Запретная для авторитета. Ты будешь моей (СИ) - Младова Мила

Покончив с кексом, я вытерла салфеткой крошки с пальцев и рта.

- Она не хочет с вами разговаривать, так что вам придется довольствоваться теориями.

- Что касается ваших с ним отношений, Агата, то их тоже трудно понять до конца. Изначально я предполагал, что он считает себя достойным быть отцом, потому что вас обоих отверг один из родителей. Я предположил, что он защищал вас так же, как хотел, чтобы кто-то защитил его - что он в каком-то смысле исправляет ошибку. Андрей, в конце концов, ищет справедливости.

- Но вы больше так не думаете?

- То, как он говорит о вас... это слишком по-отцовски, чтобы быть чем-то настолько банальным. Это нечто большее. В его жизни никогда не было никого, кого нужно было бы защищать, о ком пришлось бы заботиться. Не было никого, кто полагался бы на него в любом смысле этого слова. Без связей люди могут чувствовать себя отрезанным ломтем. Как будто у них нет ценности или причины для существования, - он сделал паузу, его глаза сузились. - Потом с ним случились вы. В детстве вы были уязвимы и не могли позаботиться о себе. Впервые Андрей был кому-то нужен. Маленькому человеку, который теперь полагался на него. Став его дочерью, я думаю, вы дали ему... цель, скажем так? Причину для существования. По идее, он должен испытывать к вам эгоистичную любовь. Но это не так. Андрей заботится о вас ровно настолько, насколько он вообще способен заботиться о ком-то. Его «роль» в жизни теперь не «мститель», а «отец». И это действительно заставляет меня задуматься, сможет ли Андрей жить нормальной жизнью. Жизнью, в которой не было бы навязчивого желания причинять боль. Жизнью семейного человека.

Если бы он сказал такое моей маме, она бы не выдержала. Мама верила, что Андрей сожалеет о своих преступлениях и даже не думает их повторить. Она твердо верила, что мы сможем стать настоящей семьей, если его когда-нибудь выпустят на свободу. А я? Я не была так уверена в этом.

Мне хотелось сказать Никите, что я считаю его неправым; что если его теория верна, то наверняка другие убийцы, которые были отцами и мужьями, смогли бы побороть свои порывы. Но я не сказала ничего. Я была здесь не для того, чтобы поделиться с ним своими мыслями или чувствами. Я была здесь только по одной причине. И эта причина как раз появилась в пекарне.

Глава 12

Я подняла глаза и улыбнулась, когда Герман подошел к нашему с Литвиновым столику.

- Привет.

Он прижался к моим губам легким поцелуем.

- Доброе утро, любимая.

- Герман, это Никита Литвинов.

- Правда? - схватив стул у соседнего стола, Герман пододвинул его и сел.

Положив одну руку мне на бедро, он сказал Литвинову:

- Ты ошивался около моего клуба. Я хотел бы знать, почему.

Никита выпрямился, оправляя лацканы своего пиджака.

- В этом нет ничего незаконного...

- Я сказал, я хотел бы знать, почему, - Герман выжидающе уставился на него.

Литвинов прочистил горло.

- Я хотел поговорить с Агатой. Я подумал, что, возможно, если я обращусь к ней в более непринужденной обстановке, например, в вашем клубе, ей будет легче говорить со мной.

- Это не объясняет, что ты делал возле гаража, - заметил Герман.

- Я не понимал, пока не попытался войти в клуб, что он предназначен исключительно для приглашенных гостей. Я подумал, что можно воспользоваться другим входом.

Он заставил меня вспомнить о другом журналисте, который однажды связался со мной, желая взять интервью. Этот засранец преследовал меня повсюду, не желая отступать. Он не стеснялся стоять возле зданий, в которые я входила, и всегда делал все возможное, чтобы попасть внутрь. К счастью, в конце концов ему надоело, и он вернулся в ту дыру, из которой выполз.

Герман вопросительно поднял брови.

- Ты собирался пробраться в мой клуб?

- Сомневаюсь, что я был первым, - ответил Никита с раздражением.

- Нет, это происходит еженедельно, - подтвердил Герман. - Но от этого мне не легче, особенно когда твоей целью было подобраться к моей женщине.

