Ради любви и чести (ЛП) - Хедланд Джоди

гостей так же быстро, как меч, вонзающийся в плоть. В нем звучала боль, а в

налитых кровью глазах – паника. Я хотел рассердиться на него, но во мне

проснулась жалость.

Мать поднялась со своего места с побелевшим лицом, глаза умоляли

меня сделать что-нибудь. Быстро.

– Прошу прощения, ваша светлость, – сказал я, высвобождаясь от леди

Сабины. – У меня срочные дела.

Неважно, что переживал Олдрик, сейчас не время для его выхода.

Только не тогда, когда мы так старались произвести хорошее первое

впечатление на леди Шерборн и ее внучку.

Я бросился к нему, спеша упрятать его подальше, прежде чем он

скажет или сделает что-нибудь, что разрушит наш последний шанс

восстановить Мейдстоун.

Глава 5

Я осторожно перевернула страницу древнего манускрипта по ботанике, пожирая аккуратный почерк, как умирающий с голоду. Мой желудок

заурчал, так как я пропустила утреннюю трапезу. Но жажда знаний намного

превосходила жажду еды. Я не собиралась откладывать книгу, пока не дойду

до последней страницы. Пальцы на руках и ногах одеревенели от холода. В

маленькой комнате, на которую я наткнулась, когда одна осматривала замок, не горел огонь. Теперь, спустя час чтения, я промерзла до костей. И все же я

не позволила ни своим окоченевшим конечностям, ни урчащему животу

оторвать меня от книги. Но как только я закончу читать, у меня может

возникнуть искушение прочитать еще одну.

На полках, расположенных напротив камина во всю стену от пола до

потолка, было больше книг, чем я когда-либо видела, и они искушали меня

сверх всякой меры. Все они были огромными, старыми и затхлыми. Тем не

менее, слова в них живо отзывались во мне и горели как огонь. К счастью, в

комнате был мягкий оконный альков, который давал мне достаточно

освещении, и я могла видеть выцветшие чернила на хрупких пергаментных

страницах. И никто меня не беспокоил. Если не считать торопливых шагов в

коридоре за закрытой дверью, я была совершенно и восхитительно уединена.

Впервые с тех пор, как я вошла в Мейдстоун, я смогла забыть о

фамильных реликвиях и сокровищах, украшавших замок, который мне еще

предстояло увидеть. Мое разочарование от вчерашнего вечера все еще не

прошло. После того как сэр Беннет вывел больного из комнаты, он больше не

возвращался. Его мать извинилась за него и сделала все возможное, чтобы

развлечь бабушку и меня, но я не могла наслаждаться разговором, потому

что была слишком поглощена ожиданием его возвращения. Думаю, мне было

просто интересно посмотреть на редкие драгоценности, о которых он

говорил, особенно после того, как я сдерживала свой энтузиазм по поводу

произведений искусства и реликвий на протяжении всего ужина. Конечно,

бабушкин пристальный взгляд держал меня в узде. Поэтому, когда сэр

Беннет наконец заговорил о возможности посмотреть его коллекцию, я была

более чем готова. И все же какая-то часть меня испытывала странное

желание остаться в обществе сэра Беннета. Я не могла отрицать, что мне

понравилось общаться с ним во время ужина. Я никогда раньше не

разговаривала с мужчиной так непринужденно. И, как ни странно, ему, казалось, тоже было приятно общаться со мной. Мне показалось, он

заинтересовался мной, просил рассказать о себе, и даже позволял мне

обсуждать такие вещи, которые обычно заставляли большинство людей

зевать и уходить от разговора.

