Гений АвтоВАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Сон словно рукой сняло.

— Давай я к вам типа невзначай загляну?

— О том и речь. Учти — моя не в курсе раскладов.

У Лукьяновых поужинал вторично за вечер, так принято: коль зашёл — садись за стол. Пивка не предложили, будний день, поэтому яшкина Лидочка наложила мне макароны с котлеткой и налила чай.

Славкину жену помнил смутно, такая общительная пышка простоватого вида. Выбрав момент, перевёл разговор на дела торговые.

— Мы вот квартиры от завода получим, как бы мебилишку получше? В торге есть завязки?

— Найдём! Наливай! — уверила пышка.

— Как бы к их директору на кривой кобыле подъехать насчёт гарнитурчиков, телевизора «Панасоник»? — тема «наливай», при Лидочке запретная, не сбила меня с курса, и я продолжил тему: — Нам с Лукьяновыми на пару. Кто он, что ему надо? Запчасти? Или что ещё — вдруг по женскому делу не дурак, подгоним ему кралю из заводских…

— Ты — пошляк! — яшкина половина замахнулась на меня полотенцем, но их гостья подхватила волну.

— Точно, Лев Иосифович — бо-ольшой любитель этого клубничного дела. Знаток, мать его… Мне Шура рассказывала, был год назад в Москве на повышении квалификации, кралю себе привёз — картинка-блондинка. Секретаршей устроил, квартирку ей выделил и по четвергам навещает. Сам — женатый, жена в стоматологии, я у неё пломбы ставила! — она отклячила губу, показав крепкий зуб. — Женат, двое деток, а кобелится. Стыда у него нет!

Яшка, сволочь, уставился на меня в упор, будто не замечая, что пытаюсь прикинуться ветошью. Знаю, уши горят — хоть прикуривай, спасибо, длинной волоснёй прикрыты. Сказал ровным голосом:

— Ещё чайку бы?

Разговор с шлюшной темы перетёк на отвлечённые, я старался успокоиться.

Был бы в самом деле 24-летним, напорол бы глупостей. Но с 75-ю годами за плечами заниматься писькостраданием? Даже не смешно.

Всё равно — противно. До ужаса. Как бы ни терзали смутные сомнения, какая-та часть души надеялась на нормальные и долгоиграющие отношения. Что начались так неожиданно бурно? Всякое бывает. Тешился иллюзией: поймал птицу счастья завтрашнего дня, а не только вчерашнего вечера.

Делиться ни с кем не хочу! С папиком-спонсором тем более. Считайте меня консерватором, но уж лучше периодически менять партнёров, чем встречаться с двумя и более вперемешку. Вопрос и физической, и моральной гигиены. Пословица «лучше есть торт с друзьями, чем дерьмо в одиночку» хороша для зубоскальства за столом, но не для принятия решения в реальной жизни.

Вот если признается: ради тебя бросила мужчину, с которым была год, но с ним всё кончено, а без тебя не могу, тогда рассмотрим варианты… Зачем я себя обманываю? В четверг «встречается с подружками», вот и посмотрим на подружек. Окончательные выводы делать рано, особенно на основании сплетен. Женские языки кого хочешь и чем хочешь перемажут.

Поэтому, вооружившись биноклем, используемым на гонках, в четверг сидел в своей «копейке» в трёхстах метрах от выхода из мэрии и ждал. Удобно, что у меня смена заканчивается в 17.00, а у чиновников — в 18.15, есть время для маневра.

Но только это удобно. В душе — мучения, ревность, злость. Смутная надежда, что бабьи россказни — чистая клевета из зависти к более красивой.

В четверть седьмого к подъезду подкатила чёрная «волга», с крыльца сошли Оксана и полноватый мужчинка под полтинник типичной еврейской наружности, в чёрном костюме и белой нейлоновой рубашке под галстуком. Водитель «волги» подошёл к ним и, похоже, отдал ключи. Пухлый полез на водительское сиденье, Оксана прошествовала к пассажирской двери.

Следующая станция трамвая известная. Не дожидаясь их, проскочил по боковой улочке на параллельную и далее на Лесную, уверенный, что увалень на «волге» так гнать не будет. У знакомого дома, где так приятно провёл позавчерашний вечер, притормозил за кустами, сам открыл наблюдение за подъездом.

