Художник без картин - Марк Ворд

– Так почему бы тебе не продолжить?

– Мне уже семнадцать! Я вырос в месте, где нет никаких ни школ спортивных, ни секций. У меня есть задатки, но уже поздно – чтобы стать профи, к этому возрасту нужно уметь гораздо больше!

– Ну допустим… Что ещё?

– Мне нравится кинематограф и я мечтал стать актером. В школьных постановках всегда самые интересные роли доставались.

– Ты артистичен, можно попробовать.

– Можно, но меня не так сильно к этому тянет, чтобы вот так решиться. Если судьба даст возможность – я её возьму, но бросать сейчас все пути ради этого не хочу. Ещё я музыку люблю с пятого класса. Сначала слушал её на кассетном магнитофоне. Каким же было счастьем, когда у нас появился музыкальный центр! А когда я недавно купил mp3 плеер, то поначалу оторваться не мог. В разные периоды я фанател от самых разных музыкальных стилей. Писал попсовые песенки, а когда увлекался хип-хопом, то писал и читал рэп. Ездил к знакомому в город на компьютере записи делать. Но, по большей части, это были глупые, продиктованные модой, тексты… Лишь в некоторых был настоящий я. Уже переболел этим.

– А чем же ты именно сейчас болеешь?

– Танцами… Мне нравится современная хореография. Меня вдохновил фильм «Шаг вперёд». Ещё я болел за коллектив Jabbawockeez на шоу Americas best dance crew. Да и вообще я много смотрел фильмов и шоу на эту тему. Но опять же, учиться этому здесь негде, а интернет тоже не поможет, потому что его здесь ни у кого нет. Поэтому единственная возможность – это пытаться запомнить и повторить то, что увидел по телику. Знакомые с города ещё записывали номера на диск и я смотрел их на dvd. Танцую и дома и наедине с природой. Помню как этой зимой, в мороз, заходил ночью в сарай, включал свет, который исходил лишь от одиноко висящей лампочки и поэтому был весьма тусклым, включал музыку на плеере, снимал куртку и танцевал вместе со своей тенью, которая была спереди на стене, потому как лампочка была сзади. Отец когда замечал, то смеялся и называл меня… Не важно как… Очень грубо… Мама и та считает это ерундой. Бабушка не понимает. Я долго спорил и стоял на своём… Недавно купил каталог учебных заведений и начал обзванивать все те, где есть хореография. Я перед этим уже готовил номер для поступления. Размечтался, что всё будет как по сценарию, но реальность оказалась иной… В большинстве заведений были бальные и народные танцы… Нашлись и современные, но опять же не всё так просто: везде сказали что никто меня смотреть не будет если я предварительно в какой-то из танцевальных школ не прошёл обучение. А где их найти в деревне? Что теперь делать? Может это и к лучшему. Не знаю. Лишь знаю, что хочу поскорее вырваться из родительского дома в поисках настоящего.

– И что же ты будешь делать?

– Подам документы на журналистику. Интересное ремесло. И, на всякий случай, ещё и на юридический… Учителя мне часто пророчили эти профессии. А кем ты хочешь быть?

– Собой. Не хочу, чтобы меня расценивали по профессии, а не по качествам души.

– У тебя есть любимые занятия?

– Кроме тебя?

– Кроме меня.

– Давай так: я не буду отвечать, а лучше потом покажу… А сейчас я займусь тобой…

Облака в тот миг напоминали сладкую вату… Как же легко было вместе наслаждаться их вкусом…

