Нам с тобой нельзя (СИ) - Орлова Юлианна

Что очень не понравилось Эльдару. Якобы в его клубе такое вытворять нельзя. А лапать молодых девчонок можно?

Я за эту девочку могу и убить, легко. Без сомнений и долбанных колебаний!

Мне плевать, что Света спровоцировала, с ней разговор будет в другой плоскости, а вот с таким отбросом вести беседы нельзя, бить в табло — да.

Света была в невменяемом состоянии, так что я в ту ночь остался в ее комнате без страха быть замеченным. Жадно осматривал любой открывшийся мне участок кожи. Затем вставал и терпеливо накрывал одеялом. Больной ублюдок, но я хотя бы попытался вести себя прилично. Под утро сам уснул в мягком кресле, но ретировался все-таки до пробуждения девушки, перед этим с особым удовольствием натянув на тоненький палец кольцо.

Взгляд опустился на руку, на которой была идентичная моей красная нить, завязанная безобразным узлом. Свободные края тесемки опалены мною в тот вечер.

Нельзя об этом думать.

Света выходит из соседней комнаты, заспанная, но при этом даже сейчас настолько желанная, что хочется вырвать себе от злости кадык. Как можно прекратить о ней думать, если она маячит перед глазами? И еще пижама на ней абсолютно ничего не скрывает. Это законно вообще такое шить? Мои глаза сами собой примагничиваются к плавно перекатывающимся от движений ягодицам. Хочется поддеть ткань коротких шортов, чтобы рассмотреть все в деталях.

Сука. Стоп. Нет. Это стоп. Брюки натягиваются совсем не в нужном месте. Приходится снимать пиджак и считать про себя до десяти. Но нихрена это не помогает! Нервные окончания горят словно меня крутят на вертеле.

Все. Сегодня же спущу пар, иначе просто взорвусь к ебеням собачьим. Ага, как будто я не пытался до этого, дохлый номер.

Света откидывает свою блондинистую шевелюру набок таким образом, что часть лица скрывается спутавшимися волосами. От девушки веет ванилью и мятой. Я так же рвано дышу и смотрю на нее. Розоватые губы надуты. Строит именно то выражение лица, что срабатывает на отца при любых неблагоприятных обстоятельствах.

Было сразу понятно, что она недовольна отъездом родителей без нее, потому и сейчас прощается сухо, сразу после поднимается к себе. Мимо меня проходит без слов, даже не смотрит своими космическими глазами, зато я во всей красе могу рассмотреть аккуратную грудь, стоящую острыми пиками так, что видно даже цвет сосков.

Чертов придурок. Ну как можно не смотреть, если взгляд сам собой утекает в аккуратную ложбинку?

—Не обращай внимания, отойдет принцесса Несмеяна, —Надя отрывисто шепчет и сжимает мою руку.

Темный никак не комментирует поведение дочки, но, по напряженному лицу, все понятно без слов. Пока Надя садится в машину, Арслан говорит мне утробным голосом:

—Забыл сказать, я решил выдать Светку замуж. Хватит ей куролесить.

В висок впивается железка, она заставляет плоть пульсировать и разгоняет по венам чистый гнев.

Почему у четы Рашидовых так мастерски выходить наматывать мои нервы на свои кулаки? Почему, блядь, просто уже не прибить меня, чтобы не мучился?

—Тебе не кажется, что ей рано? Тем более, за этого додика? Нет, Власенко-старший нормальный кадр, но «дитятко» у него просто оторви и выбрось.

Стараюсь звучать убедительно, втаскивая чемоданы в багажник. А у самого руки вибрируют, раскрошить бы сейчас кому-то лицо, может и легче бы стало!

Замуж ей пора, я не могу себе представить никого рядом с ней. Никого. Я с трудом пережил появление этого соплежуя-недоноска, а тут муж?

—Я что, дурак, по-твоему? Зачем мне в зятьях такое отребье? На Свету давно уже глаз положил один мой партнер — Евтушенко. Толковый мужик, старше неё, будет вот эти максималистские порывы сдерживать.

—Она не захочет без чувств.

—Мак, достаточно того, что он на ней климанулся. Будет на руках носить да защищать. Но я дал условие. Не сейчас, после окончания университета. Все как у людей. Я должен быть спокоен, что моя дочь в надежных руках.

