Русское правоведение: «юридическая чума» на Руси — вылечим - (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

В конце 1940‑х — начале 1950‑х гг. проводившаяся кампания по борьбе с буржуазными космополитизмом, одним из проводников которого был «сионизм», официально трактуемый в СССР как «идеология еврейской буржуазии», — скорее обозначила проблему взаимоотношений официальной государственности с транснациональным глобальным еврейско-иудейским «государством в государствах» (ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ — ДЛЯ ПОТОМКОВ), нежели достигла какого бы то ни было успеха в её разрешении.

После убийства И.В.Сталина, эта кампания была свёрнута. Однако в том числе и под её воздействием в конце 1950‑х — начале 1960-х гг. закулисное руководство СССР отказалось от описанной выше кадровой политики «пролетарского интернационализма» 1917 — первой половины 1930‑х гг. и стало проводить политику, которую еврейские поверхностно мыслящие интеллектуалы в СССР и за рубежом охарактеризовали как политику «государственного антисемитизма». Для неё было характерно ограничение негласными запретами появления евреев на тех или иных должностях вообще либо сверх определённого процента, близкого к доле еврейского населения в составе многонационального населения страны (но как правило, — по слухам той поры, — превышавшего его в 2 — 3 раза).

•  От этой меры пострадали большей частью те, кто не только был способен реализовать себя в качестве высокого профессионала, но был не жидом, а патриотом СССР и готов был работать добросовестно на благо всех народов нашей страны.

•  Те же, кто следовал принципам общееврейской ветхозаветно-талмудической корпоративно-мафиозной солидарности, — те продолжали успешно делать карьеру замещая должности в пределах не оглашаемой публично установленной процентной нормы для евреев и в условиях политики «государственного антисемитизма» СССР[123].

Политика «государственного антисемитизма» в СССР решила три задачи:

•  Внутренняя — она профилактировала «социальный взрыв», поскольку если бы продолжалась политика «пролетарского интернационализма», вследствие которой в органах власти и в «престижных» сферах процентов 80 — 95 занятых оказались бы евреями, то вопросы, под чьею властью находится страна и в чьих интересах эта власть управляет, было бы не замазать и не заболтать, а убедительных ответов в том смысле, что это неоспоримое благо для всех не-евреев, подвластных евреям, — дать было невозможно[124];

•  Внешняя — она давала возможность представить СССР (государство — носитель большевистско-сталинского наследия) на Западе в качестве «империи зла» — аналогично тому, как «империей зла» до этого представляли Российскую империю с её Русско-цивилизационным самодержавием (пусть и дилетантским самодержавием царей).

•  Внутриеврейская — сплочение евреев и их сегрегация. Мало кто из евреев, столкнувшихся с несправедливостью, понимал, что источником этой несправедливости, закрывающей им пути личностной самореализации в профессии и служении обществу, является не государство, а хозяева и заправилы самой диаспоры, к которой принадлежит и сам еврей — жертва несправедливости. Вследствие такого непонимания многие евреи сломались нравственно-психологически и стали «сионистами» разных мастей, перестав быть патриотами СССР.

Эти задачи были взаимосвязаны через общий для них аспект:

Политика «государственного антисемитизма» позволила сохранить и продвигать по карьерной лестнице — в пределах соответствующей процентной нормы — евреев, которые следовали принципам ветхозаветно-талмудической общееврейской солидарности, обеспечивая тем самым через занятие ключевых должностей «своими людьми» общий контроль над управлением всеми сторонами жизни СССР в русле определённой глобальной политики.

С этой же политикой «государственного антисемитизма» соотносится и изъятие из переизданий «Словаря живого великорусского языка» В.И.Даля, начиная с 1955 г., статьи «ЖИДЪ». Это было необходимо для того, чтобы всех евреев без исключения отождествить с жидами, хотя в самой же еврейской субкультуре понятия «еврей» и «жид» различались и различаются по настоящее время; и к жидам отношение евреев всегда было в большинстве человечески-нормальным, т.е. отрицательным.

