Вот был слуЧай 2. Сборник рассказов - Александр Евгеньевич Никифоров

вчера, вся страна отмечала день Трубопроводных войск. Сантехники приплывают в приемное отделение в больших количествах. А завтра, как вы знаете, сочельник. До Крещения, остается, рукой подать. А на него, люди в прорубь сигают. Некоторые, это я по своему опыту, говорю, промахиваются. Ну не можем же мы, положить вас, вторым ярусом? Войдите в наше положение. Отобедайте, и будьте любезны, по домам…

ЭКСКУРСИЯ

Организованные туристы, прибывшие на автобусах, в ожидании погрузки на «Метеор», дисциплинированно стояли в очереди, перед цепью, перекрывающей вход на палубу судна. Прибывшие самостоятельно, заняв очередь, перекусывали у своих машин, стоящих невдалеке на стоянке.

– Все разведал. Через полчаса погрузка, – вернувшись с причала, доложил супруге Фадей Офинногенович, – вон видишь, с большим рюкзаком стоит? Вот за ним и занял. Чудак, правда, какой-то, сказал, что только туда едет.

–Это чего? Только на остров? От алиментов бежит, что ли? Или еще чего натворил? – удивилась Нина.

– Писатель, говорит. Кажинный год, Робинзоном прикидывается, ну вроде, как на необитаемом острове, к нему герои будущих книг приходят. Потом всю зиму бумагу марает. Сочиняет, значит,

– объяснил Фадей, жене.

– Ты смотри. Робинзон и «герои» приходящие, это уже клиника. Ему не на остров, ему в «дурку» очередь занимать надо. И нам, Фига, от него подальше держаться надо, – заключила в ответ Нина,

– Не приведи, Бог, заразу эту от него подхватим, тоже «герои» приходить начнут. Иди, очередь перезайми, чтоб за ним не стоять. Хотя в таком мужике, жена, наверное, души не чает.

–Это от того, что на все лето из дому сваливает? – удивился Офиногеннович, – вот и пойми, вас, баб. С работы задержишься, ты всю плешь проешь. А на все лето, так выходит, сплошная радость?

–Понимал бы чего. Это, смотря, как сваливать. Вот если тебя на все лето в отлучку собрать, так надо пару кораблей как этот, доверху загрузить, тут никаких средств не хватит. Так что тебе, выгодней дома сидеть. А вот ему. Собрала рюкзачок, и вперед, в Робинзоны. Забот никаких, и на мужике, сплошная экономия. А если еще и связи с ним мобильной не будет, так вообще благодать. Чего тебе объяснять? Все равно не поймешь. На эту-то экскурсию, на два дня, два месяца уговаривала. Иди, очередь занимай, я пока перекусить приготовлю.

Офиногеннович, следуя армейской привычке, пару минут подождал, но, не дождавшись отмены приказа, посмотрев, как Нина, роется в сумке с продуктами, обреченно вздохнул и пошел к очереди.

– Последний кто? – спросил он, подойдя.

–За мной, касатик, держись, – ответила ему старушка, в цветастом платке, низко надвинутом на лоб.

–Погоди бабка, он за мной занимал, – сказал стоящий впереди писатель, и спросил у Фадея, – ты чего забыл, что за мной занимал?

–Не забыл. Занимал, – подтвердил тот, – но перепускаю. Дело у нас с женой образовалось, задержаться можем.

–Приспичило, видать, – хихикнул кто-то в очереди, – не удивительно. Воздух-то какой! Песчинка на песчинку лезет.

– Смотри не увлекайся, – посоветовал другой, под сдержанные смешки в очереди,– а то вплавь догонять будете.

– Зубоскалы, – покачала головой старушка, – не сомневайся, касатик. За мной будешь. Иди, исполняй, чего задумали.

– А ну вас, – махнул на очередь Офиногеннович, развернулся, и пошел к своей машине.

Нина, сидела в ожидание, отщипывая одной рукой хлеб, а другой, отгоняя мух, от разложенных на накрытом полотенцем водительском сиденье, припасенных в дорогу бутербродов.

