Диалектика художественной формы - Алексей Федорович Лосев

4) символически выразившая

5) свою личность

6) в завершенном лике своей предельной явленности.

В эйдосе, в мифе, в символе и вообще в выражении взята выразительная стихия как такая, в своей самостоятельности от исходной перво-единой точки. Последняя, как абсолютная единичность всего и всяческого бытия, для своего выражения и раскрытия требует также и привлечения всех и всяческих инобытийных форм. И вот, эйдос, миф и символ, начиная не просто выражать себя и быть в этой самозамкнутости и самодовлеющей закругленности, но начиная открываться и всему иному кроме себя, начиная оформлять и освещать, мифологизировать и символизировать и все иное кроме себя, становятся уже энергией сущности, каковая, рассматриваемая в своей новой самодовлеющей завершенности, становится именем [26].

b)

Мы имеем вне-интеллигентную диалектическую тетрактиду и интеллигентную тетрактиду.

В первом случае – факт алогического становления подвижного покоя самотождественного различия, данный как единичность.

Во втором случае – то же самое с прибавлением влекущейся к себе и влекущейся к иному, но отталкивающейся от него на себя саму самоотнесенности.

В первом случае чистый смысл выразился в эйдосе, во втором случае – в мифе. Но та и другая тетрактида должна быть единой тетрактидой. Этот синтез вне-интеллигентной и интеллигентной тетрактиды дает абсолютную тетрактиду, которая синтезирует то и другое в единый факт эйдоса и мифа, или в личность.

Но личность, как осуществленный миф, как осуществленная интеллигентность мифа, может в свою очередь далее переходить в свое иное, т.е. рассматривается с точки зрения все новой и новой, уже внешней в отношении к нему инаковости.

Миф, данный и рассмотренный с точки зрения инаковости, т.е. рассматриваемый в своем новом, но опять-таки в смысловом вообще и мифическом в частности, алогическом становлении, и есть энергийное выражение, и, значит, имя.

c)

Таким образом, полное энергийное выражение и миф – одно и то же, хотя и разное. Но миф дан сразу и целиком, энергия же дает его в его мифически-смысловом становлении, почему один и тот же миф, т.е. одна и та же завершенная полнота выражения может проявиться в бесконечных по числу видах, в бесконечных по числу степенях выраженности.

Мифическая энергия есть выражение в пределе. Выражение есть та или другая степень мифичности.

Можно выразить, напр., только схему, или только алогическое становление, или только вне-интеллигентную сторону смысла. Когда выражена вся полнота выражаемого, вернее, когда выражаемое выражено как вся полнота выражения (независимо от того, есть ли выражаемое само по себе действительно полнота), тогда мы получаем миф в его энергии и имени.

Можно было бы также сказать, что выражение есть определенным образом сознанная, или понятая, вещь, эйдос, миф, и т.д. и т.д., если бы вредные ассоциации не привносили сюда привкуса субъективизма и психологизма. Поэтому я предпочитаю говорить просто о самосоотнесении смыслом самого себя с окружающим его иным. Это гораздо и точнее и безвреднее.

d)

Наконец, отсюда видно, что наибольшая выраженность и, след., наиболее совершенный миф, известный нам в эмпирической обстановке, есть человеческая личность с ее именем, почему всякое искусство возможно только при условии человечности и только при помощи его. Всякое не-человеческое искусство может быть понято только лишь в результате аналогии с человеческим искусством.

Интеллигенция – в эмпирическом мире есть удел главным образом человека.

Имея факт – свое тело (но не будучи им) и будучи смыслом (но осуществленным в теле) и имея самосознание, выражаемое им и для себя и для других при помощи тела, т.е. имея имя, человек есть личность. В личности – тождество и синтез тела и смысла, дающих общий результат, – мифическое имя. Поэтому личность, данная в мифе и оформившая свое существование через свое имя, – есть высшая форма выраженности, выше чего никогда не поднимется ни жизнь, ни искусство [27].

5. Феноменолого-диалектическая картина реального имени, или энергийной выраженности

Остается теперь изучить основные принципы не просто понятия выражения, а конкретной выраженности, как она функционирует в реально человеческом мире и в субъекте.

Допустим, что есть некоторый факт, и что он имеет некоторый смысл и некоторое осмысленное выражение.

Допустим также, что существует какой-нибудь определенный человеческий субъект, воспринимающий эту смысловую выраженность факта или творящий ее.

Допустим, значит, что эта смысловая выраженность факта присутствует в человеческом субъекте как таковая.

Что для этого необходимо? Какой вид примет эта выраженность, или форма?

1. Человеческое слово

Пребывание выраженности факта – существующего или несуществующего – неважно, – в человеческом субъекте есть одна из форм пребывания смысла данного факта в ином, в инобытии, т.е. одна из бесчисленных его энергий. Допустим, что выраженность дана целиком, т.е. в человеческом субъекте оказывается выраженной вся полнота определения смысла до мифа включительно. Это может осуществиться только тогда, когда человеческий субъект сам пользуется выражением, или именем, словами, сам испытывает выражение. Это значит, что в нем есть чувство выраженного предмета, устремление к нему, знание его, и все это – в отношении к его мифу, эйдосу, топосу, и т.д.

Можно, разумеется, не чувствовать предмета, а только, напр., знать его, но это будет выраженность его эйдоса и никак не его мифа. Можно чувствовать не эйдос, а схему предмета; тогда будет выраженность схемного момента в мифе, и т.д. Полное же выражение предмета предполагает все вышеуказанные категории.

Если они были раньше формулированы нами намеренно строго анти-натуралистически, и мы старались только вскрыть их чистую феноменолого-диалектическую природу, отвлекаясь от всякого субъекта, в частности, от человеческого, то теперь, переходя в сферу субъекта, мы видим, что выражение, наличное в субъекте, поскольку оно дано полностью, требует всех этих категорий также в их воплощении в субъекте. Самосоотнесенность смысла при самостоятельности инобытия превращается в стремление человеческого сознания к смыслу. Обращенность на себя и круговращение в себе есть чувство. И т.д., и т.д. И как смысл находит свое полное выражение в имени, так человечески понимаемое, творимое, воспринимаемое и т.д. выражение находит свое полное выражение в слове, если понимать под последним вообще всякое осмысленное выражение.

2. Анализ слова

Отсюда намечается, по закону диалектической парадейгматики, и точный феноменолого-диалектический состав имени, или слова, – уже в человеческом смысле. Энергийное выражение есть прежде всего некий факт, или, точнее, принцип и прообраз некоей осуществленности личности (§ 4, – 5-й момент в определении энергии сущности). В применении к реально-человеческому выражению, это значит, что

слово имеет 1) физико-физиолого-психолого-социологическую природу.

Для слова в обычном смысле это будут звуки, определенным образом реализуемые человеческим организмом, и вся масса переживаний, необходимых для того,