Императрица эпохи авантюристов. Взятие Берлина и Прусская губерния - Валерий Евгеньевич Шамбаров

От мужа Екатерине досталась весьма квалифицированная команда в правительстве. Меншиков, восстановленный в должностях президента Военной коллегии, сенатора, генерал-губернатора Петербурга. Генерал-прокурор Сената Ягужинский. Начальник Тайной канцелярии Петр Толстой. Международные дела возглавил молодой выдвиженец Петра Генрих Иоганн Остерман – в России его назвали Андреем Ивановичем, талантливый дипломат, именно его заслугой стал непростое заключение Ништадтского мира.

К государственным делам пришлось приобщиться и Елизавете. Потому что ее мать так и не освоила грамоту. Вот и пригодился каллиграфический почерк дочки. Когда нужна была подпись императрицы, Екатерина вызывала ее. А среди тех, кто попал под амнистию, был врач Иоганн Лесток. Уроженец немецкого княжества Люнебург, но по происхождению француз и отъявленный авантюрист. Успел послужить лекарем во французской армии, отсидеть в парижской тюрьме. Подался в Россию, сумел хорошо преподнести себя и стал лейб-медиком царицы. Екатерине он очень нравился. Высокий, веселый, по-французски галантный. Но он сохранил и французские нравы. Соблазнил и жену, и дочерей царского шута Лакосты, со шпагой вступил в драку с его слугами, и Петр сослал нарушителя порядка в Казань. Теперь государыня возвратила Лестока, но место ее личного врача было уже занято, и она назначила француза лейб-медиком к Елизавете. Столь колоритная фигура не могла не оказать на девушку сильного (и отнюдь не благотворного) влияния.

Впрочем, у нее перед глазами был и пример матери. Екатерина и при Петре любила выпить, а теперь прикладывалась постоянно, напаивала придворных дам. Окружила себя и другими удовольствиями, по ее понятиям – «царскими». Объедалась сладостями. Едва миновало 40 дней строгого траура, нашла себе фаворита, молоденького прибалтийского дворянина Рейнгольда Лёвенвольде. Взяла его к себе камергером, двух его братьев устроила на дипломатическую службу, всех троих возвела в графское достоинство.

Но простая и недалекая женщина на царском месте возомнила, что и править страной она сможет сама. Объявила своей программой «заветы Петра». Открыла, например, Академию наук по указу покойного мужа. Хотя такие события для нее становились лишним поводом к пышным празднествам и застольям. Эту сладкую жизнь она по-простому хотела подарить и своим крестьянским родственникам. Справки о них наводил еще Петр, но возвышать их явно не собирался. А сейчас Екатерина отыскала брата Карла, сестер Христину и Анну с семействами. Сделала их графами Скавронскими, потомственными дворянами Гендриковыми и Ефимовскими, наделила богатыми имениями. Однако современники называли их «темными», «глупыми и пьяными». Поэтому царица оставила при дворе фрейлиной лишь племянницу Софью Скавронскую. Остальных поселили за городом, в Стрельне, учили грамоте и правилам приличий.

Но и политику России Екатерина взялась строить из недалеких «родственных» понятий. Форсировала переговоры о браке Елизаветы и Людовика XV, соглашалась даже на его наследника. И была уверена, все в порядке. Значит, и французы почти «родственники». Они этим пользовались. Как раз собирались воевать с Испанией, и посол Кампредон приносил Екатерине самые цветистые послания… с просьбами прислать русских солдат. Царица соглашалась! Ну а как же, «по-родственному».

Столь же горячо она ухватилась за жениха Анны Карла Фридриха, совершенно неумного и безвольного, герцогом всецело манипулировал его министр Бассевич. Но для Екатерины он стал любимым зятем. Его избрание королем Швеции царица считала делом решенным. 21 мая молодых обвенчали. Секретарь герцога Берхгольц записал в журнале, что накануне Карл Фридрих впервые помылся в бане (в России он был уже пятый год). Свадьбу Екатерина закатила на 2 дня. Пиршества для знати, для народа жареные быки и бараны на вертелах, фонтаны вина из бочек.

К двум российским орденам, Андрея Первозванного и Святой Екатерины, Петр хотел добавить третий, Святого Александра Невского, да не успел. Вдова, со ссылкой на его заветы, учредила этот орден в честь свадьбы, на радостях награждала всех приближенных. Но раскипятилась и помочь зятю, отвоевать для него Шлезвиг у Дании. Под винными парами сыпала угрозы, и датский посол панически доносил о скором вторжении.

Российские сановники были далеко не дружными между собой. Меншиков враждовал с Ягужинским, с ними обоими – аристократы. Но им приходилось объединять усилия. Кое-как разруливали обещания Екатерины прислать солдат французам. Дополняли их условиями, что надо бы сперва официально решить насчет брака Елизаветы. Нет, тут французы увиливали, отделывались цветистыми заверениями, что портрет цесаревны висит в спальне короля (вероятно, копия того самого, в виде Флоры). Вельможи всячески тормозили и позывы царицы воевать с Данией. Объясняли ей, что армия не готова и с финансами худо. Она ничего слышать не хотела, упрямилась, стояла на своем.

Но ее «семейные» проекты стали с треском рассыпаться. Французский регент Филипп Орлеанский, с которым Петр нашел общий язык, давно умер. Во власти заправляли герцог Бурбон и его фаворитка де При. Их правительство рассудило, что после смерти Петра Россия ослабела. Пользу от союза с ней считали сомнительной. Тем не менее, с подобной союзницей надо было считаться, учитывать ее интересы. Зачем? Королеву решили искать такую, чтобы, наоборот, расширить собственное влияние. Браком с Елизаветой русским только морочили головы. И как раз в расчете на неопытную царицу, вдруг и впрямь даст войска?

Война с Испанией так и не началась, за нее вступился император Карл VI, заключил с ней Венский союз. Но с Францией взялась наводить дружбу Англия. 3 сентября 1725 г. был заключен Ганноверский союз – Англия, связанный с ней Ганновер и Франция объединились против Австрии с Испанией. И против России! Стороны обязались не позволить царице отобрать у датчан Шлезвиг [14, с. 21–22]. А буквально на следующий день, 4 сентября, Людовика XV обвенчали с… дочерью Станислава Лещинского!

В европейской политике разорвались две бомбы! К Ганноверскому союзу сразу примкнули Дания, Голландия. Присоединилась и Пруссия – король Фридрих Вильгельм прикинул, кому будет выгоднее продать прусскую армию в назревающем столкновении. Но союзницей Франции оставалась и Османская империя. Австрию грозили раздавить с разных сторон. Как только император Карл VI узнал, что против него поднимается такая буря, он дал своему военачальнику Евгению Савойскому указание: «Не теряя времени начать переговоры с Москвой». Всполошился и польско-саксонский Август. Франция признавала альтернативного короля!

А для Екатерины и всей России это стало плевком в лицо. При переговорах о браке французы морщили носы, что царевна – «бастард», а взяли дочку вообще не настоящего короля, шведской марионетки! Наша страна его ни дня не признавала, и прогнали-то его русские. Но выбор в королевы Марии Лещинской сбросил и маску дружбы. Показал, что Франция возвращается к прежней линии, против России. Что она намерена подбирать под себя Польшу. И Османскую империю толкать на австрийцев и русских. Остерман, Меншиков,