж явно не мне.

— А может быть, это как раз и есть действие твоего проклятия? — предположил я. — Вдруг оно всё-таки легло не на твою Тень, а на тебя самого? Просто вот таким причудливым образом.

— Я так понимаю, одно другому совершенно не мешает, — невесело усмехнулся он. — На всех хватило. Удивительно честный я всё-таки был мальчишка. И несколько более могущественный, чем имело смысл в моём тогдашнем положении. Попал бы сразу в хорошие руки, цены бы мне не было, а так… Леди Сотофа всегда говорила, что мне не хватает чувства комического. Видимо, оно наконец проявилось. Смотрю на себя со стороны и думаю: смешная получилась судьба.

— Обхохочешься, — мрачно буркнул я.

Потому что на этом месте моё чувство комического немедленно испарилось. Видимо, для равновесия.

— Да ну, — отмахнулся мой друг, — действительно смешная. Взять хотя бы моё назначение Великим Магистром Ордена Семилистника. Сказал бы мне кто-нибудь в юности, что такое случится, я бы его, пожалуй, убил, причём не от обиды, а из милосердия: нельзя настолько безумным на свете жить… И слушай, прекращай смотреть на меня с такой скорбью. Всё уже хорошо. Леди Сотофа обещала мне помочь.

— Ну, хвала Магистрам!

Этого, конечно, следовало ожидать. Нет ничего в Мире, с чем бы не справилась леди Сотофа Ханемер. Просто она далеко не всегда хочет справляться. Говорит: «Нет уж, давайте сами, а то Мир перестанет понимать, зачем вы здесь вообще нужны. Кто не работает, того нет, неужели не знали?» А всё-таки Шурф, как ни крути, её любимчик, Сотофа с первого дня знакомства сокрушается, что он не девчонка — какую отличную ведьму можно было бы воспитать! Однако со временем научилась прощать ему даже это вопиющее несовершенство.

Но это я сейчас так разумно рассуждаю, а тогда от облегчения чуть в обморок не грохнулся. Услышал: «Сотофа обещала», — и это словосочетание ослепило меня, как вспышка яркого света. Дальше я слушал уже вполуха, улавливая отдельные, наиболее утешительные фрагменты: «её Тень», «отыщет», «присмотрит», «заранее предупредит», «я успею»…