Гений АвтоВАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Гений АвтоВАЗа

Глава 1

Все персонажи — вымышленные, совпадения случайны, а если кто-то из действующих лиц имеет исторического прототипа, то бесконечно далёк от него. Описание автомобильных заводов СССР и производственных процессов в альтернативном мире не совпадает с реальностью нашего прошлого.

«Копейка»

«Жигули» в наш сервис пригнал очень древний дед, даже старше меня. Смотрелась советская машинка чужеродно среди «мустангов», «шевроле» и прочих «крайслеров» пятидесятых-шестидесятых годов да европейцев из семидесятых-восьмидесятых, на реставрации которых мы специализировались, те приезжали на лафете едва ли не со свалки.

Дедова белая «копейка», то есть ВАЗ-2101, в отличие от американского и немецкого металлолома, выглядела так, будто вчера сошла с конвейера.

Старичок, выскребшийся из-за руля, посеменил ко мне.

— Здравствуйте, уважаемый. Примете?

— Так она лучше любой из наших, что на сервисе! — я не стал кривить душой.

— А то! Родная краска, ни пятнышка ржавчины, 470 тысяч без капремонта. Из самой первой партии АвтоВАЗа, на оригинальных итальянских деталях.

Отработавший более полувека на автозаводах и в сервисе, я постарался скрыть ухмылку, потому что такое долголетие невозможно в принципе. К тому же итальянский автопром — второй сорт рядом с немецким и японским. Это в СССР на фоне «волг», «москвичей» да горбатых «запорожцев» советские клоны «Фиата-124» котировались как чудо техники.

— Не верите? — не унимался владелец экспоната. — Правильно! Я бы тоже не поверил. Но получил её сам вне очереди, всё же ударник коммунистического труда. Так и ездил один. Лишь антикоррозийку провёл. Ни разу в аварии не была. Менял только масло, фильтра, свечи, тормозные колодки. Лампочки в фарах. Даже диск сцепления — родной!

Всё ясно. Деменция, потеря памяти. Такому уже опасно за руль.

Если честно, слышал, что в той первой серии действительно была заключена какая-то магия, о ней мне рассказывали, когда сам трудился в Тольятти инженером-испытателем. Но никакое волшебство не способно так долго сохранить в целостности кузов, поршневую, глушитель, распредвал, шаровые опоры, крестовины, рулевые тяги и десятки других наименований частей, в Советском Союзе дефицитных.

— Не буду спорить, товарищ автолюбитель. Так что с ней, неубиваемой?

— Как обычно… Масло в моторе поменять. Фильтр масляный, фильтр воздушный. Зазоры свечек выставить. Цепь проверить. Раньше сам делал — в гараже на яме, но годы не те.

— Мне не хотелось бы вас расстраивать. Но у нас очень дорогой сервис, рассчитан на редкие машины. Здесь в Мытищах вам любой умелец сделает ТО по сходной цене — быстрее, дешевле и не хуже.

— Во-от! — дедок наставительно протянул вверх узловатый указательный палец. Несмотря на летнюю теплынь и яркое солнце за окном, он был одет в костюм-тройку и тёмную шляпу, наверно — писк моды эдак семидесятых годов. Лицом отдалённо походил на Зиновия Гердта, только более славянского типа. — Честность ценю, у молодых людей её редко встретишь. Да…

Он достал потёртое портмоне и отсчитал десять пятитысячных. За них «копейку» можно купить целиком — не столь идеально досмотренную, но способную завестись и как-то ехать своим ходом.

— Деньги для меня не имеют значения. С собой в могилу не унесу. Я один остался. Ласточка — всё, что у меня есть. Хочу, чтоб её гладили любящие руки понимающего человека.

Он дал мне номер телефона, причём домашнего московского, а не мобильный, положил техпаспорт в пластиковой обёртке и ключи. Без брелока, сигнализации его сокровище не знало. Потом удалился неспешной шаркающей походкой.

Следующей притащили BMW-740 начала девяностых. Рухлядь неимоверная, гнилая и укатанная в хлам ещё при жизни, не заводилась, наверно, лет десять или больше. Босс Артурчик придирчиво осмотрел металлолом и позвал меня.

— Сергей Борисович, сделаете из покойника лялю?

— Если оставить номерные знаки, между ними всё поменять, нет вопросов, Артур Дмитриевич, сделаю.

