Нельзя, Можно, Нельзя - Нина Горланова

- Настя, у нас с потолка текло три дня, мокрицы завелись - так и забегали!

- Цветочек-деточка, расскажи лучше ей о Шагале.

Настя сама хочет отгадать:

- Шагал - это не город и не язык... (Знает, что есть такой язык санскрит, видела у нас учебник).

- Это художник, я сегодня скопировала его ангела, потому что во сне видела маму крылатой.

Не надо быть Фрейдом, чтобы расшифровать ее сны: маму помнит! Поэтому я никогда не соглашалась, чтобы она звала меня мамой. Наташа вела дневник "гневник". Думала, что так это слово произносится и пишется. Слава говорил: "Нине Викторовне подходит, она все гневается!". А я парировала: "Нет, тебе больше подходит: теряешь свой ЕЖЕГНЕВНИК и гневаешься". "Гневник" Наташи сохранился. "Сегодня ходили в театр, тетя Нина купила мне в буфете три пирожных!!! (Восклицательные знаки нарисованы в виде трех сердец). Но половинка одного пирожного отломилась и упала на пол! Вот такие советские пирожные!" Гнев Наташи уже был совсем в нашем семейном духе, как бы антисоветский оттенок имелся.

Тем не менее часто она убегала от нас бродяжничать, и мы сходили с ума. Но потом привыкли. Появилась даже формула: "Вместо картины "Не ждали" - картина "Заждались". Я стала звать Наташу: "любительница приключений номер один".

- Умоляю, поймите: я не люблю приключений!

Антон все понимает: она не любит приключений, но приключения любят ее. Соня тоже хочет поучаствовать в разговоре:

- Мама, а ты какое первое слово сказала?

- Слово "воспитание", - подначивающим голосом за меня отвечает Слава, - в детстве мама убежала в рожь и там взяла на воспитание кузнечика. А выросла Наташу захотела перевоспитать.

Соня: "А последнее слово будет - ПРОСТИТЕ?".

- Да, простите за воспитание, - свою линию ведет Слава.

Через минуту родилось название "Роман воспитания".

(Комментарий из 2001 года. Соня говорит своему пятимесячному сыну: "Ты так любишь бабушку - только смотри, не убегай в рожь, как она!".)

Главное, звоню Лине из Усть-Качки (это 1981 год), говорим о нечеховском поведении наших мужей, которые не поздравили с 8 Марта.

- Лина, а теперь посмотрим на все с двадцать пятой точки зрения... Знаешь, здесь, в санатории, любой мужчина готов взять под руку любую женщину и вести!

- Вежливые такие, да?

- Гулящие!.. А наши-то... О, они ни-ког-да!

Причем за неделю перед этим Слава сжег свои рукописи, когда мы поссорились - дал обет такой. Когда я ушла, он сидел и думал, что сделать, чтоб меня вернуть. И взял самое дорогое - свои рассказы - пошел с тремя папками во двор и бросил их в костер. Дворники там жгли мусор. Что он при этом шептал, я не знаю, но в то же самое время я почувствовала неодолимое желание вернуться (дети были в санатории "Малыш"). К дому подруливаю: муж сидит у костра и помешивает в огне палкой. "Ты чего?" - спрашиваю.

- Вот... рукописи сжег, чтоб ты вернулась.

И я ведь еще начала из огня выхватывать остатки, потом - склеивать и перепечатывать! Кинематографично, конечно, но... зря все это.

Вероломство потому и называется так, что вера в людей ломается. Ведь перед свадьбой я непременно хотела познакомить Славу с Верой Климовой: мол, если он поймет, что она умнее и лучше, то пусть до ЗАГСа уйдет от меня, а то... И он смеялся над моей суетой, говорил, что ни в кого не влюбится. А я все-таки устроила встречу с Верой - правда, она пришла со своим женихом, так что все обошлось, но Слава еще пару раз припоминал мне это: как наивно думать, что он меня когда-нибудь бросит ради более умной и пр.

Моя бабушка говорила: "Хуже нет, когда муж гулят да зубы болят". Зубы-то еще можно вылечить...

Предыстория вопроса восходит к Главному Гносеологу. Он не только составлял списки ПЕРВОЙ ДЕСЯТКИ (поэтов, артистов), он же, Князь ресторанов, любил посещать их - очень. Ну, сначала свои гносеологические способности он на мне пытался испытать: мол, как писательница я обязана иметь любовника (то есть его). Но я же в маму, которая считала, что "все мужики - с легкого ума". Будь передо мной хоть Главный Гносеолог, хоть Главный Педиатр (однажды случился такой), я не реагирую.

В общем, в следующий раз он свои способности решил проверить на муже:

- А слабо тебе сегодня пойти вон с той? - спросил он в ресторане.

- Не слабо!

(Тут вся суть мужского мира советского: слабо - не слабо! Хотя есть исключения, конечно, но в основном так: слабо - не слабо!)

А я как раз была у родителей в Калитве - детей-то нужно на юге оздоровлять, закалять, учить плавать, чтоб не боялись воды, как я. И в тот же день мы как раз получили письмо за подписью "гордый молдавский полукровок Букур". А вечером он звонит:

- Я тут загулял - полюбил другую, извини (вот такой молдавский полудурок, что значит "извини", когда у меня трое детей на руках).

