Императрица эпохи авантюристов. Взятие Берлина и Прусская губерния - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Ягужинский сошлись в общем мнении – необходим альянс с Австрией. С естественной союзницей и против турок, и против французов, и их поползновений в Польше.

Но в это же время добавила сюрприз и Швеция. Глава ее правительства Горн прислал вдруг сногсшибательный «тайный» проект. Предлагал Екатерине дать за дочкой Анной побольше приданого Карлу Фридриху – всю Прибалтику. Доказывал, что тогда-то его точно изберут королем Швеции. И вдобавок Горн настаивал, что надо похерить и отказ герцога с Анной от российской короны. Если ее унаследует Карл Фридрих или его жена, наши державы вообще объединятся. Возникнет гигантская империя – Россия, Швеция, Голштиния. А жить они будут примерно так же, как Германская империя. Император один, а его вассалы – русский царь, шведский король, голштинский герцог. Можно еще какие-нибудь королевства выделить, вроде Украины.

Расчеты опять строились на полной наивности Екатерины. Но она все же не была такой дурочкой, чтобы не понять – под видом «приданого» у России хотят оттягать завоевания Петра! Все советники в один голос подтвердили ей: подлый и наглый обман. Однако тот же Горн когда-то был воспитателем юного Карла Фридриха. Прекрасно знал, что человек это пустой и никчемный. Зачем он был нужен шведам без «приданого» в виде Прибалтики? Когда уловка не сработала, Горн сам возглавил кампанию против избрания Карла Фридриха. А Швецию повернул вступать в антироссийский Ганноверский союз.

Для Екатерины подобные политические игры получались слишком сложными, как и свалившиеся на нее хозяйственные, административные вопросы. А воспользовался этим один из лидеров аристократической партии Дмитрий Голицын. Английский посол Рондо характеризовал его: «Он имеет необыкновенные природные способности… одарен умом и глубокой проницательностью, важен и угрюм, никто лучше его не знает русских законов, он красноречив, смел, предприимчив, исполнен честолюбия и хитрости, замечательно воздержан, но надменен и жесток». Голицын вынашивал грандиозный план. Ни больше, ни меньше, как… порушить Самодержавие. Исполнить вековую мечту бояр, которую лелеяли заговорщики еще при Иване Грозном. Повернуть Россию на путь аристократического «конституционного» правления по образцу Польши. Или по свежему примеру Швеции.

Но сценарий Голицына был тонкий, многоходовый. Для начала он прикинулся другом Меншикова. Предложил ему создать новый правящий орган в помощь царице. Тому понравилось. Чтобы не ущемлять самолюбия Екатерины, для нее составили обоснование, что из Сената ее заваливают кучей бумаг по самым разнообразным делам. Вот и нужен новый орган «как бы сбоку» государыни. Он будет просеивать этот поток документов, «как ситечко», докладывать только самые важные, а остальные решать в рабочем порядке.

Екатерина одобрила, и в феврале 1726 г. учредила Верховный тайный совет. В него вошли Меншиков, Голицын, адмирал Апраксин, канцлер Головкин, Толстой, Остерман. По персональному указанию императрицы был включен и ее зять Карл Фридрих. Меншиков подружился с Голицыным, был благодарен ему за идею. Ведь в результате он обставил Ягужинского. Его соперник руководил в Сенате, а Верховный тайный совет очутился не просто «сбоку» Екатерины, а над Сенатом. Даже статус прежнего высшего органа был понижен. Название подправили, вместо Правительствующий Сенат – Высокий Сенат. Функции правительства перехватил Тайный совет, и заправлять в нем стал Меншиков. Но и для России новшество сперва принесло ощутимую пользу. Верховный тайный совет стал готовить для государыни проекты указов, регулировать политику. На первом же заседании он постановил заключить союз с Австрией.

Глава 5. Царевны на выданье и женихи

Дворец князя Меншикова

Нездоровый образ жизни государыни сказался очень быстро, она все чаще лежала больная. Тем не менее, рвалась воевать, отбить для зятя и дочки Шлезвиг. Накачавшись венгерским, распоряжалась изготовиться к весне 1726 г. К балтийским портам стягивали войска, снаряжали корабли. Хотя Швеция отказалась помогать, Пруссия была уже во враждебном лагере. Как перебросить армию до Шлезвига? Но Екатерина не желала знать возражений. Велела строить побольше галер, высаживать десанты.

Чтобы не губить солдат за чужой Шлезвиг, правительство и военные начали просто саботировать ее приказы. Докладывали, что корабли нуждаются в ремонте, часть галер сгнила. Потом на Галерном дворе случился пожар… А едва в Финском заливе сошел лед, на Балтику пожаловала огромная британская эскадра, к ней присоединился датский флот, блокировав морские дороги. Царице передали письмо короля Георга, что он не позволит нашему флоту выходить из гаваней. Поход на Данию отменился.

Но неожиданно разгорелся еще один конфликт, вокруг Курляндии. 71-летний герцог Фридрих Кетлер на родину так и не приехал, уютно устроился в Данциге. Но он был последним мужчиной в роду Кетлеров! Поляки с нетерпением ждали, когда он умрет, чтобы забрать выморочное герцогство под полную свою власть. Курляндских баронов никак не устраивало, что у них будут распоряжаться паны. И вдруг герцога им предложили французы, Морица Саксонского.

Даже в XVIII в. назвать другого такого авантюриста было трудно. Он был внебрачным сыном польско-саксонского Августа и самой яркой его любовницы Авроры Кёнигсмарк, успел повоевать в австрийской, русской, саксонской армиях. Август признал его сыном, дал графский титул, женил на богатой графине фон Лебен. Но Мориц гулял со всеми женщинами подряд, растранжирил приданое и добился развода. Решив, что в Саксонии его недооценивают, подался во Францию. Там заметили его военные дарования, он стал лагерным маршалом (что соответствовало бригадному генералу).

А через Курляндию открывалась заманчивая возможность влезть в польские дела. И самому Морицу показалось интересным получить герцогство. Французское правительство дало ему денег, опытного агента полковника де Фонтене. Мориц должен был действовать как бы сам по себе, но оставаясь на службе Людовика. Фонтене в Курляндии обработал баронов, что лучшего герцога им не найти. Правда, влияние в герцогстве сохраняла и Россия. Но ее присутствие в Митаве обозначала вдова Анна Ивановна! Она по-прежнему едва сводила концы с концами. В письмах царице, царевнам, Меншикову, Остерману умоляла не только о деньгах, но и как-то устроить ее личную жизнь, ей уже было 33. Фонтене сошелся с ее управляющим и фаворитом Бестужевым, и тот рассудил, что для Анны брак с Морицем – отличный вариант. Помог французу в переговорах с местными баронами.

Мориц заявился в Митаву и сделал Анне предложение. Неотразимый кавалер, покоритель несчетного количества сердец! Всеми забытая вдова ошалела от счастья. Написала царице, упрашивая разрешить ей замужество. Про Морица деликатно выразилась: «он мне не неприятен», неумело маскируя влюбленность по уши. Но в Петербурге схватились за головы. Сразу раскусили, что это происки Франции. Да и Август через сына постарается забрать Курляндию в свою собственность. И ко всему прочему, роль герцога уже примерял для себя… Меншиков. Честолюбие заносило его все круче. Светлейший князь, богатства, власть. Но герцог –