«Волга» прикатила через минуту. Если у исполкома Оксана сама себя обслуживала — открывала дверь и садилась в машину, здесь толстячок-любовничек изображал галантного кавалера, обежал вокруг капота, дёрнул ручку двери, сам протянул клешню, помогая выбраться. Ровно как я позавчера.

Твою налево и через колено…

О чём-то коротко переговорили. Двинулись к подъезду. Он по-хозяйски ухватил Оксану за осиную талию, повернулся и сунулся к ней, едва не касаясь шнобелем волос. Скоро будет тискать и за другие места.

А ведь воняет от него, наверно, жутко, если по такому теплу парился весь день в чёрном пиджаке и синтетической сорочке! Её не остановило.

Всё прогнозируемо. Но, тем не менее, мерзко. Не передать. Словно кислотная волна окатила душу и сердце, выжгла меня изнутри.

Хорошо, что истинное её лицо узнал раньше, не успев влюбиться как следует, а мог бы, ибо двинулся именно в том направлении.

Думал уезжать, но увидел старушку за семьдесят, вышедшую им навстречу и усевшуюся на скамейке у подъезда, вооружившись семечками. Вплотную к дому, чтоб не быть замеченным из окна и не спалиться, я шмыгнул к скамейке и уселся рядом.

— Здравствуйте, уважаемая!

— Привет, милок.

Семки она лузгала с опытом, выдававшим многолетнюю практику.

— Подскажите, вы встретили представительного мужчину с девушкой? — увидев, что подозрение в бабкиных глазах вспыхнуло как красный свет на переезде, торопливо добавил: — Я — новый водитель у товарища директора. Рабочий день до 18−15. А не отпустил, приказал привести их сюда и ждать… Понимаете, маме обещал помочь по огороду, вот — задерживаюсь, придётся отложить на выходные.

— На выходные он сюда не шастает, — обнадёжила старушка. — Тока по четвергам, шалопай развратный, специально к нам в подъезд шкуру свою подселил. Час кувыркается — и домой. К жене. На большее, видать, силёнок не хватает. Ждать не долго, сынок.

— Час… Спасибо. Погуляю пока. Доброго здоровичка!

— И тебе доброго здоровичка. От них доброго слова не услышишь.

Это хорошо. Точно не будет говорить торгашу: ваш водитель вас спрашивал, не в контакте с ними бабуля.

Назавтра позвонил Оксане до обеда, сообщил, что срочно уезжаю на гонки, мной заменили заболевшего спортсмена. Голос ровный, приветливый, даже ласковый. Чего, собственно, ждал? Угрызений совести по поводу её вчерашних похождений? Так она этим год занимается, привычка — почти как чистка зубов. Судя по внешности папика, не с большим наслаждением, чем от зубной пасты, добавил про себя со злорадством.

Что-то внутри говорило: надо в этой истории поставить точку молча. Проще всего перестать звонить и односторонне прервать отношения. Но тянуло объясниться…

Оксана была первым и пока единственным разочарованием в новой советской реальности. Но настолько сильным, что оно омрачило всё существование.

Глава 5

Штирлиц сказал бы: а это — провал

Правила автоспорта в СССР допускают самый разный набор соревнований в ходе многодневки. Больше всего у нас любят долгие автопробеги по дорогам общего пользования, порой до 10 тыс. км, включая ночные этапы. Скоростные участки, самые адреналиновые, по протяжённости невелики. Гонщики называют такие спецучастки «допами»,не знаю — почему. Организаторы могут включить в программу шоссейно-кольцевые гонки и фигурное вождение, а также, к примеру, стрельбу из малокалиберной винтовки. Лёжа на пузе, конечно, а не из движущегося авто. В любом случае выматывают нас до донышка, обратно возвращаемся не торопясь, приходим в себя.

В этот раз с соревнований приехали ближе к вечеру. Стоял август, было ещё тепло. В дороге не утерпел, когда проезжали городок с почтовым отделением, позвонил Оксане в приёмную: заеду, соскучился, но, возможно, с работы забрать не успею. Перед разговором, наверняка не слишком приятным, хотел элементарно привести себя в порядок, малость одичавший от жизни на колёсах. Подстригся, теперь шевелюра не под битлов как у Харрисона в «Эбби роуд», а скорее под Джо Дассена, с небольшими бакенбардами.