Йалка - Марина Чуфистова

– Думаешь? – вдруг спросила Леля, резавшая колбасу.

– А из-за кого? – спросил Панч. – Я нафраерился, все дела. Дикий шевелюру свою помыл. У Димона мерин взяли…

Леля закатила глаза, будто в нее кто-то вселился, и вышла.

– Короче, ниче не получилось с этой телкой.

– Обидно, – сказал Толик, чтобы что-то сказать.

Когда я переехал в Ростов, Толик стал управляющим «Комедии», а Панч и Дикий перестали выступать. Все говорили, что Толик хотел повысить качество юмора и пацаны не вписывались в новый формат. На самом деле они давно перестали заниматься комедией; может, и не начинали. По привычке Толик приглашал их на открытые микрофоны, но они уже не участвовали. Говорили, что не кайф «метать бисер», но, по правде, никто из них не мог и строчки написать.

Разговор не клеился. Не из-за сраных историй Панча и Дикого. В воздухе витало что-то еще. Что-то черное и агрессивное. Панч и Дикий тоже это почувствовали, поэтому допили виски с колой, доели колбасу и уже собирались уходить, как появилась Леля.

Она включила кофемашину, подошла к окну, у которого стоял Дикий с бокалом, как-то небрежно его подвинула, открыла форточку и закурила. Пока работала наша кофеварка, мы молчали. Бесполезно пытаться ее перекричать. Леля втягивала дым так, что кожа между бровей складывалась в Марианскую впадину. Толик смотрел на нее с опаской. Я не видел раньше, чтобы он так смотрел хоть на кого-то. А я шерстью на спине ощущал ее злобу.

Машина затихла, черный кофе все еще капал в кружку. Сигарета кончилась. Леля закрыла форточку и выпустила дым в комнату. Она обернулась в поисках моей чашки, которую приспособила под пепельницу, нашла ее в моей руке и бросила окурок прямо в колу. Почему-то я не удивился, даже не вздрогнул.

– Толян, научи свою бабу нормально общаться, – сказал Панч, когда Леля забрала свой кофе и вышла.

Толик молчал. Панч и Дикий быстро оделись и ушли, хлопнув меня по плечу на прощание. Панч еще хотел что-то сказать, но махнул рукой.

* * *

Я решил навести порядок на кухне. Казалось, за четыре дня, что я провел у себя, тут жили и размножались обезьяны. Не милые мартышки, а злобные гамадрилы. Те самые, что ругались громким шепотом в соседней комнате. Я домыл посуду, выбросил окурки и уже шел к себе, как из спальни Толика вырвалась Леля со спортивной сумкой. Она злобно, даже с ненавистью, на меня посмотрела и толкнула плечом:

– С дороги, импотент!

– Что ты сейчас сказала? – Толик погнался за ней.

Леля успела выбежать на лестницу, но он схватил ее за длинный хвост и рванул к себе.

– Что ты сейчас сказала?

– Что слышал, – она мерзко засмеялась.

Я больше не слышал, о чем они говорили. И не хотел слышать. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Толик вернулся. Один. Я стоял в коридоре и тупо смотрел на холодильник для льда, который мне предстоит перевезти на новую квартиру.

«И ночь поглотила мою душу. И не было признаков скорого рассвета».

Дурацкий Верховской.

Глава 3

Рассвет наступил.

Я жил у Андрея уже месяц. Спал на узком коротком диване в его гостиной. Это максимум, который я мог себе позволить. Выбирал между сквотом, где пришлось бы делить постель с маленькой женщиной с синдромом Дауна и бывшим афганцем, отмечающим День пограничника каждый день, и чистенькой квартиркой мамы Андрея, которую он поместил в дом престарелых в прошлом году. И выбор этот был не то чтобы очевидный.

Я чистоплотное существо. В гостиницах горничные не сразу понимают, что я вообще появлялся в номере. Мама с детства учила скрывать любые следы своего присутствия, чтобы людям не в чем было меня упрекнуть. Но я никогда не встречал таких маньяков, как Андрей. Каждое утро начиналось с мытья полов с каким-то химическим раствором, состав которого знал только Андрей. В нем наверняка можно растворить труп. От этого запаха у меня щипало все тело. Казалось, жизнь сама себя испытывала в этом помещении. Уверен, тараканы даже из соседних квартир не рисковали оставаться и переселялись в другие районы города. Или страны. Андрей утверждал, даже настаивал, что я могу оставаться сколько угодно. Но я искал другие варианты, пока меня самого не расщепило в этой скрипучей чистоте.

Ехать на работу приходилось на автобусе. Каждое утро я вжимался в сиденье и утыкался в телефон, стараясь меньше дышать. Я как-то высказал идею ходить пешком, на что Андрей предложил еще более гениальную идею – ездить на велосипедах. Я согласился только на тандеме. Андрей больше не предлагал.

Я скучал по Толику и нашей квартире. Не так сильно, как должен бы, но скучал. Мой холодильник все еще у него. Он сказал, что ему не мешает и могу забрать, как только будет куда. Мне нравилось знать, что что-то напоминает обо мне. Что-то другое, не Леля.

Когда мама узнала, что я съехал от Толика, она расплакалась, а ведь нуоли не могут плакать. Толик ей нравился, хотя она не одобряла его работу в «Комедии». Мама всегда не одобряла того, чего не понимала. Пришлось рассказать про Лелю. Не все. А только то, что она занимается черной магией. Этого оказалось достаточно. Я не стал уточнять, что у Лели всего лишь магазинчик всяких свечей, гадальных карт, тотемов и прочей ерунды, которая дарит людям надежду. Мама сходила в церковь и поставила свечку. А потом заказала молитву Всему Сущему через интернет.

* * *

Бурная офисная жизнь не давала полноценно тосковать по Толику и купаться в море сожаления. Хотя я жалел. Так жалел, что готов был прибить мошонку к Соборной площади. Мешала Натали. Когда я вернулся в новой маске, она бросилась ко мне на шею. Ладно, фигура речи не совсем уместна. Но моя мама сказала бы именно так. На деле Натали встретила меня тортом, который испекла ее тетя Агата, старая дева.

Натали навела порядок в моей и так чистой «Северной», разобрала полки в приемной, вычистила кофемашину и поменяла фильтры в кулерах. Я не знал, «сколько опасных бактерий и грибков» живут себе и размножаются в том месте, где вода проходит путь от большой бутыли до пластикового стаканчика. Я бы даже испугался количеству жизни, которую я потребил за время работы в офисе, но месяц в квартире Андрея убил во мне все, что могло паразитировать. Возможно, Андрею стоило заняться санинспекцией палаток с шаурмой. Нужно срочно найти новое жилье.

В первый рабочий день после неожиданного больничного никто в офисе не сказал про