Босс взял задаток у заказчика, немолодого мужика явно криминальной наружности, затем увидел «копейку». Аж очки снял и протёр, не поверив глазам.

— Откуда… это⁈

Я молча отдал ему десять тысяч — законную долю его конторы, заверив — больше часа она подъёмник не займёт. Профилактику старушке сделал на следующий день, затратив сущую ерунду, тысяч двадцать пять намеревался вернуть дедку — по чесноку.

Пока колупался в ней, пацаны подтрунивали.

— Вай, Сергей-муаллим, зачем время тратишь? — хихикал Рустам. — Как из «Джили» не сделать на «Ламборджини», никакой шайтан не превратит «копейку» в «Роллс-Ройс»!

— И не надо. В 1970-х, когда она только выкатилась из городских ворот, была пределом мечты для нас, советских. Лет десять деньги копили, годами в очереди стояли. На «жигулях» ездили или солидные, состоятельные люди, или особо отличившиеся, награждённые. Тебе не дано понять, парень, «копейка» для СССР значила куда больше, чем какой-нибудь «Роллс-Ройс Фантом» для Великобритании.

— Но сейчас не семидесятые! — не унимался Рустам. — Полвека ей. На олдтаймер не тянет, потому что — друшло. При всём уважении, Сергей Борисович, зря вы её закатили. Солидных клиентосов Артурчику спугнёте.

Как тот уголовник, притащивший ржавую «бэху»? Лучше от подобных подальше.

Закончив с «жигулём», к вечеру набрал указанный на бумажке городской телефон, услышал только длинные гудки. Промелькнули выходные, в понедельник в трубе раздался, наконец, женский голос.

— Умер Василий Петрович. Лежал в квартире один. Соседи заволновались. Я из управления жилищно-коммунального хозяйства. У вас какой-то вопрос?

Дела… Словно чувствовал старик — отогнал «ласточку» в умелые руки, то есть мои, пусть тоже весьма немолодые.

— Да. Он машину сдал в автосервис. Что с ней делать?

— Какую машину?

— ВАЗ-2101.

— Что? — не поняла женщина.

Ну да, не BYD, не китайский «Москвич» или «Джили», о первых авто из Тольятти современное поколение могло и не слышать.

— «Жигули» 1970-го года. В народе её звали «копейка».

— Ох, молодой человек… У Василия Петровича не осталось наследников. Лучше сдайте этот хлам на металлолом. Кому он нужен?

Хорошо, что говорили по обычному телефону, а не по мессенджеру с включённым видео, тогда знала бы, что «молодой человек» ко мне подходит не больше, чем ей — «школьница». И ладно.

По существу, древняя чудо-техника досталась лично мне. Если не прямо, то в какой-то мере дед её завещал. Могу ездить, не опасаясь камер скорости, если что — квитанция придёт покойнику.

Я сел за руль. Пахло дешёвым дерматином и какими-то моющими средствами. Захлопнул дверцу и завёл мотор.

О, сколько забытых ощущений! Лет двадцать-тридцать не сидел в вазовской классике. Тонкий полированный руль с пупырками на обратной стороне, как сейчас помню — очень тугой, если поворачивать на месте, без гидро- или электроусилителя. Тормоз без вакуумного усилителя, давить нужно от души, лучше — пяткой, но тоже не переусердствовать, антиблокировочная система рядом не лежала. Педаль газа очень высоко, приходится стопу напрягать, чтоб не давануть лишнего. Очень маленькое зеркало заднего вида, правого внешнего нет вообще. Сиденья без подголовников, привязные ремни не саморегулирующиеся, их надо подгонять под себя.

Древность, архаика⁈ Да я сам — такой! И эта старая машина мне под стать, на одометре 71 тысяча, хрен знает по какому кругу, может — 171, а то и правда под полмиллиона.

Я испытывал первые «копейки» в Тольятти, ещё отчасти с итальянскими комплектующими, покойный дед утверждал: белая — именно такая.

В общем, выгнал её из бокса, запер ворота. А потом покатил домой, объехав оставленный около автосервиса «мерс» в 126-м кузове, гордость и последнее произведение моих шаловливых рук, состояние после реставрации — муха не сидела, за него уже предложили два миллиона, жду предложения интереснее.