Слева приведена фотография фрагмента страницы «Словаря» со статьёй «ЖИДЪ» из издания 1912 г. Из текста В.И.Даля можно понять, что в русском миропонимании не всякий еврей — жид, а жид — вовсе не обязательно еврей, что практически своими биографиями подтвердили, в частности Л.М.Каганович — с одной стороны, и с другой стороны — М.С.Горбачёв и Б.Н.Ельцин и ряд других бизнес- и политических деятелей заведомо не еврейского (по предкам) происхождения. В изданиях 1955 г. и выпущенных на его основе стереотипных изданиях последующих лет, эта статья отсутствует, а факт фальсификации «Словаря» хозяевами жидов выдаёт более крупный шрифт на соответствующей странице и меньшая плотность строк.

Политбюро ЦК КПСС, поддерживая режим «государственного антисемитизма» и управляя страной при научно-методологическом обеспечении управления академическими институтами такими, как Институт марксизма-ленинизма, Институт США и Канады, Институт экономики мировой социалистической системы и т.п. (кто персонально делал в них «науку», определял цели и задачи научных исследований? — см. статистические данные, приводимые А.З.Романенко, и другие источники о персоналиях «высокой науки» СССР), не имело за душой никакой жизненно и управленчески состоятельной концепции глобальной политики; имелась только демагогия на темы «политики мирного сосуществования двух систем». Поскольку эта «политика» не предполагала никаких иных целей, кроме самого́ «мирного сосуществования» в то время, как США деятельно работали на воплощение в жизнь Директивы Совета Национальной безопасности 20/1 от 18.08.1948 «Цели США в отношении России»[125], а выявлением и разрешением проблемам социализма в СССР ни КПСС, ни государственность (в том числе и КГБ), ни наука не занимались[126], то этот общий контроль действительно протекал в русле определённой глобальной политики, над которой ни Политбюро, ни КГБ, ни ГРУ не были властны. И этот общий контроль был направлен на то, чтобы демонтировать недостроенный социализм как в СССР, так и в остальном мире, чтобы ликвидировать противостояние «двух систем», каждая из которых сложилась на основе одной из двух взаимоисключающих идеологий (марксизма и буржуазного либерализма), и приступить к очередной попытке завершить глобализацию в русле библейского проекта порабощения человечества от имени Бога на основе «теории конвергенции двух систем»[127]. Именно этот общий контроль и обеспечил научно-техническое [128] и экономическое отставание СССР от США к началу 1980‑х гг., что создало один из агитационных поводов для начала перестройки, приведшей СССР к краху, который вовсе не был неожиданным для заправил глобальной политики, хотя ЦРУ могло этому и изумляться вследствие того, что его аналитики не являются субъектами глобальной политики и действуют на основе информированности «в части, касающейся» каждого из них [129] .

Успешности этого процесса содействовала психологическая инерция общества, носителями которых были родовые эгрегоры, прежде всего, — не-еврейского населения страны:

•  в них не было мотивации детей на устремлённость к деятельности в сфере биосферно-социально-экономического управления, устремлённости на делание какой бы то ни было глобальной политики (кроме того, психология холопства-барства[130], целенаправленно взращиваемая в период правления династии Романовых, за 70 лет Советской власти не была искоренена в том числе и потому, что её же взращивала партийно-советская бюрократия под видом партийной дисциплины и идейной сплочённости советского общества под руководством коммунистической партии — особенно во времена засилья в аппарате троцкистов и неотроцкистов-хрущёвцев);

•  в родовых же эгрегорах еврейского населения эти компоненты были сформированы под воздействием Ветхого завета и Талмуда ещё в дореволюционные времена, что видно по признаниям Э.Багрицкого и активности его соплеменников в ходе революций (а «Закон Моисея» для верноподданных транснационального «государства в государстве» всегда был и есть выше законов и обычаев страны пребывания диаспоры)[131].

Эти процессы оказали решающие воздействие на формирование юридической системы СССР и постсоветской России в обеих её составляющих: как в аспекте законотворчества и официальных комментариев к текстам законов, так и в аспекте кадрового обеспечения её функционирования.