Сто причин убить его - Николай Иванович Леонов

от той же самой усталости. Что мы должны сделать, чтобы качество работы не падало от вашей усталости? Облегчить процесс забивания гвоздя. Варианты? Облегчить молоток, но тогда сила удара уменьшится, воздействие на шляпку будет недостаточным для вхождения гвоздя в древесину. Мы даем вам пневматический молоток, и тогда вам не придется махать рукой. Подносите рабочую часть к доске, нажимаете кнопку — и удар, рассчитанный на определенную глубину. Значит, мы создаем программу. А в нее входит разработка системы подготовки и передачи сжатого воздуха в необходимом количестве, нужного давления и рассчитанной под определенный тип пневмомолотков, подготовка рабочего места под новые условия труда, закупка этих самых молотков и методика вашей переподготовки. Поняли?

— Очень образно, но доходчиво, — согласился Гуров.

— Наша цель — увеличить производительность, — продолжил Руденков. — Можно вбухать огромное количество денег, создать дорогую систему, которая будет работать чуть лучше, но затраты будут несоизмеримы с конечным результатом, себестоимость продукта в конечном итоге станет выше. Это нецелесообразно. Поэтому мы ищем пути, когда затраты на модернизацию будут минимальны, а эффект от ее внедрения — максимальным. Не дешевым, а эффективным. Нас интересует не дешевизна, а эффективность вложения средств в изменения и усовершенствования, если вы хоть немного понимаете в экономике.

— Я все это понимаю, — развел руками Лев. — Мне непонятно лишь одно, а я ради этого сюда и приехал. За что убивать Загороднева, кому это может быть нужно или выгодно?

— Не за что, — вздохнул Руденков и уставился задумчивым взглядом в окно. — Это просто ничего не изменит, если вы имели в виду его профессиональные обязанности.

— А конкуренты? У вашего комбината масса конкурентов, и они заинтересованы притормозить процесс ваших инноваций на производстве, чтобы обогнать вас, обойти, занять ваше место в нише на рынке производства цветных металлов.

— Вы судите о рынке производства цветных металлов в каком-то уголовном ключе, — с недоумением посмотрел на сыщика Руденков. — Это не та среда, понимаете, это не уровень дворовых гопников и не передел территории у карманников.

— Вы уже забыли 90-е годы, — усмехнулся Лев. — Как раз уголовные авторитеты и прибирали к рукам производство в Сибири и на Урале.

— Прошло почти тридцать лет, — неуверенно проговорил Руденков. — Мне казалось, что за это время честный бизнес…

— Я бы мог вам напомнить последние события с арестами в Красноярске, которые потянули за собой дела как раз 90-х, но у нас нет времени, Олег Сергеевич. Значит, вы не видите причин гибели Загороднева в связи с его работой на комбинате?

— Мне кажется, что это чистейшей воды ограбление, как и заявило следствие, — ответил Руденков. — Посудите сами. Пневмомолотки, которые я вам приводил в пример, они существовали и будут существовать, независимо от того, жив Загороднев или умер. И технологические процессы, они ведь существуют помимо этих фактов. И наука не остановится, и теория развития производства тоже. Что решает личность одного человека? Личность, заметьте, не первого лица государства и даже не первого лица на предприятии?

Один из охранников явно узнал в Крячко того настырного мужчину, который уговаривал их два дня назад пропустить его на территорию поселка Матвеево. Начальник службы безопасности внимательно ознакомился с удостоверением московского полковника и нехотя кивнул:

— Ладно, пойдемте.

Они вышли через дверь из КПП на въезде в коттеджный поселок и двинулись вдоль проезжей части к крайним домам. Крячко покосился на своего спутника. Мужчина крепкий, чувствуется начальственная жилка. В себе уверен, дело свое знает, походка хозяина.

— Разговор у нас будет серьезный, Павел Николаевич, — начал Стас. — Потому что дело серьезное. Вам ребята не говорили о моей спонтанной проверке, когда я пытался проникнуть через КПП на территорию? Я их хорошо уговаривал. Качественно. А уж я-то с моим опытом работы в уголовном розыске много уловок знаю. Не пропустили.

— Ну, я и не сомневался. Я людей в охрану подбирал не один год. Каждого проверял и перепроверял.

— Гарантия стопроцентная?

Рыбин сухо засмеялся и огляделся по сторонам. Да, подумал Стас, этот человек себе цену знает. Просто так с ним по душам не поговоришь. Ладно, не пойдет навстречу, мы найдем рычаги, как проявить лояльность. Не первый раз.

— Ну, вы так самоуверенно не посмеивайтесь, — посоветовал он. — Хотя то, что вы уверены в своих людях, это хорошо. Подчиненным надо верить. Но разговор сейчас не о них. Вы верите в версию убийства Загороднева с целью ограбления?

— Или в версию несчастного случая и потом случайного ограбления, — вставил Рыбин. — Кажется, эта версия у следователя тоже существует.

— Не кивайте на следователя! Вы бывший полицейский, вам опыта не занимать. И что ваш опыт и ваше чутье подсказывают? Верите вы в эти две озвученные версии?

— Нет, не верю, — неожиданно признался Рыбин.

— Любопытно. — Крячко даже остановился на несколько секунд, глядя на своего собеседника. — А почему же я за эти несколько дней не видел, не слышал и даже не чувствовал вашего мнения? А вы тут, в Матвееве, человек не последний. Вы старательно скрывали свое мнение или…

— Или, — хмыкнул Рыбин. — Я не настаивал на своем мнении, и оно никого не интересовало, потому что следователь сразу стала все сводить к заурядному ограблению пьяного человека. Но есть и еще момент. Вы наверняка его понимаете не хуже меня. Элитный поселок, живут серьезные люди, с положением и хорошими доходами. Они здесь живут потому, что в Матвееве спокойно и безопасно. Это самое святое для меня, в моей работе. Вот и скажите, какую версию я должен поддерживать ради спокойствия жильцов Матвеева? Киллер добрался до жертвы, а тут каждый может ожидать для себя такого. Мало ли у кого с кем по бизнесу какие трения! Так что спокойнее для жильцов знать, что это кто-то из местных или рабочий частной бригады по ремонту помещений, а не пришлый, который умудрился обмануть или подкупить охрану. Чувствуете разницу? А работу с прорабами я уже провел. И все об этом знают. Никакие посторонние рабочие по поселку больше шататься не будут. Привезли на объект, поработали и увезли. А раньше, бывало, рабочие ночевать оставались на объектах.

— А сколько коттеджей у вас сейчас на территории поселка ремонтируется или какие-то работы ведутся? — осведомился Крячко.

— Ни одного, — прищурившись, ответил Рыбин. — Эту версию проверяли, не беспокойтесь.

— Значит, никаких зацепок?

— Есть зацепочка. Раз вы серьезно за это взялись, я вам помогу. Дамочка у нас одна живет. Одинокая. Коттедж у нее по третьему проезду вдоль наружного ограждения как раз находится.

— Это та, у которой неизвестный в ту же ночь, в которую погиб Загороднев, цветы поломал на клумбе?

— А вы уже знаете, — с некоторым разочарованием произнес Рыбин. — Мещерякова Валентина Николаевна.