Запретная для авторитета. Ты будешь моей (СИ) - Младова Мила

- Я надеялась, что найду тебя здесь.

Я услышала, как Герман вздохнул.

- Лика…

- Нет, мне так неловко; пожалуйста, просто дай мне высказаться, Герман. Я сожалею о том, что сделала. Я не должна была звонить тебе. Я не должна была вываливать на тебя все свои проблемы. Я была пьяна и скучала по Лёве, и единственным человеком, который знал его так же хорошо, как я, была ты.

- Это не оправдание, Лик. Ты каждый раз говоришь одно и то же.

- Я знаю, знаю. Мне бы не помешало нормальное оправдание, но его нет. И я прошу прощения за то, что наговорила гадостей про… Агату, - добавила она, помедлив прежде, чем назвать мое имя. - Надеюсь, я не стала причиной ссоры между вами. Уверена, она расстроилась, из-за того, что ты болтаешь с другой девушкой по ночам.

- Не льсти себе. Никто бы не стал из-за этого ссориться.

- О. Хорошо. Я рада, - Лика точно не была рада. - Похоже, она тебе нравится и, в общем, я тебя не виню. Что в ней может не нравиться? Она горячая. Уверенная в себе. У нее красивые глаза. У нее даже…

- Не надо, - процедил Герман.

- Что?

- Не говори о ней так, будто она для меня безликая шлюха. Не думай о том, чтобы играть с ней в свои игры. Она моя. Она останется моей. И у нас с тобой будут большие проблемы, если ты попытаешься помешать этому.

- Ладно, я тебя поняла, - прошипела Лика, защищаясь.

- И что же ты поняла?

- Она твоя.

- Хорошо. Молодец.

В этот момент я вышла из ванной и подошла к Герману

- Агата, Лика тут хочет тебе кое-что сказать.

Лика выглядела так, будто предпочла бы сквозь землю провалиться, но все же сказала:

- Прости, что так получилось. И я сожалею о том, что сказала тебе по телефону. Я была... Я не буду искать оправдания, я просто скажу, что этого больше не повторится.

- Не повторится? - спросила я, выражение моего лица говорило ей, что доверия такие заявления не вызывают.

- Нет.

Я кивнула, молча принимая ее извинения. Но я не поверила ни единому слову. После она ушла. И я поняла, что Герман смотрит на меня, и выражение его лица было странным. Я подняла брови в немом вопросе.

- Что она говорила тебе по телефону? - спросил он после долгого молчания. - Ты так и не рассказала?

- Ты не спрашивал.

- Я спрашиваю сейчас.

Я вздохнула.

- Она сказала, что я долго с тобой не протяну, и что я могу думать, что знаю тебя, но на самом деле это не так.

- Ты думаешь, что последняя часть - правда, - почувствовал он.

- Я думаю, она знает тебя лучше, чем я.

- Она знает меня дольше, чем ты, и ей известно больше о моей жизни. Но из этого не следует, что она автоматически знает меня. Можно знать кого-то всю жизнь и так и не узнать его по-настоящему.

Это было верное замечание. Мои отношения с Андреем были прекрасным тому примером.

- Да, но ты встречалась и с его мачехой, - сказала мама, возвращая меня в настоящее.

- Мельком, - ответила я.

Улыбаясь, мама подняла бокал.

- Я уверена, что твоя семья полюбит ее, Герман. Агату легко полюбить, даже с ее небольшими замашками.

Герман поднял бровь.

- Что еще за замашки?

- Она имеет в виду мои привычки перфекциониста. Но имей в виду, что мама перфекционистка похуже меня.

- В совместном проживании у нас были кое-какие сложности, - сказала мама.

Герман нахмурился, пытаясь понять.

- Вы обе перфекционистки, но вам было трудно жить вместе? Разве это не должно облегчить задачу?

Мама резко покачала головой.

- Два слишком аккуратных человека не всегда могут жить в одном доме без проблем, потому что у нас часто разные взгляды на порядок. Мое представление о порядке отличаются от представлений Агаты.

Герман посмотрел на меня в недоумении.

- Что еще я про тебя не знаю? Расскажете мне еще что-нибудь новое про Агату? - Спросил он, глядя на маму.

Мама задумчиво нахмурилась.

- Она всегда была спокойной девочкой, разве что в гота наряжалась и линзы эти свои жуткие носила.

- Это я слышал.

- О, а еще она наотрез отказывалась играть в куклы.

