Мертвые львы - Мик Геррон

чересчур перехваленное качество, тебе не кажется? — Уэбб зашагал вперед, и Мин с Луизой двинулись вместе с ним, по бокам. — Правительство ее величества… Так вот, ПЕВ считает, что на Востоке дует ветер перемен. Все пока еще расплывчато, однако нам необходим задел на будущее. Так сказать, протянуть руку дружбы тем, кто в один прекрасный день приобретет… э-э… значительное влияние.

— Значит, нефть, — сказал Мин.

— И кто же этот гость? — спросила Луиза.

— Его фамилия Пашкин.

— Как у поэта?

— Почти. Пашкин, — повторил он. — Аркадий Пашкин. Сто лет назад он был бы военачальником. Двадцать лет назад — главным мафиозо. — Уэбб помолчал. — Ну, двадцать лет назад он, возможно, им и был. А сейчас он миллиардер.

— И ты хочешь, чтобы мы его проверили?

— Нет, что ты! Человек владеет нефтяной компанией. В его шкафу может быть целый некрополь, но ПЕВ это неинтересно. Вместе с ним приедет антураж, сопровождающие лица, будут переговоры на очень высоком уровне, и все это должно пройти гладко. А если случится прокол, то Парку понадобятся виноватые.

— То есть мы.

— То есть вы. — Он коротко улыбнулся, возможно давая понять, что это шутка, но улыбка не убедила ни Мина, ни Луизу. — Справитесь?

— Нам не впервой, — сказал Мин. — Справимся.

— Очень на это надеюсь. — Уэбб снова остановился.

Мин вспомнил, как гулял со своими двумя сыновьями, когда они были помладше. Дойти куда-нибудь было просто невозможно: все, что мальчишки замечали на пути — прутик, резинку, смятую квитанцию, — вызывало пятиминутную остановку.

— Что ж, — как бы между прочим произнес Уэбб. — Как дела в вашем имении?

«В нашем имении», — хотел было передразнить его Мин. Ишь ты какой выискался.

— Все так же, — сказала Луиза.

— А Картрайт как?

— Без изменений.

— Странно, что он еще держится. Не в обиду будь сказано. Он слишком много о себе воображает. Наверное, ненавидит Слау-башню всеми фибрами души. Остался не у дел.

В словах Уэбба звучало неприкрытое удовлетворение.

Мин решил, что Паук Уэбб ему не нравится. Честно говоря, Ривер Картрайт ему тоже не особо нравился, но сейчас Мин следовал определенному правилу, которого раньше не было и которое гласило: Картрайт — слабак, такой же, как сам Мин, такой же, как Луиза. Когда-то это означало всего лишь, что они одного поля ягоды. А сейчас пусть даже они и не питали друг к другу теплых чувств, но за глаза ни на кого не гадили. Особенно в присутствии пиджачников из Риджентс-Парка.

— Я передам ему привет от тебя, — сказал Мин. — Насколько мне известно, он любит вспоминать вашу последнюю встречу.

На которой Ривер одним ударом отправил Уэбба в отключку.

— А Лэм знает, что мы к тебе… м-м-м… прикомандированы? — спросила Луиза.

— Скоро узнает. Думаешь, ему это не понравится?

— Ну если и не понравится, вряд ли он поднимет шум, — сказала Луиза.

— Да-да, — кивнул Мин. — Ты же знаешь Лэма. Он прирожденный дипломат.

— Черт возьми, — вздохнул Лэм. — Опять этот.

Он провел полчаса в ожидании следующего поезда, вернулся в Оксфорд и теперь пытался выяснить, где находится бюро находок. Первый, кого он встретил, был хорек: все такой же дерганый, такой же угодливый и явно не горевший желанием снова пообщаться с Лэмом.

Хорек попытался просквозить мимо, но Лэму прискучило притворяться обычным гражданином. Он ухватил хорька за форменный локоток:

— На пару слов.

Хорек поглядел на руку Лэма, перевел взгляд на его лицо, а потом медленно, нарочито уставился на полицейского, который в нескольких шагах от них объяснял хорошенькой блондинке, как пользоваться картой.

Лэм разжал руку.

— Если тебе еще интересно, двадцать фунтов пока при мне, — сказал он, умолчав об обманутых надеждах водителя редингского автобуса. — Так что можем поговорить по-дружески.

Он улыбнулся в подтверждение своих самых дружественных намерений, хотя желтозубый оскал вполне мог служить иллюстрацией выражения «злой умысел».

Обещание денег сработало лучше упоминания дружеского расположения.

— Ну и чего вам еще? — спросил хорек.

— Бюро находок.

— Да, есть такое.

— Великолепно, — сказал Лэм. — А где оно?

Хорек поджал губы и демонстративно уставился в то место, где внутренний карман Лэма чуть оттопыривался под тяжестью бумажника. Ясно было, что одними обещаниями на этот раз не отделаться.

Полицейский завершил урок географии и огляделся. Лэм кивнул ему и получил такой же кивок в ответ. Потом спросил хорька:

— И давно ты здесь работаешь?

— Девятнадцать лет, — ответил хорек, давая понять, что очень этим гордится.

— Что ж, если хочешь увеличить свой срок службы до девятнадцати лет и одного дня, то веди себя получше. Потому что я девятнадцать с лишним лет вынюхиваю то, что от меня пытаются скрывать, поэтому добыть общественно доступную информацию от куска говна в мундире мне не составит особого труда. А ты как думаешь?

Хорек поискал взглядом полицейского, который неторопливо направлялся к кофейне.

— Да ладно, — сказал Лэм. — Прежде чем он до нас доберется, я успею сломать тебе нос.

Ничто во внешности Лэма не указывало на то, что он способен на стремительные движения, но все его существо как бы намекало, что не стоит отметать такую возможность. Он уставился на физиономию хорька, где отражалась борьба мыслей, и яростно зевнул. Когда лев зевает, это не значит, что он устал. Наоборот, он просыпается.

— Вторая платформа, — сказал хорек.

— Проводи меня, — сказал Лэм. — Я ищу шляпу.

В Сент-Джеймсском парке Уэбб вручил Луизе и Мину розовую картонную папку, запечатанную наклейкой, и удалился. Луиза с Мином направились в Сити, но сначала решили обойти вокруг озера — проверить, не сократит ли это путь.

— Если бы он еще раз заявил про ПЕВ, я бы сказала «лол», — усмехнулась Луиза.

— Ага… Что? А, ну да. Неплохо, — рассеянно ответил Мин.

— Колесо еще крутится, но хомячок давно издох, — заметила Луиза.

В подтверждение этого Мин хмыкнул.

Она взяла его под руку — в конце концов, всегда можно сказать, что по легенде они пара. На камне посередине озера пеликан расправлял крылья, напоминая зонтик для гольфа, занимающийся аэробикой.

— Ты по утрам много каши ешь? — спросила она.

— В каком смысле?

— Я думала, ты сейчас его вызовешь на борцовский поединок.

Он смущенно улыбнулся:

— Ну… он меня достал.

Луиза тоже улыбнулась, но про себя. За последние месяцы Мин изменился, и она знала, что стала причиной этому. С другой стороны, она отдавала себе отчет, что причиной могла стать любая другая женщина: в жизнь Мина вернулся секс, что кого хочешь подбодрит. Его жизнь, как и жизнь Луизы, покатилась под откос несколько лет назад; для Мина переломный момент наступил, когда он забыл в вагоне метро диск с секретной