Вести задушевные беседы по поводу замужества Светы для меня равносильно решению скрутить себе башку. Сразу после того, как я отправляю Рашидовых в аэропорт, еду в главный офис смотреть что почем.  Глотку все так же рвет. Срываюсь на бедную секретаршу по поводу и без. Меня бесит буквально все. Словно шмат за шматом с меня снимают кожу. Живьем.

Не проходит даже двух часов, как поступает звонок, от которого волосы встают дыбом. Служба безопасности не заметила, как Света слиняла у них из-под носа.

—Ты че, я тебе кишки на шею намотаю, если с ее головы хоть волос упадет. За что вам платят деньги, черт вас дери?! —все документы летят скопом на пол, я хватаю ключи и вылетаю из здания за считанные минуты. В голове навязчиво пульсирует мысль, что она сделала это специально, но также есть и другая. Мало ли что. Мало ли чего она могла пропасть.

 Гоню от себя догадки поганой метлой, пока мои люди пробивают ее телефон. Все по классике, трубка в университете, а Светлана хуй пойми где. Но есть еще один выход, пока жду результатов, грудная клетка сжимается.

Курю одну сигарету за другой, и вот заветная синяя точка на экране показывает точный адрес.

Как в воду глядел. Как знал, что именно лучше всего дарить.

Студенческое общежитие. Держись, блядь, потому что, когда я до тебя доберусь, жопа будет синяя.

СВЕТА

Игривое настроение толпы молниеносно передается и мне. Я не могу отделаться от ощущения, что совершаю какую-то непоправимую ошибку, за которую позднее мне прилетит по голове. Но алкоголь уже пускается по венам и смывает любые упоминания о грусти.

Студенческие вечеринки — это место порока, алкоголизма и в целом разврата. Здесь однозначно никогда не бывает скучно, вот только попасть на некоторые такие вечеринки не так уж и просто. Сейчас все действие происходит в спортзале, но важно отметить, что пригласительные получили далеко не все. Более того, обычно такие «пати» запрещены. Но босс этого действия является сыном ректора, так что сами понимаете. Плюс Валик дружит с организатором, и я в очередной раз использовала своего псевдопарня в корыстных целях.

Бегло посматриваю на часы — меня точно хватились, вслед за часами взгляд скользит по кольцу, но я одергиваю себя. Просто не надо сейчас думать об этом. Надо веселиться.

Эмоции скачут как стук пульса.

—Детка, мы можем отсюда уйти, а то по тебе не скажешь, что тебе так уж и хочется здесь быть, — Валик цепляет мочку уха губами, а у меня мгновенно собирается противный ком в глотке. Отвращение. Непринятие. Мерзость.

Ну уж нет, не хочу я с тобой никуда идти. Я и так наступила себе на глотку, чтобы позвонить после такого скандала. Благо он не помнил деталей, да даже если бы и помнил. В его мозгу слишком плотно укоренилась идея жениться на мне. Не знаю, что может быть причиной такого желания. Вряд ли деньги или статус, ведь отец Валика тоже не последний человек в городе. Скорее склоняюсь к тому, что я красивая игрушка. А избалованному мальчику хочется иметь такую игрушку.

—Нет, мне все нравится. Хочу танцевать! — отпихиваю от себя уже пошатывающееся тело и становлюсь в середине зала, допивая в один глоток все содержимое моего стакана. Я не знаю, что это за отборная хрень, но меня вставляет моментально. Как будто погружаюсь в самую пучину веселья.

Реальность кружится всеми цветами радуги, мне весело. Мне хорошо. Мне спокойно. Я не страдаю от человека, который от меня отказался, я уже не расстраиваюсь. Все что есть сейчас — это музыка, а также мое тело, плавно двигающееся в такт знакомым битам.

Вокруг меня незнакомые люди, но я как положено. Своя среди чужих. Чужая среди своих. Так что все по классике.

Выдохнувшись, снова плетусь в сторону импровизированной барной стойки. Сколько я выпила? Уже не считала. Зрение плывет, но я настойчиво продолжаю упиваться. Мне так легче.

—Свет, надо поговорить, —Валик опять намеревается поговорить о высоком, а у меня от его разговоров начинается мигрень.

Почему он пьяный всегда такой нудный?