Робеспьер - Эрве Лёверс

H. LEUWERS Robespierre. Paris. Fayard. 2014. 458 p.

Э. ЛЁВЕРС Робеспьер. Париж. Файард. 2014. 458 с.

Как и все широко обсуждаемые исторические персонажи, Максимилиан Робеспьер не столько интересен для исследователя, сколько неудобен. Тот, кто возьмется писать его биографию, должен будет выдержать конкуренцию со множеством предшественников, приготовиться к нападкам со стороны обожателей и ненавистников своего героя и, конечно, сделать невозможное — сказать что-то новое на тему, изученную вдоль и поперек. Историка из Лилля Эрве Лёверса такие перспективы не испугали.

Впрочем, если взглянуть на послужной список этого автора, его обращение к фигуре Неподкупного выглядит вполне закономерно. Лёверс — бывший главный редактор, а ныне директор «Исторических анналов Французской революции» — журнала, издаваемого Обществом робеспьеристских исследований. Сфера интересов автора — не только Революция 1789–1799 гг. и Империя, но также правосудие во Франции Нового времени и история северных провинций этой страны. Адвокат Робеспьер из Арраса — фигура, в которой смыкаются все три перечисленных направления.

Главная же причина, заставившая Лёверса ступить на такую исхоженную тропу, это появление новых источников. В нескольких архивах и одном частном собрании автору удалось найти работы Робеспьера, относящиеся к его дореволюционному период жизни. За этим последовало еще одно открытие. В 2011 г. на аукцион Сотбис в Париже были выставлены ранее неизвестные документы Неподкупного, хранившиеся у потомков его единомышленника Ж.Ф. Леба: черновики выступлений, отрывки статей, различные заметки, письма сподвижников. Вместе с ними продавались документы самого Леба и семьи Дюпле — квартирных хозяев Робеспьера. Эта новость всколыхнула французскую научную общественность: был объявлен сбор средств на приобретение документов, составлено коллективное обращение к властям с просьбой вмешаться и не позволить столь ценным источникам покинуть Францию. Правительство откликнулось на просьбы и воспользовалось приоритетным правом покупки. Так что совсем недавно французский Национальный Архив пополнился 126 страницами новых бумаг Робеспьера и его близких.

Закономерно, что это событие вызвало очередную волну интереса к указанным персонажам. Например, в том же 2011 г. в Париже был поднят вопрос о присвоении имени Робеспьера одной из площадей или улиц города (в итоге городской совет принял отрицательное решение). Полностью ему был посвящен один из номеров «Исторических анналов Французской революции» за 2013 год.

Новая биография Неподкупного тоже привлекла во Франции внимание не только научных кругов, но и просто любителей истории. Большинство читателей хвалили автора за взвешенную позицию и отказ от «черной легенды». В беседе с корреспондентом органа французских коммунистов «Юманите» Лёверс рассказал о том, что старался создать многогранный портрет человека XVIII в., который не сводился бы лишь к олицетворению Террора 1793–1794 гг., и опровергнуть мифы, связанные с именем Робеспьера.

Книгу Лёверса можно логически разделить на две части: жизнь героя до 1789 г. и после.

Много ли мы знали о дореволюционной биографии Робеспьера? И да, и нет. С одной стороны, знакомый с работами о нем человек мог бы вспомнить множество подробностей, переходящих из книги в книгу: взросление без родителей, увлечение голубями, парижский колледж, возвращение на родину, поэтический клуб «Розати»... С другой же, адвокатская карьера Неподкупного до сих пор выпадала из поля внимания историков: может даже сложиться впечатление, будто Робеспьер был человеком, не нашедшим себя в «мирной жизни» и просто пережидавшим время до революции. Лёверс в своей работе показывает, что все это было отнюдь не так.

То, что у большинства историков выглядит неким предисловием к главной, революционной, чести жизни Робеспьера, у Лёверса. прежде всего, привлекает внимание объемом: 103 страницы из 376, если за начало революции принять выборы в Генеральные штаты. Также отличительной особенностью этой части книги является тщательный анализ неточное: именно они определяют структуру повествования.

Прежде всего, автор опровергает распространенный миф о встрече будущего вождя революции в его бытность учеником парижского колледжа с только что взошедшим на престол Людовиком XVI: Лёверс убедительно î доказывает, что это легендарное событие, нашедшее отражение в кинематографе, не могло состояться. Небезынтересны и другие подробности биографии Робеспьера-студента: например, он дважды учился в четвертом классе и дважды прослушал курс риторики, хотя и демонстрировал отличную успеваемость (с. 28–31).

Обстоятельный рассказ об адвокатской деятельности Неподкупного — это, пожалуй, самая ценная и познавательная часть книги. Автор опирается на те самые источники, обнаружение которых и подвигло его взяться за данный труд. Речь идет о публикациях Робеспьера, в которых он излагал материалы своих судебных процессов. Вообще, стремление к публичности, к вынесению всякого вопроса на общественное обсуждение очень характерно для эпохи Просвещения, ведь именно в XVIII в. и родился феномен общественного мнения, на беспристрастный суд которого возлагали большие надежды сторонники преобразований. Кроме того, у Робеспьера (тоже в духе его эпохи) имелись амбиции литератора. Лёверс указывает на то, что, закончив учебу, его герой видел еебя не только юристом, но и гражданиномсту литературной республики» (с. 40).

Как показывает автор, в течение 1780-х гг. Робеспьеру удалось не просто эффективно проявить себя на адвокатском поприще, но и добиться определенной известности в своем регионе в качестве защитника угнетенных. «Он предпочитает скорее одно дело, которое вызовет интерес публики, чем множество таких, которые принесут доход, но будут скучными» (с. 62) — отмечается в книге. Среди доверителей будущего революционера был веревочник Франсуа Детёф, обвиненный в краже экономом бенедектинского монастыря, который таким образом пытался скрыть свои собственные злоупотребления; англичанка Мария Мерсер, помещенная под стражу в Сент-Омере по требованию ее заимодавцев; супруги Паж, из которых жена была осуждена за ростовщичество, а престарелый муж подвергся наказанию заодно с ней. В первом случае Робеспьер обрушился с критикой на безнаказанность монастыря, который не собирался компенсировать ущерб Детёфу даже после того, как был разоблачен настоящий преступник. Во втором — взывал к милосердию по отношению к женщине, вдове, иностранке. В третьем он пошел еще дальше: раскритиковал процедуру, отверг сам факт преступления, который счел недоказанным, ибо «лучше отпустить двадцать преступников, чем покарать одного невинного» (с. 72), и, наконец, высказался за декриминализацию ростовщичества. Исследователь описывает и другие дела, опубликование материалов которых давало Робеспьеру повод затронуть те или иные общественно значимые вопросы, публично высказаться в пользу преобразований.

В целом образ «дореволюционного» Робеспьера предстает у Лёверса достаточно гармоничным и привлекательным. Это успешный, признанный коллегами профессионал, региональный общественный деятель, выступающий за разумные реформы, член местного научного сообщества, немного поэт и вовсе не такой сухарь, каким его чаще всего представляют: к примеру, автор цитирует отрывок из письма, где Робеспьер в шутку высказывал намерение