Я оторвала взгляд от страницы и посмотрела в сторону паутины в углу

алькова. Мое сердце непроизвольно забилось, когда я представила точеное

лицо сэра Беннета: угловатые черты, сильный квадратный подбородок, идеально вылепленный нос, над изогнутыми бровями бархатистые

сапфировые глаза, подчеркивающие темный оттенок густых волос. Я не из

тех девушек, у которых голова идет кругом от мужской внешности. На самом

деле, я не думала о его внешности, пока он не оставил меня и не бросился к

сумасшедшему мужчине, который вошел в большой зал. При этом сэр Беннет

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

действовал с величайшим вниманием и добротой. Он обнял его за плечи и

мягко повел обратно к двери, все время тихо разговаривая с ним. Не знаю, чего я ожидала, но не такую нежность точно. И тогда я поняла, что сэр

Беннет Виндзор был по-настоящему привлекательным мужчиной, как

внутри, так и снаружи.

Я вздохнула и снова сосредоточилась на странице, исписанной

аккуратным почерком. Неважно, насколько красив и благороден сэр Беннет.

Даже скучные мужчины не интересовались мной. А яркому и

привлекательному мужчине это вообще в голову не придет. Несмотря на то, что сэр Беннет был дружелюбен, я не могла ожидать от него большего, чем

простое рыцарское обхождение. Думаю, он был добр ко всем, включая меня.

Дверная ручка задребезжала, петли заскрипели, и дверь открылась. В

щель просунулась голова слуги, глаза осмотрели комнату и наткнулись на

меня. Не говоря ни слова, голова юркнула назад, закрыв за собой дверь.

Может мне не полагалось находиться в комнате. Возможно, мне не

разрешалось прикасаться к книгам. Я уже думала об этом, когда впервые

наткнулась на них. Тем не менее я сказала себе, что, если кто-то и знает цену

книгам и умеет с ними обращаться, так это я. И, конечно, я не собиралась

дурно с ними обращаться.

Я продолжила читать с того места, где остановилась, но через

несколько мгновений меня опять прервал скрип открывающейся двери.

– Обещаю, что верну книгу целой и невредимой, как только закончу, –

сказала я, не поднимая головы, давая понять слуге, что я не хочу, чтобы меня

беспокоили.

– Можете не возвращать ее. – С улыбкой в голосе ответили мне.

Я подняла глаза и увидела сэра Беннета, стоявшего в приоткрытой

двери. Поверх накрахмаленной белой рубашки на нем был модный темный

кожаный камзол до бедер, застегивающийся спереди. В сочетании с темными

волосами он придавал ему жесткий, суровый вид, который был бы

устрашающим, если бы я была его врагом.

– Можете оставить книгу себе, если хотите. – Он прислонился к

дверному косяку и скрестил руки на груди, отчего ткань рубашки на рукавах

сильно натянулась.

– Я не могу этого сделать. – Я разогнула замерзшие конечности и

встала со скамьи в нише. – Эта книга стоит больше, чем сундук, набитый

золотом.

– Не совсем. – Задумчиво улыбнувшись, ответил он, и я вспомнила о

его финансовых проблемах и о том, что мне необходимо быть чуткой.

– Я считаю, что обучение – самое ценное из всех сокровищ в мире. Это

бесценно.

– Мудрые слова, миледи.

Он оттолкнулся от двери и подошел к книжной полке. Благоговейно

потрогал корешки нескольких книг. Интересно, это были его любимые?

– Большая часть этих томов – трофеи, добытые давным-давно, – сказал

он.

Я с восторгом слушала, как он делился историями, которые

передавались из поколения в поколение, рассказами о набегах норвежцев на

монастыри, о грабежах и поджогах. Его предки, очевидно, интересовались

реликвиями и книгами, потому что тайно спасали их из каждого горящего

монастыря, вытаскивая из огня вместе со всем остальным.

– Мой прадед пытался вернуть некоторые реликвии и книги, которые

сохранили его предки, но к тому времени было уже слишком поздно, –

закончил сэр Беннет. – Монастыри, в которых хранились сокровища, давно

исчезли. Таким образом, моя семья считала себя владельцами и хранителями

этих сокровищ. Как и мой отец до меня, я считаю своим долгом сохранить

эти священные и древние артефакты.

– У вас благородная миссия, – сказала я, пытаясь спрятать глубоко

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

внутри мысли, которые говорили мне, что я не могу забрать ни одно из его