Откровение - Наталья Эдуардовна Андрейченко

Когда я уезжала, он подарил мне серебряную чашу безумной красоты, инкрустированную, довольно большую, в ней помещалось 200 граммов жидкости или еды – ровно столько, сколько нужно человеку на один прием. Это было очень давно, может быть, 2002–2003 год, он мне дает эту чашу – она такой красоты, в ней такое количество информации – и говорит: «Вот тебе задание. С сегодняшнего дня ты будешь пить и есть только из этой чашки, и никто никогда тебя не сможет отравить». Я прямо обалдела и подумала: «Почему отравить?» Но послушалась, и, может, поэтому я вам сейчас рассказываю то, что рассказываю.

Многие из вас наверняка знают: когда ты должен пойти и получить большой новый опыт в своей жизни, когда ты должен духовно измениться, когда ты должен стать на ступень выше, тогда обстоятельства складываются таким образом, что это становится абсолютно невозможно. Всякие темные силы тебе перекрывают путь. Перед самым первым полетом в Индию мне позвонила мама и истерическим голосом кричала, что у папы обнаружили рак. Было бы логично мне никуда не ехать. Но мне уже была дана информация, что нужно делать так, как запланировано. Это было так трудно – отказать маме, моему самому любимому папе: «За 30 дней ничего уже не изменится». Но я тут же связалась с очень серьезными людьми и друзьями, и они сразу предложили помощь: оплатить стволовые клетки для моего отца. Это было очень дорого, и папа не смог принять этого. Он не мог никогда принимать никакой помощи.

– Папа, не надо химиотерапии, я Богом молю, дождись меня, мы сделаем стволовые клетки, мы успеем, не дай изувечить себя, когда твоя иммунная не восстановится никогда больше, это химиотерапия, я умоляю, согласись!

– Это так дорого, я не могу принять.

– Блин, при чем тут «так дорого», уже успокойся, не я плачу.

– Нет, не могу.

Вот вы понимаете…

Я улетела и в этот момент снова стала «предательницей». Как у меня это повторяется в жизни. Это как с Настей, когда ее в третий раз отправили в больницу, а я не прилетела. Я просто хотела показать Максу, насколько серьезная ситуация с дочерью, чтобы он очнулся и мне помог. Но я тут же была отмечена как предатель. Я поехала. Да.

В последний день без разрешения Ринпоче я поперлась на огромный водопад безумной-безумной красоты и очень мощный. Пока я стояла под этим ледяным водопадом, сместился позвоночник, струя была очень сильная и холодная. Я безумно заболела. Но самое страшное, в то время я не знала, что у меня непереносимость лактозы. И с каждым днем я чувствовала себя хуже, хуже и хуже, потому что каждый вечер у нас с Ринпоче была церемония чая с молоком, натуральным молоком от настоящих горных коровок. У меня, простите, все вытекало из организма. Спасибо Саше, он еле дотранспортировал меня до Москвы. Я упала с температурой 41 °C. Болела месяц.

И, конечно, я тут же связалась с Ринпоче.

– Как такое может быть? После такого святого дела, после всего этого – такое заболевание? Я просто умираю физически.

– Ничего лучше с тобой в жизни случиться не могло. Это таким образом чистится твоя карма.

Я заткнулась, легла в постель и болела, болела, болела. Мама обрывала мне телефон и кричала, что нужна помощь, а я не могла встать. Полетел позвоночник. Сама виновата, что поперлась на этот водопад. С непереносимостью лактозы мы справились, но эту историю я не забуду никогда. И это чувство полета, когда ты вышла из болезни, оно непередаваемо, незабываемо, и благодарности моей, преданности и признанию нет конца.

А Саше огромное спасибо за поддержку. Ринпоче Сашу очень-очень любил и ценил. Саша действительно появился в моей жизни как ангел-хранитель неизвестно откуда, пробыл со мной преданнейшим образом семь лет, охранял, стал моим директором, оставил свой модельный бизнес – когда он работал менеджером, у него не было времени, чтобы проводить его со мной, и он решил уйти с работы и посвятить свою жизнь мне. Саша! Благодарю тебя за это, я благодарю тебя за эти семь лет! Ушел Саша точно так же, как и появился – из ниоткуда в никуда, ушел, когда я вернулась с Алтая. Мы сидели с ним на балконе, Саша внимательно за мной наблюдал, он не верил тем энергетическим изменениям, которые со мной произошли, и вдруг произнес фразу: «По-моему, я здесь больше уже не нужен!» И ушел навсегда.

Мне необходимо рассказать, как уходил Ринпоче. У него случилась колоссальная проблема с почкой, и нужна была пересадка. Естественно, в своей жизни Ринпоче не выпил ни одной таблетки. Он признал эту ситуацию, понял, что ему пора уходить. Он нормально к этому отнесся, не было никаких проблем. Но тут все случилось чуть-чуть по-другому.

В историю вмешался его друг, монах, Его Святейшество Далай-лама, и сказал, что они должны обратиться к государственному оракулу Тибета Нечунгу. Тот провел ритуал и передал Далай-ламе, что Туксэй, сын Ринпоче, должен ему отдать одну почку. Это не страшно, потому что люди живут с одной почкой, но Ринпоче отказался, на что Его Святейшество сказал: «Ты прекрасно понимаешь, что не имеешь права отказываться. Будет только так и никак иначе. Ты нам нужен».

Все прошло великолепно, замечательно. Ринпоче, как всегда, смеялся. Туксэй чувствовал себя отлично, до сих пор живет с одной почкой, до сих пор руководит различными большими историями. И жизнь продолжалась. Продолжались мои приезды. И точно так же продолжались мои учения.

Однако когда случилась пересадка почки, Ринпоче в первый раз в своей жизни (ему было далеко-далеко за 70 лет) начал принимать таблетки и пил их регулярно, чтобы почка не отторгалась. И Ринпоче заболел раком. Он сразу спокойно сказал: «Я не хотел ничего этого делать, потому что знал – будут таблетки, я знал, что у меня будет это заболевание». Но он вообще никак к этому не отнесся и не пошел никуда лечиться.

Катенька мне рассказывала про его уход, это было просто невероятно. У него никогда не было никакой боли. Единственное, если раньше он практически всю ночь сидел в своем маленьком алтаре и медитировал, эта медитация и была его сном, то последние дни он уходил спать в постель. Больше не принял ни одной таблетки. В последнюю ночь он попросил Катеньку, чтобы она его просто за ручку поддержала и отвела в его монашескую спаленку. Катя очень просила у него разрешения остаться рядом. На что он ей ответил: