Сто причин убить его - Николай Иванович Леонов

Николай Леонов, Алексей Макеев

Сто причин убить его

Глава 1

— Ну что, Ксюша, поедем кататься за город? Я тебе покажу такие места! Хочешь увидеть Новосибирское водохранилище в самом широком месте? Там Обь как море разливается, даже другого берега не видно. Там турбаза есть, которая так и называется — «Обское море»…

Девочка лет десяти, сидевшая напротив мужчины за столиком уличного кафе, уткнулась в свой смартфон, набирая кому-то смс-сообщение.

— Не, ко мне сейчас девчонки придут, — буркнула она, не поднимая глаз. — Мне домой надо.

— Да ты что! — Мужчина оживился и, потирая руки, заговорил, чуть нагнувшись вперед и прижавшись грудью к столу: — Разве тебе не хочется провести со мной еще время? А может, в магазин? Давай я куплю тебе то, что ты так давно желаешь, а мама не покупает! Пошли?

Мужчина поднялся из-за стола и потянул девочку за руку. Та нехотя оторвалась от своего смартфона и, посмотрев на него, охотно пробормотала:

— Ну, я не знаю… Только если недолго.

— Недолго, недолго, — тихо проговорил мужчина, озираясь по сторонам и подводя девочку к машине.

— Ой, мама звонит! — неожиданно остановилась девочка и выдернула свою руку из его пальцев мужчины.

Мужчина ругнулся сквозь зубы, бросил быстрый взгляд по сторонам и распахнул заднюю дверь иномарки. Девочка не успела коснуться пальцем значка телефонной трубки, чтобы ответить, как он выхватил у нее смартфон и, уже не церемонясь, стал заталкивать девочку на заднее сиденье.

— Пусти! — попыталась закричать она. — Больно!

Но ладонь зажала ей рот. Девочка ударилась коленом о край двери, заплакала и забилась в истерике, царапая ногтями обивку сиденья. Она вцепилась в руку мужчины и вытаращила глаза, глядя, как через дорогу к ней бежит женщина в сопровождении полицейского.

— Мама!..

Гуров нетерпеливо топтался возле терминала, а в голове у него крутилась мысль, присущая, наверное, всем встречающим во всех аэропортах мира. Почему время так тянется, когда чего-то ждешь с нетерпением, и почему оно так быстро летит, когда ты провожаешь любимого человека.

Мария появилась неожиданно, хотя Лев смотрел во все глаза, боясь пропустить жену. Она вышла улыбающаяся, в светлых брючках, в темных очках, поднятых на волосы, катя за собой знакомый чемодан и придерживая другой рукой дамскую сумочку на плече.

— Маша! Я здесь! — Гуров протолкался через толпу и обнял жену. — Ну, как ты? Хорошо долетела?

— Все хорошо, — прошептала Маша, подняв на мужа счастливые глаза. — Видишь, даже минута в минуту приземлились. Представляешь, Новосибирск провожал нас дождем. Там такие тучи наползали, я уж думала, что задержат отлет. А здесь солнышко!

— Это ты мое солнышко, — улыбнулся Лев. — Ну, поехали. Дома тебя ждет ванная с твоим любимым набором солей Мертвого моря, вкусный ужин и мартини.

— Ты приготовил ужин? — недоверчиво посмотрела на него Маша.

— Ну, не надо так приукрашивать мои достоинства! Просто заказал в ресторане. Я же помню, что ты заботишься о своей фигуре, поэтому стол будет не столько обильный, сколько вкусный. И фрукты.

Машина неслась по шоссе, и Маша сидела рядом, тесно прижавшись плечом, и погода, как по заказу, прекрасная. Жена рассказывала буквально взахлеб о гастролях, о своих выступлениях, о концерте, который их попросили дать вне программы гастролей театра, и о том, как их принимали зрители. Водитель такси, посматривая в зеркало, уважительно молчал. И Гурову казалось, что он счастлив, как мальчишка, счастлив, что у него такая жена, что он может ею гордиться.

А потом они сидели за столом на своей любимой кухне. Прошли минуты восторга, свое дело сделала душистая ванна, и теперь Маша сидела расслабленная, в пушистом халате и с бокалом в руках. Гурову нравилось смотреть, как жена покачивает вино в бокале и любуется на свет игрой красок. Все дома, снова над головой любимый абажур, снова тихий московский вечер. И можно ни о чем не думать, просто быть вместе, отдыхать. А весь окружающий мир сейчас очень далеко, за стенами дома, за окнами. И пусть он немного подождет. Хотя бы до завтрашнего утра.

— Ты знаешь, я не думала, что Новосибирск такой, — улыбнулась Маша, пригубив бокал. — Я думала, ну, старинный сибирский город, там много старинных домов, по улицам ходят купцы с бородами и ездят пролетки.

— Да ладно! — удивленно посмотрел на жену Лев.

— Конечно, шучу, — блеснула глазами Маша. — Это образ, понимаешь! Только образ. Конечно, ничего такого я не собиралась увидеть наяву, но в душе у меня готовилась к восприятию картина, близкая по духу именно этим видениям. А он оказался вполне современным, столичным даже каким-то. Может быть, именно поэтому я ощущала себя там комфортно — вполне нормальная городская среда и вполне современные люди, способные понять и принять современный театр.

Планерка началась как обычно, в 8.30 утра. Перед началом генерал Орлов успел обменяться с Гуровым рукопожатием и спросить, как Маша. А потом в кабинете с шумом появился загорелый и довольный Крячко. Вокруг него сразу начали собираться сотрудники управления, послышался смех. Со своими байками и шуточками Стас был, как всегда, в центре внимания.

— Чего это он? — удивленно спросил Лев. — У него же отпуск? Ему еще три дня гулять!

— Я попросил пораньше выйти, — ответил Орлов. — Задержись после планерки, поговорить надо.

Офицеры стали рассаживаться у стола для совещаний. Крячко наконец подошел к Гурову и, с улыбкой протягивая руку, произнес:

— Извини, соскучился. Не мог утерпеть, вот и приехал. Чего я буду еще три дня мучиться в этом дурацком отпуске, правда? Лучше уж на работу!

— Ладно тебе, курортник, — усмехнулся Лев. — Я все знаю. Орлов сказал, что отозвал тебя.

— А для чего, не сказал? — сразу же тихо спросил Крячко и оглянулся по сторонам с самым загадочным видом. — Что-то темнит в последнее время наш генерал!

Гуров не ответил, и Крячко, поймав осуждающий взгляд начальника, сразу перестал балагурить и уселся на свое место с серьезным лицом.

Обычная планерка заняла сегодня меньше времени, чем обычно. Отчеты о проделанной работе Орлов пообещал заслушать на следующий день. Быстро раздав задания по отделам и пробежавшись по сводке за сутки, генерал отпустил сотрудников и кивнул Гурову с Крячко, чтобы те остались. Когда все сотрудники покинули кабинет начальника управления, Орлов сел напротив своих старых друзей и сложил руки на столе. Гуров посмотрел на Петра Николаевича и по озабоченному выражению его лица понял, что снова какое-то дело, довольно щекотливое или просто очень серьезное.

— Раз ты меня отозвал, — первым заговорил Крячко, — значит, без нас никак и мы