Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе - Владимир Федорин

ВФ: Мой дом – украшение округи. Публичное благо.

КБ: Да. Смотрите, какой у нас дом построил Иван Иванович, в нашей Норвегии таких красивых домов мало. И у меня, конечно, возникает желание найти кого-то, кто за это возьмется. И я нужу, что газ дорогой, а почему нельзя было бы сделать так: есть дом, платишь сто крон, и все. Все домовладельцы платят по сто крон. Взять дома, сколько их есть, поделить на них все расходы на оплату газа, и каждый платит по сто, или там сто двадцать семь крон. Я хожу, ною, я не активист и не пойду за это воевать, но тут возникает политик, который обходит дома и спрашивает хозяев, что их беспокоит.

Клинтон описывает, как после проигрыша на выборах губернатора Арканзаса он решил, что надо не программу писать, а понять, чего народ хочет. Спорная вещь, конечно.

И вот такой политик ходит и выясняет, что 20 % жителей округа тратят на отопление дома больше других 80 %. Казалось бы, это же 20 против 80, а у нас демократия. Но мы – это loud minority. Мы собираемся, у нас клуб светлых домов, у нас активисты, мы ходим и твердим, что это большая проблема, из-за которой не развивается архитектура. Это мешает привлекать туристов в наш замечательный фьорд, потому что если бы было больше таких домов, все бы приезжали. А остальным просто все равно. Какая разница? И какой-то политик за это берется, создает партию субсидирования прозрачных домов, выигрывает выборы мэра и вводит для всех одинаковую плату.

Украинцы – хороший пример. Уже несколько выборов подряд люди голосуют за тех, кто реально обещает худшую жизнь многим и лучшую – немногим. Повышение стипендий, за которое недавно проголосовала Рада. Не знаю, подписал президент этот закон или нет. Повышение за чей счет? Оно же будет не за счет Деда Мороза. Повышение стипендий может касаться только небольшой части. Ну, сколько студентов в Украине?

ВФ: Миллион.

КБ: Скорей, два. Очень большое число. Двух миллионов это касается, а 42 миллионов не касается.

ВФ: Касается также родителей.

КБ: Хорошо, четырех миллионов пусть касается. Добавим еще братьев-сестер – пять миллионов касается. Но не всех. Это популистская мера. «Популистская» означает, что нравится народу.

ВФ: И еще это означает, что, скорее всего, из оставшихся 40 миллионов никто не будет активно протестовать. «Вы что, против детей?»

КБ: Правильно. Вот это та же самая схема, что и в примере с отоплением прозрачных домов.

ВФ: Тут есть общее с «трагедией общин»[107] – если воспринимать налоги как общее пастбище.

КБ: Конечно. Конечно. И это настолько размыто, что вроде и безразлично. Борцы за стипендии есть, а борцов против стипендий нет. Поскольку общество так устроено, что это западло. Вы за что? «Я – против стипендий». Еб твою мать, что за человек такой.

ВФ: Антинародная скотина.

КБ: Антинародная скотина. Или: «Я – за то, чтобы привилегированные пенсии были меньше».

Ответственный политик должен показывать тем, кто будет страдать, что это – за их счет.

Швейцария – хорошая страна, хотя американские левые, кстати сказать, очень любят Швейцарию. Я очень удивился, когда это обнаружил. У них на референдуме принимается решение о повышении налогов – как мы три года назад сделали в Грузии. Но у них жестче. У них должно одобрить большинство в большинстве кантонов.

Однажды у них стояла задача – не хватало бюджета на то, чтобы финансировать инвалидные коляски. Были политические баталии, одни «за», другие «против», потом был референдум, и они приняли решение на ноль целых сколько-то сотых процентного пункта НДС увеличить, чтобы профинансировать эту нужду. Все понимают, что теперь продукты в магазине будут чуть-чуть дороже, но – приняли такое решение. Если бы так было устроено, то, конечно, налоги были бы совсем другими. Швейцария ввела НДС примерно тогда же, когда и вся остальная Европа, но во всей остальной Европе НДС катастрофически вырос за последние сорок лет, а в Швейцарии он до сих пор 8 %, потому что только в случае крайней надобности повышаются налоги.

ВФ: Можно ли стране с социалистическим бюджетом, как у Украины, двинуться в сторону Швейцарии? Вы как-то говорили, что невозможно сделать правый бюджет в стране с левым бюджетом, можно лишь сделать менее левый…

КБ: Дело еще в чудовищном воровстве. Финляндия – хороший пример. Успешная страна, в этом году, может быть, из-за российских санкций у них не будет роста, но в целом достаточно прилично растет. Конечно, она не растет, как Сингапур, но экономика динамичная. И у нее чудовищный груз перераспределения. Но – за счет высокой эффективности, за счет прозрачности, за счет отсутствия коррупции и так далее – это не так сильно бьет по развитию. Почти равные доли ВВП перераспределяются в Финляндии и в Украине – почти равные, но качество совершенно разное, и финского качества в Украине добиться сейчас просто невозможно. Через тридцать, пятьдесят лет – можно добиться. Сейчас – нет. Вот в чем проблема.

До определенного уровня можно компенсировать размер перераспределения его качеством. Но Украина не в том состоянии, когда это можно компенсировать. И Грузия не в том состоянии.

ВФ: Мы говорим пока даже про более общую проблему. Но из вашего замечания про Финляндию становится еще понятнее, что вы не ортодоксальный либертарианец.

КБ: Я же не отрицаю, что если бы в Финляндии было меньше налогов, то, может, оно было бы и лучше. Просто они пошли таким путем – все правила прозрачные, процедуры простые, бремя регулирования относительно небольшое, налоги высокие, очень открытая экономика. В итоге получился такой вариант. Конечно, Финляндию уже сильно обогнал Сингапур. И будет обгонять и дальше, пока в Сингапуре тоже не придут к этой модели. Если Сингапур станет повышать налоги, то будет расти как Финляндия.

ВФ: Сингапур – хороший контрапункт. Полиэтничное общество – в отличие от этнически гомогенных скандинавских стран. Есть исследования, которые показывают, что высокое перераспределение плохо работает в странах с разнородным населением. В скандинавских странах нет высокой фракционализации – этнической или религиозной, в отличие от таких стран, как Сингапур или Украина.

КБ: Не надо валить с больной головы на здоровую. В Финляндии тоже пять или семь процентов населения шведы. И они все свою идентичность сохраняют.

ВФ: А в Эстонии такая модель как работает?

КБ: Эстония идет по финскому пути. Другое дело, что она отстает – там и коррупция есть, хотя и не в таком масштабе, как в Украине. Мне не очень, кстати говоря, понятно, почему родилась сказка про природно несклонные к коррупции народы. Это иллюзия в чистом виде. Какие народы не очень склонны к коррупции? Гены какие-то у них другие?