Фантазии Дарио. Тру-крайм с поразительной развязкой - Пабло Тринчия

class="p1">Дарио не знал, что делать. Эти люди угрожали ему не впервые – в прошлый раз то же произошло на Рождество. Тогда с ними была его биологическая мать, Адриана. Дарио увидел ее у школьных ворот, но не обрадовался, заметив, как строго она на него смотрела. Не выходя из машины, она позвала его: «Дарио! Поехали скорее, отцу плохо!» Тут же один из мужчин подошел к воротам, схватил мальчика за руку и приказал ему следовать за ними. Тогда Дарио удалось вырваться при помощи двух одноклассников и сбежать.

Все зимние каникулы Дарио хранил эту тайну, не открываясь даже госпоже Тонини, которой прежде мог довериться. Однако двое мужчин ясно дали понять: они могут делать что и когда захотят. Дарио переживал о том, что случится с его приемной семьей, если он расскажет кому-то о произошедшем. Эти люди навредят и им? Его переселят в другое место?

В 16:15 госпожа Тонини приехала за Дарио. Он был нервным и возбужденным.

– Что случилось? – спросила она.

Дрожащим голосом Дарио все же рассказал про голубую машину за пределами школы, маму и двух Джорджио. Госпожа Тонини решила ничего не делать и оставила его в покое до следующего дня, а затем снова спросила, что произошло.

Дарио рассказал ей обо всем, включая произошедшее в ресторане и на кладбище. Госпожа Тонини позвонила в школу Пегоньяги. Она была хорошо знакома с учителями и персоналом: в ту же школу ходили ее старшие приемные дети. На звонок ответила Рита. Госпожа Тонини спросила, закрываются ли школьные ворота на время занятий. Рита ответила, что их обычно оставляли открытыми. Тогда госпожа Тонини рассказала про странный визит этих мужчин, которые не только угрожали ее сыну, но даже увезли его из школы. Она поинтересовалась, можно ли закрывать вход в школу, когда все дети уже на занятиях.

– Конечно! – заверила ее Рита.

Однако ничто не могло успокоить Дарио. Он был в ужасе, из-за чего снова замкнулся в себе. Госпожа Тонини не знала, как утешить бедного мальчика. После того как его – к счастью – забрали у семьи Гальера, Дарио провел с Тонини 3 года и стал им родным. Госпожа Тонини множество раз признавалась доктору Донати, что пребывала в отчаянии. Она знала, что ей нужно выслушивать рассказы Дарио, но это было мучительно – она чувствовала себя неспособной оградить сына от призраков прошлого, а его слова раз за разом лишь напоминали о том, что госпожа Тонини ничем не могла ему помочь.

С момента, когда Дарио упомянул, что его брат «играет под одеялом» с их сестрой Барбарой, прошел год. Одиннадцать месяцев – с его последней встречи с родителями. А со дня, когда полиция окружила дом Гальера в Масса-Финалезе и арестовала чету Гальера и Игоря, – 8 месяцев. 17 мая 1997 года, когда их забирали, они все плакали. Офицеры обыскали дом, обнаружив и конфисковав несколько порножурналов. Вскоре после этого Игорь частично признал вину, открыв свою извращенную натуру. По словам Игоря, Дарио не совсем врал: они и правда трогали друг друга за интимные места. Однако Игорь тотчас же постарался свалить вину на младшего брата, утверждая, что это Дарио попросил их это сделать, и на этом его рассказ закончился. Конечно, он когда-то распускал руки и со своей сестрой, Барбарой, но остановился почти сразу, когда его отчитала мать. Что касается насилия со стороны отца, Игорь сказал, что ничего об этом не знал. Он вспомнил лишь то, как ночью Дарио плакал и просил отца отпустить его лечь спать.

Романо и Адриана Гальера отрицали все обвинения, но из-за слов Игоря их проблема стала еще более серьезной. Весной 1997 года Дарио, кажется, нашел в себе смелость, чтобы рассказать о других инцидентах, произошедших за пределами дома Гальера. Там были и другие дети. Госпожа Тонини продолжала тщательно записывать каждое слово Дарио, а затем передавала информацию доктору Донати. Та все глубже погружалась в ужасающую историю и собирала дополнительные детали во время сессий с Дарио. Он говорил, что иногда Романо водил его в дом соседей, где его ждали двое: женщина по имени Роза и мужчина, которого называли Алес. Дарио четко помнил, что его отец как минимум однажды сказал этой женщине: «Я оставлю мальчика вам, если вы дадите денег».

Роза была странной дамой, и ей нравились странные вещи. Она пообещала Дарио, что если тот будет послушным, то сможет остаться с ней и делать что угодно. Даже пообещала, что ему не придется больше ходить в школу. Роза жила в доме в сельской местности, далеко от любопытных глаз. Когда Дарио был с ней, она заставляла его бить ее кочергой и совершать половой акт, пока Алес делал фотографии на полароид. Кроме этого Дарио ничего не помнил. Это происходило, когда он был маленьким и еще жил с родителями, так что, вероятно, ему было года 3. Только одну деталь мальчик не мог забыть: когда отец приезжал за ним, эта пара давала ему деньги. Пока Дарио говорил, доктор Донати внимательно следила за языком его тела. Впрочем, мальчик в целом выглядел несчастным. Родители ужасно его травмировали.

Закончив рассказ, Дарио подошел к окну и открыл его, сказав, что хочет выброситься из него, потому что больше не может жить с этими воспоминаниями. Доктору Донати удалось его отговорить, и потому он сел к ней на колени и свернулся клубочком. Может быть, его отец и был болен, раз был готов продавать сына друзьям, но почему же его не защитила мать? У Дарио был ответ. Адриана и Барбара тоже ходили в тот дом. Им тоже нравилось, когда их били кочергой.

Госпожа Тонини была в ярости. До этих откровений она чувствовала смесь жалости и отвращения к изможденной невежественной женщине, которая была неспособна даже позаботиться о собственном сыне. Но теперь ее переполнял такой гнев, что она не могла скрыть его от Дарио. Как мать могла допустить такое? Неужели она так боялась Романо, что позволяла ему что угодно и сама изменилась до неузнаваемости?

Дарио слушал ее и кивал. Теперь он тоже злился, однако в то же время испытывал и чувство вины. Это частое ощущение у жертв сексуального насилия несмотря на то, что ни о какой вине не может быть и речи. Доктора Донати волновало множество вопросов; предстояло выяснить, кем были те друзья семьи Гальера и где они жили. Дарио начал собирать воспоминания воедино, восстанавливать путь до того самого «старого, но большого дома», который принес ему столько боли. Должно