Литвинов повернулся ко мне, сверкая заинтересованным взглядом.

- Должен признать, меня действительно восхищает то, что вы тяготеете к такому человеку, как Герман Перов.

- Я здесь, - процедил Герман.

Никита растерянно моргнул.

- Я не хотел показаться грубым. Но это восхитительно. Есть некоторое сходство между вами и Андреем...

- Не пытайтесь морочить мне голову, - огрызнулась я.

- Я оскорбил вас, - Никита был искренне удивлен. - Это не было моим намерением. Я был уверен, что вы любите своего отчима.

Герман наклонился вперед, его движения стали жесткими, взгляд - жестоким.

- Мы с тобой должны поставить точки над «и» здесь и сейчас. Ты больше не будешь пытаться приблизиться к Агате - ни в какой обстановке. Ты оставишь ее в покое. Перестанешь звонить и оставлять ей сообщения. Исчезнешь из ее жизни. Если она передумает и захочет поговорить, она позвонит. Пока этого не произойдет, ты оставишь ее в покое. Понятно?

- Я не хочу ее расстраивать, я просто...

- Тебе понятно?

Челюсть Никиты задеревенела от напряжения.

- Понятно, - поправляя галстук, он встал. - Было очень приятно поговорить с вами, Агата. Мне жаль, что мы не смогли продолжить беседу, - глядя, как он уходит, я вздохнула.

- Мне кажется, это не он. Он не сказал ничего подозрительного. Конечно, стоит учесть, что он и ничего такого, что могло бы опровергнуть его причастность, не сказал, - застонав, я положила голову на руки. - Я очень надеялась, что разговор с ним поможет что-то понять, но ничего не изменилось.

Герман погладил меня по спине.

- Как я уже говорил раньше, мы пока никого не можем списывать со счетов. Независимо от того, он это или нет, я хочу, чтобы он исчез из твоей жизни. Надеюсь, небольшого разговора будет достаточно, чтобы он оставил тебя в покое.

Я подняла голову.

- Да, я тоже надеюсь, - но, будучи писателем, я знала, что нет ничего простого в том, чтобы бросить историю. Если Литвинов действительно писал книгу, я сомневалась, что он так просто от нее откажется.

- Не позволяй этому расстраивать тебя, детка. Ты сильная. Смелая. Не позволяй ситуации заставить тебя забыть об этом, - Герман прижался к моим губам меня мягким, затяжным поцелуем. - Хм. Ты на вкус как кекс с шоколадом.

Я улыбнулась, несмотря на свое отвратительное настроение.

- Поцелуешь меня еще разок?

Его рот изогнулся в забавной улыбке.

- Конечно.

А потом он снова поцеловал меня.

Глава 13

Наблюдая за тем, как Герман очаровывает мою маму, я могла лишь недоуменно качать головой. Пока мы ужинали, он с легкостью справился с ее допросом. Она даже не замечала, как он уклоняется от ее нападок. Она привыкла, что Андрей контролирует их разговоры подобным образом. Именно тогда, когда Герман умело обходил мамину линию вопросов, я поняла, как редко он поступал со мной так же теперь. Мы делали успехи.

Я видела, что он ей очень нравится. Более того, он нравился ей из-за меня. Каждый раз, когда Герман массировал мой затылок, играл с моими волосами или даже улыбался мне, мама просто таяла.

- Агата, ты не говорила мне, что познакомилась с семьей Германа, - сказала она. Для нее знакомство с его родственниками означало нечто грандиозное. Это означало, что я была важна для него.

- Ну, это не было запланировано, - звучало как оправдание. - Я просто случайно оказалась в его квартире, когда там появилась его сводная сестра, - и подслушала разговор с ней, а потом подслушала еще один разговор. С Ликой..

Кстати, о Лике... Как Герман и предсказывал, она пришла к нему на следующий день после своего пьяного звонка.

Он был в своем кабинете в «Убежище», а я - в примыкающей к нему ванной. Стало любопытно, что она скажет, не зная, что я нахожусь в зоне слышимости, и не заботясь о том, что я начинаю внимательно и настороженно относиться к ее выходкам.