Как раз Антон лежал с горчичниками.

- Жжет?

- Терпимо.

- Как икры?

- Не чувствуют...

Вот так и у меня. Жжет? Терпимо. Как душа? Не чувствует... Я в шоке. Но почему-то тут же представляю, как пройдет много-много лет, в старости мне поставят горчичники... Жжет? Терпимо. К счастью, жечь будут опять горчичники, а не предательство мужа.

- Мама, а до того, как я родился, я ведь жил со Снежной Королевой? - вдруг разволновался сын (ему 6 лет). - Ты чего - из-за этого плачешь?

- Теть Нин, а тебе нужна в рассказ фамилия ПЕРЧЕНКО? - с помощью спешит милая Наташа.

И тут еще Соня вся в проблемах правды о Деде Морозе. Приходится что-то отвечать:

- Кто в него верит, тому он подарки и приносит.

- Обойдусь без подарков! (Ради истины готова на все.)

- Когда веришь, Дед Мороз выходит из твоей головы и соединяется с тем человеком, который одет в костюм Деда Мороза.

Антон начинает утешать меня в рифму: "Ты не плачь, моя сестрица, ты не плачь, моя девица, я тебя люблю - в сахарницу посажу. Мама, что сделать, чтоб ты развеселилась?".

Это знала одна бабушка Катя - она зажгла лампадку и начала молиться...

Пришла осень, деревья заламывали руки, как я. Мы вернулись в Пермь. Боря Гашев, увидев мои глаза, сразу заявил:

- А Батеньков-то!

- Что Батеньков, при чем тут Батеньков?

- Всех декабристов в Сибирь, а его - в одиночку на двадцать лет! Они там хотя бы вместе, к некоторым жены приехали, а Батеньков в одиночке.

Спасибо, Боренька - в самом деле, я не в одиночке. У меня пол-Перми друзей. Надя Гашева при этом уверяла: напишешь рассказ и успокоишься! Какой рассказ! Один раз, правда, раскрыла папку с рукописями, а там целый тараканий детский сад - так и мельтешат. Папку я захлопнула. Рассказ потом в самом деле был написан, но много позже ("Пик разводов").

А пока, разбившись на все четыре стороны, я смотрела только в одну - вниз с балкона. Разбиться бы раз и навсегда - окончательно! Меня удерживала мысль о Сонечке: такая она будет серьезная, наверно, когда вырастет - посмотреть бы на нее, милую, дожить до тех времен.

Вдруг ко мне посватался И., доцент с обрюзгшими щеками. Но Лина все видела в другом, литературном, свете. Она говорила: "Не старик с обрюзгшими щеками, а на Тютчева похожий...".

И в это время гордый молдавский полукровок вернулся к нам. Возможно, не нужен стал ТАМ. Не знаю. До сих пор ни разу не выясняла. У него спина тогда отнялась, набок ходил. А без спины мужик кому в радость... Пожалела я его, стала лечить. И простила. А Главного Гносеолога - нет. И в дом не пускала. Со мной даже Юзефович приходил говорить - на эту тему:

- По какой логике Славку ты простила, а его - нет? Кто больше виноват, кто тебе изменил-то! Он переживает знаешь как...

- Логика тут простая. У меня от мужа дети, а без этого... без сволочи этой - обойдусь.

Мне было не до Главного Гносеолога вообще. Я жить не могла со Славой после всего. То есть днем могла, а ночью уходила бродить по городу, словно меня кто выталкивал из дома. За мной гонялись какие-то насильники, я возвращалась исцарапанная. То есть ко мне в три часа ночи подходит мужчина и говорит: "У меня большое горе - умерла жена, помогите мне!". Вместо того, чтоб сразу бежать, я начинаю на полном серьезе расспрашивать, от чего умерла, когда, сколько ей было лет. А в это время меня уже схватили за руку, и трудно вырваться... Муж уговорил меня родить Дашу. Чтоб срастись. Но Даши было мало. Я снова ночами пропадала на улице, и Слава из последних сил пытался казаться веселым: "У кого сегодня умер любимый жгутиконосик?". Однажды он сказал:

- Любовь - не только ведь взаимность. В первую очередь это борьба со своими страстями, эгоизмом. Я прошел через это. Давай еще одного родим, Наташу удочерим, и ты с пятью детьми в пятьдесят уйдешь на пенсию - писать.

- Нина, полная изнутри четвертым ребенком, словно помолодела, - сказала Лина.

В самом деле, родив младших детей, я почувствовала себя моложе на десять лет! И вдруг тогда простила Главного Гносеолога. Ведь если б он не провоцировал Славу, я не родила бы Дашу и Агнию, моих ангелов!

К тому же выяснилось, что и до провокации "слабо - не слабо" муж имел любовниц, когда я уезжала с детьми в Калитву. А я не знала. Хотя в письмах тех лет нашлись такие строки: "Видела во сне, что ты мне изменяешь"... Не говорите, что Цветаева не могла не знать о связях Сережи с НКВД - как же о муже-то! А я утверждаю: могла и не знать!.. Я вот много чего не знала. А сны какие сны снились Марине Ивановне в то время? Об этом история пока умалчивает.