- Отказывалась? - Спросил Герман у меня.

Я пожала плечами.

- Это как-то жутко играть неодушевленным предметом, как живым.

Герман улыбнулся.

- Понятно, - он поцеловал меня в висок, и мама снова растаяла. А еще она похлопала меня по плечу. Я лишь закатила глаза.

Чуть позже, когда мы с Германом забрались в его Порш и я застегивала ремень безопасности, я сказала ему:

- Спасибо.

Он нажал кнопку зажигания.

- За что?

- За то, что был милым с ней. Многие люди так не поступают.

- Я вижу, что она любит тебя, и вижу, что она хочет для тебя лучшего, - взяв мой подбородок, он овладел моим ртом в долгом, влажном, одурманивающем поцелуе. Отстранившись, он посмотрел на мою ухмылку и вздохнул. - Она наблюдает, да?

- Да.

Он нажал на газ.

- Поехали домой.

Домой... Мне понравилось, как это звучит. Слишком понравилось.

Глава 14

После работы на следующий день я поужинала, а затем сразу же погрузилась в книгу. На тот момент мне оставалось просмотреть и отредактировать всего две главы, прежде чем я смогу официально сказать, что рукопись закончена. Поэтому я чуть не убила Софу за то, что она заявилась ко мне домой, когда мне оставалось всего три страницы.

Я прогнала ее на кухню и велела не мешать, пока я читаю последние черновики. Она изо всех сил старалась скрыть улыбку, услужливо исчезая из поля моего зрения. Когда я наконец закончила, моя нервная система вздохнула с облегчением. Мои плечи уже не казались такими напряженными и тяжелыми, а хаос в мозгу начал утихать. Черт, я была так счастлива, что достала бутылку коньяка.

Мы с Софой выпили по рюмке, пока она рассказывала мне очередные новости о жизни с Максом. Все шло довольно хорошо. Я видела, что он ей небезразличен, хотя, похоже, она еще не готова была признаться себе в этом.

- Те наручники, которые я тебе подарила, еще живы? - Спросила она.

Подняв глаза от своего бокала, я удивленно моргнула.

- Зачем они тебе?

- Я хочу использовать их на Максе. Будет трудно застать его врасплох, но я терпеливая.

- Сейчас поищу, - я направилась в спальню, порылась в верхнем ящике своего комода и издала звук «ага», когда увидела коричневый конверт с фотографиями Германа.

Софа напряглась.

- Еще фотографии?

- Нет, это старые. Герман все время просит их, а я забываю отдать, - я бросила конверт на кровать и вернулась к ящику.

Найдя наручники, я объявила:

- Нашла. Не уверена, что они...

- Агата?

Дрожь в ее голосе заставила меня нахмуриться.

- В чем дело? - спросила я. Она смотрела на одну из фотографий, выглядя совершенно озадаченной. - Что случилось, Соф?

- Когда ты бросила конверт, одна из фотографий выскользнула, и я заметила... - она подняла фотографию, чтобы показать ее мне. На ней были изображены Герман с Элеонорой. Но его лицо было перечеркнуто красным маркером.

Софа вытряхнула содержимое конверта на кровать и разложила фотографии.

- На всех одно и то же. Кто-то поставил большой красный крест на лице Германа.

Я просто смотрела на них, не в силах осознать увиденное. Затем мое сердце заколотилось в груди.

- Он опять был здесь, - сказала я. - Этот урод вернулся.

- Но как? Если бы он попытался проникнуть внутрь, то сработали бы датчики, так? На телефон пришло бы уведомление, - глаза Софы были широко открыты, она почти плакала от злости и страха.

- Я ничего не получала. Но как еще мы можем это объяснить?

Софа достала свой мобильный телефон.

- Кому ты звонишь? Я бы предпочла не...

- Я ищу информацию в интернете, - сказала она. Ее большие пальцы постукивали по экрану. - Здесь говорится, что существуют устройства, которые могут глушить частоты беспроводных систем безопасности и блокировать сигнал тревоги, чтобы он не дошел до тебя. Взломщику нужно знать, какая у тебя система, чтобы точно понимать, какое устройство ему нужно. Повредить систему будет нелегко, но это возможно. Конечно, грабитель скорее всего просто выберет дом без сигнализации, а не станет возиться со всеми этими проблемами. Но он не грабитель. Он тот, кто хотел проникнуть внутрь. И все же, зачем проходить через все это только для того, чтобы нарисовать несколько крестиков на фотографиях?