***

Марк ехал на автобусе в город, в котором родился. После того, как пятнадцать с половиной лет назад его семья переехала в деревню, он ни разу ещё туда не возвращался. Волнительное предвкушение… Дорога занимала три с половиной часа. На полпути, на одной из остановок в каком-то небольшом городке, в автобус зашла девушка и села рядом. Она попросила уступить ей место у окна. Голос был очень тихим и безрадостным. Её лицо выражало сильную внутреннюю борьбу. Прошло несколько минут, она не выдержала и заплакала, прикрывая ладонями глаза… Марка переполнило сочувствие. Он всегда был готов просто так помогать людям и при этом привык сам на подобное не рассчитывать. Но как её утешить? Как завязать разговор? Он достал из сумки пакет с печеньем, взял одну штучку и начал жевать, демонстративно восхищаясь вкусом: «Ммм… Господи, до чего же прекрасно!» Девушка обернулась и взглянула с недоумением и любопытством; всего на одну секунду, а затем снова к окну. Эта мелочь вернула её к настоящему моменту, напомнила о людях вокруг и её тихие всхлипывания полностью утихли, но по щекам продолжали молча скатываться кричащие капельки боли. Это ещё больше поразило Марка. Он немного наклонился и нарочно накрошил ей печеньем на колени. Она даже не заметила… Он стал стряхивать с неё крошки: «Боже, как неловко! Простите, пожалуйста! Но эта печенька… В жизни таких не пробовал!». От первого его прикосновения она вздрогнула, обернулась… И не смогла ничего сказать… Злиться на человека, который так искренне извинился за такую мелочь, довольно трудно даже в состоянии, когда эмоции зашкаливают.

– Попробуйте!

– Что, простите? Я задумалась… Что Вы сказали?

– Печеньку.

– Спасибо… Я не хочу…

Он посмотрел на неё выкатившимися от удивления глазами, потом на зажатую в пальцах печеньку.

– Но это же немыслимо! Как Вы можете так говорить? Она же волшебная! Я же от всей души…

Девушке было не до этого, но чудаковатость попутчика не вызывала никакой агрессии и, чтобы его не обидеть, она взяла и откусила кусочек.

– Ну как?

– Очень вкусно… Спасибо.

– Кушайте! У меня ещё много.

Она доела печенье, глядя от не ловкости куда-то сквозь вещи, а потом повернула голову и увидела серьёзный проникновенный взгляд, нацеленный прямо в её глаза. Выражение его лица сменилось с беззаботного на сочувственное.

– А теперь я хочу услышать почему Вы предпочитаете горькие слёзы сладким вкусняхам.

Её зовут Каролина… Она почувствовала, что ему можно довериться и рассказала, что едет к сестре, которая вчера была сбита пьяным водителем и лежит в коме. В такие моменты трудно подобрать утешительные слова: можно изрекать великие истины, но человек и сам их знает, а от того, что не чувствует их значительности, ещё хуже.

– Сыграем в морской бой? Только предупреждаю – я тот ещё морской волк!

Он достал тетрадь, вырвал листы, взял ручки… Они начертили корабли и стали играть. Потом просто говорили на самые разные темы и это помогло Каролине взять себя в руки и немного взбодриться. Он отпил часть горечи, что её переполняла, и она не утонула в этих эмоциях. А когда он шутил с наигранным самолюбием, что в их деревне доярки бросают доить коров и бегут посмотреть как он играет в футбол, то она даже рассмеялась. Когда они приехали и прощались, Каролина от души поблагодарила его за поддержку, а он искренне пожелал здоровья её сестре. Он верил, что всё будет хорошо и на душе было радостно, что смог поддержать того, кто в этом нуждался, и в то же время грустно из-за того, что в жизни нередко встречаются вот такие несправедливо жестокие к невинным людям ситуации.

Абитуриентам, которые поступали на специальности требующие кроме баллов набранных на независимом тестировании и оценок из аттестата, прохождения дополнительных экзаменов, на время их проведения предоставлялось место в общежитии. Кинув сумку на кровать, Марк осмотрел маленькую комнату с четырьмя кроватями, прошёлся по общежитию, чтобы осмотреться: лифт сломан; девятиэтажное здание, а душ лишь на первом этаже; кухонные плиты на каждом, но вид у них не очень; туалет не располагает засиживаться; везде тараканы… Круто! Ведь это что-то новое, а комфорт лишь для стариков и избалованных неженок. Возле общежития играли в футбол абитуриенты из самых разных стран. Прям чемпионат мира! Марк тоже немного поиграл, сходил в душ и прилёг на кровать. В дверь постучали…

Конец ознакомительного фрагмента.