Как становятся предателями - Изяслав Кацман

командованию тюленеловов ситуацию, схожую с нашей, вообразить трудно – чтобы какие-то дикари сумели перевербовать часть экипажа захваченного корабля и, теперь слушают их радиопереговоры.

Раннее утро, сменившее бессонную ночь, не принесло ясности: палеовийская эскадра болталась неизвестно где, причём, как выразился Утдай: «Если судить по изменению мощности сигнала, такое ощущение, что они по кругу ходят». Заблудившиеся «в трёх волнах» «гости» при других обстоятельствах, наверное, повеселили бы. Но сейчас предстоящая встреча заставляла понервничать. В сердцах подумалось даже: «Скорее бы припёрлись, что ли….»

Впрочем, предаваться неприятным мыслям особо некогда: вестовые приносили ответы от командиров ополченческих цабов-батальонов Мар-Хона и ближайшей округи – дескать, приказ получен, храбрые дареои собираются и готовятся дать отпор проклятым чужеземцам; посыльные с оптического телеграфа то и дело доставляли отчёты о принятии сигнала общей тревоги по Береговой и Столичной линиям; иностранные инструкторы бодро рапортовали, что личный состав подразделений «пану макаки» и «регои-макаки» поднят по тревоге, офицеры получили вводную и доводят в данный момент её до бойцов, настрой у всех боевой. Мне бы оптимизм подчинённых….

Итак, что мы имеем. С одной стороны – три корабля тюленеловов, из которых два «Далекоплывущих» вооружены каждый парой лёгких пушек 45-го калибра[1] и четырьмя крупнокалиберными пулемётами. Транспортник вряд ли имеет что-нибудь серьёзнее тех же пулемётов. Численность «гостей» с Северного архипелага определить можно только гипотетически: штатный экипаж парусно-дизельных разведчиков шестьдесят четыре человека, но ничто не мешает загнать на верхнюю грузовую палубу пару взводов десанта. Комфорт там будет никакой – даже по сравнению с матросскими кубриками, но неделю-другую выдержат, при условии прогулок на свежем воздухе. Больше, скорее всего, пассажиров взять не получится – нижний трюм разве что для перевозки ссыльных преступников использовать можно (и то, если не жалко), да и продукты нужно где-то хранить, а на втором ярусе пихать солдат как сельдь в бочку никакому вменяемому начальнику в голову не придёт – на пару часов ещё сойдёт, но не на хрен знает, сколько дней же. И дело не в гуманизме командиров – бойцам ведь воевать нужно в месте назначения.

С транспортным кораблём тоже не понятно – разброс в количестве пассажиров от сотни до пары-тройки тысяч. Но совсем уж мелкие служат для переброски небольших подразделений на короткие расстояния – скажем, нужно подвезти подкрепление атакованному скилнскими партизанами гарнизону. А гиганта вряд ли бы послали в сопровождении таких убогих скорлупок. Так что, по оценке Ипаля, нижняя граница – полусотня экипажа и батальон «колониалов», а верхняя – под сотню моряков и пара батальонов солдат. Будем пессимистами и предположим, что стоит ожидать почти полуторатысячного вражеского десанта, вооружённого самозарядными винтовками, автоматами и ручными пулемётами.

С нашей же стороны – пять сотен гвардейцев «пану макаки», из которых только треть вооружена кремневыми ружьями, два неполных (чуть больше двухсот человек в каждом) цаба «регои-макаки». Пять десятков трофейных стволов, положенных тем из «старших макак», кто показал наилучшие результаты в освоении вражеского чудо-оружия. Боеприпасов ко всему в обрез – по нескольку десятков патронов. У станковых пулемётов и двух «сорокапяток», снятых с «Далекоплывущего», с боезапасом дело обстояло не лучше. Вдобавок ко всему, эти тяжёлые бандуры хоть какую-то пользу принесут только в случае, если палеовийцы окажутся настолько любезны, что подставятся под огонь прямой наводкой.

Какие планы в головах командиров тюленеловов, мне не ведомо, потому, решая, куда поставить трофейную «артиллерию», я не мудрствуя лукаво, предположил, что «гости» попрутся прямиком на Мар-Хон как самый крупный прибрежный населённый пункт, от которого открыты дороги на столицу и промышленную зону – уж приоритетные цели палеовийцы должны определить либо по ирсийским космическим съёмкам, либо по информации, полученный от своих шпионов во Внутриморье. Оставался, конечно, вариант, что они предпочтут наведаться к захваченному кораблю, который тоже должен быть хорошо заметен на снимках со спутников. Впрочем, на такой подарок со стороны противника я даже не надеялся.

Так что всё тяжёлое вооружение стояло, надёжно укрытое от возможного наблюдения с воздуха, в укреплениях рядом с Новым портом: слева от причалов трофейное, справа – батарея бронзовых пушек. Последние, впрочем, в отличие от снятых с «Далекоплывущего», тайной не являлись – если сорокапятки и пулемёты везли сюда из Тин-Пау в разобранном виде, маскируя среди иного груза, то продукцию Арсенала устанавливали с обычными папуасскими песнями и плясками, причём практически в буквальном смысле.

Ядер и пороха к созданным усилиями команды Турвака-Шутмы «вундервафлям» имеется в обрез – несмотря на форсированную переработку грунта из обиталищ летучих мышей орлами Хчит-Дубала и сотни, если не тысячи «громовых куч», над которыми в поте лица своего трудятся осуждённые за мелкие прегрешения туземцы и чужеземцы.

Три с лишним тысячи бойцов ополченческих цабов Вэйхона, Кесу и Бунсана с Тинсоком вообще можно не учитывать: хорошо, если они не забудут главную вбиваемую в их головы инструкторами и командирами мысль: при столкновении с вооружённым огнестрельным оружием противником не геройствовать и не паниковать, а организованно отступать, дожидаясь момента, когда расслабившегося врага можно достать в ближнем бою. А уж об ополчениях внутренних областей думать буду, когда тюленеловы разделаются с нашими войсками на побережье.

Если честно, при том соотношении сил, каковое вырисовывается по рассказам Ипаля и прочих, самым разумным выходом было бы безоговорочно капитулировать перед палеовийцами. Причём такое решение подсказывает не страх за собственную шкуру – я-то как раз, сидя в Цитадели, имею все шансы ускользнуть в случае разгрома, прихватить Рами с детьми и бежать вплоть до Сонава. А уж туда относительно небольшой экспедиционный отряд, вряд ли доберётся быстро через местность, кишащую отнюдь недружелюбными папуасами.

Нет, сдаться на милость обитателей Северного архипелага я готов из-за нежелания превратить в пепел и руины всё то, что создавалось многие годы. Причём главное – не плавильные печи и мастерские. Куда важнее люди: мастеровые-тенхорабиты, их туземные выученики, воспитанники Обители Сынов Достойных Отцов, сотни подростков и молодых ребят и девчат, успевших пройти через начальные школы, да хотя бы «макаки», прошедшие со мной от Мака-Купо до Мар-Хона.

К сожалению, вариант с капитуляцией совершенно не реален: и милосердия со стороны тюленеловов не дождёшься, и мои подчинённые не поймут столь пораженческого поведения Сонаваралинги-таки. Так что остаётся только заранее готовиться подсчитывать количество убитых и покалеченных, моля Тобу-Нокоре, чтобы счёт шёл на сотни, а не на тысячи.

К обеду командиры ополченческих цабов по всему побережью от Кесу до Тин-Пау отрапортовали: вверенные им части приведены в состояние максимальной боевой готовности. Ну, то есть, дареои и приравненные к