Год гражданской войны - Иван Бочарников

возможность прикоснуться к прекрасному и творческому. Поэтому сегодня он нас очень любил. Он расспрашивал Юру о его работе, положив ладонь с короткими пухлыми пальцами ему на плечо, потом приставал к Валерии, подливая ей вина. А когда она отказывалась, предлагал ей перейти на шампанское или продолжить в бане. Валерия мастерски отбивала его тонкие ухаживания, но от вина она стала сильно шумной, поэтому когда Денцов предложил ей пойти танцевать, она незамедлительно согласилась.

Также я не видел здесь Матвея Александровича. Хотя этому я и не удивился, учитывая его мрачную репутацию. Наверное, в такое время он летает по округе и пьет кровь крестьянок. Позже появился Аркадий, который рассказал нам, что Денцов нас очень любит и приглашает в любое время на поле боя. Если надо что-то снять – он все организует. Даже пострелять даст, если очень попросим. Аркадий был немного не в своей тарелке. Сразу видно, это было не его общество. Он допил своё вино из пластикового стаканчика и ушел куда-то в темноту.

Юра, Иван и Костя направились в сауну с каким-то полковником, его любовницей и какой-то шишкой из МВД. Так что я остался один у стола и делал то, что мне нравилось – ел. Я успел съесть две порции шашлыка в лаваше с овощами, запил все это яблочным соком, попробовал картошки с укропом. Потом, от скуки, выпил красного вина из пакета и заел его бутербродом с колбасой. К этому моменту еда уже не приносила никакого удовольствия, но и добираться в гостиницу самостоятельно я очень боялся. В городе работал извоз, но про него ходили разные слухи. Тебя могли ограбить, убить, увезти куда-то в лес, завербовать или ещё что-нибудь похуже. Поэтому я долго наворачивал круги вокруг стола, пока не замерз и не решил зайти в дом, посидеть в тепле.

Рядом со мной присел седовласый мужчина в хорошем костюме. Судя по его словам, ему было уже за 50, но выглядел он на 40. Он был в хорошем настроении, и ему хотелось поговорить. Он все время держал в руке стеклянный стакан с виски.

– У меня тут был бизнес, небольшой ритейл, но пришлось все активы перевести. Я теперь все деньги держу в Швейцарии, у меня там небольшой отель, три звездочки, ничего такого. Все друзья уже в Лондоне, а мне там не очень нравится. Я там не чувствую Европу, а вот Италия или Швейцария – это другое дело. Но времена, конечно, сейчас тяжелые. У меня дети сейчас живут в Италии, я их вижу раз в месяц, все время на ногах, все время с кем-то выпиваю, чтобы от них что-то получить, печень уже не та.

– Как в таких условиях делать бизнес? А?

– Для бизнеса нужна предсказуемость действий властей, а у нас ее нет. Я имею ввиду всю страну, а не только регион. А как вы оказались тут?

– У меня с сыном Денцова совместный бизнес, небольшие доли в одной строительной фирме в Краснодаре. А вы?

– А я мэр.

– Очень приятно. А что, тут есть мэр? И как вы управляете городом?

– Я тут недавно, ещё осваиваюст.

– Понятно. Но ведь вся власть, как я слышал, все равно у военных.

– Да, конечно. Я вообще раньше в аэропорту работал, багаж размещал.

– Неплохая карьера.

– Согласен.

– Будете в Швейцарии, я вас приглашаю в свой отель, отдохнёте от… суеты.

– Спасибо.

Мой новый знакомый ушел куда-то ещё, а я твердо решил уйти с этой вечеринки. Я уже собирался придумывать наименее опасный способ передвижения, вспоминая самые эффективные приемы в драке с цыганами, если вдруг встречу бандитов, но тут я увидел, что Аркадий идет к своей машине. Я попросил его подвезти меня до гостиницы, он согласился. Кажется, неохотно.

Некоторое время мы ехали молча, но потом я спросил:

– А вам можно за руль? Вы же пили.

– А ты тут гаишников много видел? Сейчас можно почти все, особенно если у тебя есть «корочки».

– А раньше было не так?

Аркадий помолчал, а потом рассмеялся.

– Почему вы решили уйти с праздника?

– Да какой там праздник, просто жируют по-тихому. Тошно.

Машина немного вильнула, из-за чего я, на всякий случай, проверил свой ремень безопасности.

– Я тут думал о нашем деле, – начал Аркадий. – Знаешь, чего нам не хватает?

– Чего?

– Образа врага. Не просто сепаратов, а настоящего… Че Гевары или Саддама Хусейна,

понимаешь?

– Понимаю, персоны.

– Да, точно. Нам нужен кто-то, кого мы могли бы назвать главным врагом народа, как Обаму, понимаешь? Вот бы такого найти.

– Есть у меня один на примете.

– Да? Кто?

Аркадий так посмотрел на меня, что забыл про дорогу.

– Я слышал про одного лидера сопротивления, у него позывной «Папа Джон».

– «Папа Еж»? – не расслышал Аркадий. – И кто такой?

– Папа Джон, – ответил я. – Я слышал, что он тот ещё зверь, знаете. Говорят, это он эту войну начал. Мне там солдаты на военной базе рассказывали. Говорят, что он – мощный мужик, рукой детский череп может раскроить, всегда ходит с большим ножом и всё за собой сжигает, чтобы никому не досталось.

– Круто, круто, круто! – завопил Аркадий и стал бить ладонью по рулю. – Офигеть! Вот кто нам нужен! Отлично! У нас есть злодей! Я завтра набросаю план действий, сценарий в основных лицах, с Юриком обсудим, а там – разгуляй! Это ж класс! А он русский рэп слушает?

– Не знаю, – ответил я и задумался, что это за глупая кличка «Папа Джон»? Как это

пришло мне в голову? Нет бы что-то страшное, типа «Черный Скорпион» или «Огненный

тигр». Нет! Надо было какую-то глупость сморозить!

Аркадий довез меня до гостиницы и уехал по пустым ночным дорогам к себе – он жил в хорошей квартире в доме, где жили все начальники или важные люди, включая даже пару местных, кто сохранил былой авторитет или был полезен.

Я зашел в гостиницу и увидел на стойке регистрации Лену.

– Привет. Где все?

– Так ночь на дворе, я одна.

– Понятно.

– А что у вас происходит? Слышно какие-нибудь новости?

– Новости мы не берем, мы их сами придумываем. Так что реальных новостей я даже не знаю. А у вас как?

– Нормально.

– У тебя есть семья?

– Да, родители, они в деревне живут. Я у них давно уже не была, не могу выехать. Даже не знаю, как они там…

– А что за деревня?

– Черново.

– Я, если получиться, что-нибудь узнаю про нее.

– Спасибо. А как вы можете придумывать новости?

– Не знаю, не знаю. Можем и