–Предупредил? – встретила она его вопросом, кивнув на сиденье, – перекуси.

–Конечно, предупредил, – ответил он, беря бутерброд с колбасой, – сказал, что тебе приспичило.

–Чего приспичило? – удивилась Нина, даже перестав жевать.

–Ну, мало ли чего, тебе в голову придет, – ответил он, куснув кусок колбасы, – это пусть они сами догадываются. Может в кустики захотелось, может еще чего? – игриво подмигнул он.

–Ничего толком не сделаешь, – вздохнула жена, – а если писатель чего надумает? Нафантазирует, чорте что? Опишет в красках, почему на корабль не торопились. А если еще и извращенец? Тогда распишет так, век потом не отмоешься. Опять по судам замучаемся ходить. Ты хоть фамилию – то у него спросил?

2

–Да чего он там напишет, – стал успокаивать Нину Фадей, – ты его видела? Он если чего и пишет, то точно не про эти дела.

–А ты читал, чего он пишет? – спросила жена, – может он как раз, эту эротику и сочиняет. Одному – то на острове, с Робинзонами приходящими, в голову чего только не придет.

– Ну, хочешь, сбегаю, фамилию спрошу, – отложил Фадей, недоеденный бутерброд.

– Ешь, горе мое, на экскурсии узнаем, куда он с корабля денется, – остановила его порыв жена.

Над Ладогой разгоралось солнце, заставляя переливаться разноцветными бликами озерную воду.

Чета Яблоковых, перекусив и упаковав остатки бутербродов в пакет, сидя в машине, любовались бескрайним разноцветным простором. От любования развернувшийся перед ними природной красоты, их оторвало заметное шевеление очереди. Взяв с собой, «походный» баул, они закрыли машину и двинулись к «Метеору».

Едва встали в очередь за старушкой, как из корабля, показался бравый моряк средних лет. На белой рубашке моряка красовались погоны с двумя золотистыми полосами и красивым зигзагом над ними. Моряк, откинув цепь, шагнул на причал. Окинув оценивающим взглядом, туристов на причале, громко прокашлялся и возвестил хорошо поставленным голосом,

– Господа туристы! Попрошу не создавать толчею перед трапом. Это может затруднить выход капитана, а значит и объявление посадки. Так как без капитана, докладываю вам, это не корабль, а лоханка с бантиком, не смеющая оторваться от причала. Поэтому давайте освободим проход и спокойно, желательно в тишине, подождем капитана.

– А по времени, так уже посадка должна быть, – раздался женский голос, – вы то сами, неужели не можете объявить посадку?

– Без капитана никак, – отрезал бравый моряк, – журнал у него, надо же понимать. Беспокоиться, доложу я вам, не о чем, все будут приняты на борт, и доставлены согласно маршруту.

Не дожидаясь следующих вопросов, он прошел через образованный туристами проход, подошел к краю причала. Достав сигарету, прикурил, выпустив облако дыма в сторону туристов.

Не успело это облако развеяться, как из «Метеора» вышел другой моряк, постарше. У него на погонах красовались три полосы увенчанные зигзагом. Моряк медленно достал из наружного кармана рубашки очки, неторопливо водрузил их на нос. Сквозь стекла очков, оглядел, притихшую, выжидательно смотрящую на него толпу туристов. Убедившись, что все взгляды обращены на него, он вытащил из – под ремня толстую тетрадку, открыл ее на странице, заложенной ручкой и снова, поднял глаза на очередь.

– Я, капитан корабля. Альбатросов, фамилия моя, – представился он, – а теперь переходим к делу. По очереди подходите ко мне, называете фамилию, – ровным без интонаций голосом продолжил он, видно такая речь, была визитной карточкой, командования «Метеора».

– У меня экскурсия от бюро. Все участники экскурсии записаны. Вот списки, – вышла из очереди женщина, и протянула капитану, два листка бумаги.

–Вы там у себя, можете писать что хотите, хоть отходную, –