Цена возвращения - Алексей Иванович Гришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не ожидавший подобной лихости от спутницы, за все дни знакомства демонстрировавшей лишь обычные для утонченных дам переживательность и чувствительность, Гиллмор удивленно поднял брови. Потом, вспомнив, какие сплетни ходили вокруг этой особы, решил, что не все они придуманы досужими болтунами. Тоже улыбнулся, вскочил в седло и послал своего коня вперед.
ЧАСТЬ II. «Курьер»
Глава 5
Кабинет епископа дю Шилле, премьер-министра Галлии
— Доклад из Лондона, Ваше преосвященство.
Парижский епископ резко встал из удобного мягкого кресла, но даже не попытался сделать шаг. Просто протянул руку, зная, что собеседник сам подойдет и вложит в нее документ.
Так и произошло — маркиз де Шутт, руководитель разведки Галлии, сделал два шага вперед и передал лист бумаги. Вставать ему не пришлось — беседовать сидя именно с этим епископом решались лишь герцоги, да и то не все. Только те, что являлись прямыми родственниками его величества. Остальным — не по чину. Не потому, что епископ, а потому что премьер-министр, безжалостный сатрап для врагов короны и великий государственный муж для всех остальных.
Высокий худощавый пятидесятилетний мужчина привычным жестом поправил бордовую шелковую сутану, пригладил тщательно завитые жидкие седые волосы, по-прежнему стоя прочитал документ, слегка щуря глаза. И в упор, сверху вниз посмотрел на собеседника.
— Плохо. Лондонский резидент пишет, что островитянам стало известно о наших планах. Фактически речь идет о срыве операции, в которой изволил поучаствовать сам король. Мне следует готовить доклад о провале?
Де Шутт не отвел взгляда.
— Не думаю, ваше преосвященство. Островитянам известно, что к ним в ближайшее время приедет наш человек для выполнения особо важного задания. Но какого? Кто приедет? Не знают даже, будет ли это вербовка или продолжение уже начавшейся работы с ценным агентом, или что-то иное.
— Присаживайтесь, маркиз, — епископ указал на стоявшее рядом кресло.
А сам отошел к заваленному бумагами рабочему столу, внимательно, никуда не спеша перебрал документы, пока не нашел один, довольно объемный.
— Вот, ознакомьтесь. — Он протянул его собеседнику. — Это часть отчета пикардийского интенданта.
— Де Камбре?
— Именно. Как видим, он умудряется быть полезным даже не участвуя в деле.
Де Шутт не ответил, погрузившись в чтение. Потом надолго задумался. Хозяин кабинета терпеливо ждал.
— Интересно. Островитяне убеждены, что мы посылаем связника. Что же, агент, на связь с которым специально направляют человека из Парижа, не может быть мелким таможенным клерком. Ясно, что речь идет о влиятельном вельможе. И общаться он будет лишь с равным. Много ли таких галлийцев приезжает на Остров в ближайшее время? Боюсь, что только один. И именно к нему, как пишет де Камбре, они уже подвели своего человека.
— Так мы докладываем о провале? — повторил вопрос епископ. Очевидно, сейчас для него это было самым главным.
— И все же — нет. Мы дали команду замереть, прекратить всякие активные действия. И уже подготовили операцию прикрытия. В ближайшее время в лондонскую резидентуру выезжает наш связной. Псевдлним «Странник», но… мы назвали его бараном.
— То есть?
— Жертвенным бараном. Он обречен на провал вместе с еще одним агентом, которого, мы в этом уверены, нам подставили островитяне. В молодости воевал, в бою попал под магический удар, последствия которого не смог залечить до сих пор. Перешел на дворцовую службу, где много для нас интересного знает. Намного больше, чем зарабатывает. Действительно знатен, так что все известные островитянам условия будут соблюдены. Клянусь, они будут счастливы, схватив нашего человека!
— Но поверят ли? Серьезный человек едет только для связи? Не имея никакого другого поручения?
Разведчик отвел взгляд, задумался. Продолжил неторопливо, осторожно, словно ловя реакцию епископа на каждое свое слово.
— Есть у меня одно предложение… — пауза — Не так давно де Камбре прислал письмо… — пауза — предлагает организовать операцию по активизации конфликта между императором и парламентом…
Дю Шилле фыркнул.
— Можно подумать, что нам эта гениальная мысль в голову не пришла. Сидим в отчаянии и ждем его великих советов.
— Я также отреагировал. Но сейчас, кажется, этим следует воспользоваться. Скажем, мы направляем на Остров своего человека, которого виконт может использовать и в своей, безусловно блестящей операции. Выиграет — так с нашей помощью, мы тоже герои. Проиграет — только сам, несмотря на нашу всемерную помощь. Думаю, одна неудача не сломает его карьеры, зато сдернет с Олимпа.
— Завидуете? А это грех, поверьте священнику. Впрочем, вы сейчас не на исповеди, у вас еще будет время для покаяния. А пока направляйте гонца в Амьен.
— Думаю, лучше будет, если ваше… нет, все же наше поручение передаст виконт Транкавель.
— Личный врач короля?! У него других дел нет?
— Конечно, есть, монсеньор. Но они с де Камбре друзья. Письмо, переданное другом, вызывает больше доверия. Кроме того, думаю, они будут счастливы повидаться.
— Ну да, — его преосвященство сел за стол, сложил руки на коленях и, словно глубокий старик, прикрыл глаза. — Они будут счастливы, островитяне будут счастливы, вы будете счастливы, все будут счастливы! А мне придется служить заупокойную еще по одному вашему… нет, теперь уже нашему бойцу?
— Увы. На войне без жертв не бывает, а сейчас «баран» — единственный, в кого безусловно поверит их контрразведка. И кто ни при каких обстоятельствах не сможет выдать действительно важных секретов. Поверьте, ваше преосвященство, никто из нас не рад этому выбору.
Маркиз де Шутт не счел нужным сообщать епископу дю Шилле, что направляя свое письмо в Амьен с виконтом Транкавелем, дает «барану» шанс вернуться с Острова живым. Шанс призрачный, но, даст Спаситель, виконт де Камбре сможет его использовать.
Глава 6
Середина февраля. Сыро, слякотно и зябко.
Барон де Бретейль в своей украшенной славным фамильным гербом карете едет… нет, именно следует к новому месту службы, исполненный гордости за оказанное ему высочайшее доверие. Потомку известного, но, увы, небогатого рода пришлось долго, терпением и трудолюбием прокладывать себе дорогу.
Он с детства не был лихим бойцом. Да что там, еще юношей Эркюль понял, что слава великого тезки для него совершенно недоступна. Худощавый, низкого роста молодой человек с тонкими запястьями, самой природой не предназначенными для шпаги, не мог рассчитывать на победу ни в каком поединке. Даже деревянный меч вылетал из его руки после первых же финтов ровесников. Что уж говорить о схватках на боевом оружии!
Увы.
К счастью, абсолютная неспособность к любому воинскому ремеслу стала очевидна, пока еще молодая кровь не бросила его
