Йалка - Марина Чуфистова

Дурацкий Верховской. Надо перечитать.

* * *

Я вернулся в комнату, бросил взгляд на пустой кейс от маски, и стало холодно. Для юга я слишком часто мерзну. Была мысль позвонить маме и спросить, что делать, если в порыве отчаяния и идеях о собственной смерти выбрасываешь маску в гору самого отвратительного мусора, но она тут же уступила место другой. Придется ей рассказать о неудачном выступлении и подарить еще одно подтверждение моей несостоятельности как сына, мужчины и нуоли. Надо разбираться самому.

На сайте госуслуг среди разделов про штрафы, налоги, недвижимость, здоровье я ткнул во вкладку «Прочее» и нашел страницу для нуоли. Нужно было выбрать интересующий вопрос из списка часто задаваемых. Что делать, если я хочу вступить в брак? Попробовать выбросить эту мысль из головы. Какие льготы мне положены? Увлекательная поездка в лагерь для неудачников на Ладожское озеро, где сотня закомплексованных подростков пытаются напиться и наконец потрахаться, желательно с девчонкой. Как оформить загранпаспорт? Чтобы уехать на край света и не раздражать своим присутствием нормальных людей. Что делать, если вы потеряли маску? Сразу видно, составляли люди. Это же не ключи. Как можно потерять собственное лицо, которое ты являешь миру каждый день? Только сознательно от него отказавшись. Не самое подходящее время философствовать, но тексты Верховского бесцеремонно ворвались в мой ночной кошмар и продолжают преследовать.

«Я смотрел в бездну, и моя душа пела:

„Иди ко мне, моя ночь!

И принеси отраду.

Когда у нас будет дочь,

Я назову ее Рада!“»

Я не разбираюсь в поэзии, но его стихи кажутся примитивными. Однако Фаина Расуловна каждый раз смахивала слезу со щеки, читая Верховского, пока мы писали контрольную. Тогда я еще не знал, что есть женщины с нездоровым интересом к межвидовым связям. Не думаю, что Фаина Расуловна мечтала о нуоли, не хочу об этом думать. На нее действовал портрет кисти самого Кипренского. С первой страницы на читателя смотрит молодой Верховской в мужественной позе на фоне Италии или Франции. Точнее, он смотрит куда-то мимо. Видимо, уже тогда были в тренде как бы случайно запечатленные моменты. А у издателя этих мемуаров не было хорошего пиарщика, который не допустил бы такой пропасти между абсолютно благополучным молодым Верховским на картинке и страданиями, которые он препарирует с первой страницы.

Когда наконец удалось забыть про слезы Фаины Расуловны о неразделенной любви к Верховскому или какому-нибудь нуоли, я заполнил анкету на «Госуслугах». Требовалось указать причину. Я соврал, но лишь отчасти: «Положил маску на ровную гладкую поверхность, на нее случайно попали панцири королевских креветок, обжаренных в чесночном масле. Больше не пригодна для носки». Королевские, чтобы не думали, что я какой-то неустроенный социальный элемент, а чеснок исключает предложение простого мытья. Черт, надо было писать про шпроты или печень трески…

* * *

Прием в МФЦ мне назначили на среду. Нужно прийти, оплатить штраф (за что?), пройти сканирование, оплатить услугу и через неделю получить новую маску. Я написал Игорю, что заболел и буду работать из дома. Он ответил: «Добро». Игорь часто употребляет слово «добро» в телефонных разговорах. И чем чаще он его произносит, тем значительнее становится. Он так думает. Игорь застрял между поколениями. Наверное, это южная особенность. Тебе еще хочется тусоваться с молодежью, но мир солидных мужчин, спокойно потягивающих апероль на завтрак в ресторане «Магадан» и бросивших на аварийке джипы, манит своим патинированным глянцем.

* * *

Чем я занимался до среды? Серфил соцсети Натали и читал комменты на странице «Комедии». Совмещал приятное с растаптывающим. «Жизнь любит смелых», «Не слышал, что к нам цирк уродов приехал», «Я сама творю свою реальность», «Ладно б шутил смешно», „Dream on until your dreams come true“, «Отписка», «Иногда тот, кому смотришь в глаза, может выстрелить в спину», «Тупая стыдоба», «Я иду по зебре и считаю полоски: белые шероховаты, а черные скользки…», «Лучше б на завод пошел работать». Отец?

Натали побывала, кажется, везде. Буквально. Со своим парнем, то ли серфером, то ли музыкантом. Я долго разглядывал фото с пингвинами в Антарктиде. В белом горнолыжном комбинезоне она сливалась со снегом. Лица не видно в меховом капюшоне. Если долго смотреть на фото, можно принять ее за нуоли. Дурацкая мысль.

Однажды ночью палец все-таки лайкнул это фото. Натали была в сети. Я убрал сердечко, но она все равно мне написала. Спросила, как у меня дела. Я ответил, что простыл. Простыл? Серьезно? Зачем я сказал про болезнь, если она была на моем выступлении? Натали написала, что рассортировала все папки, которые были свалены в шкафу возле ее рабочего стола. Она хотела со мной поговорить, но не знала, о чем. На следующий день она прислала фото моего кабинета. В нем ничего не изменилось. Натали написала, что вызвала мастера, который почистил кондиционер в «Северной».

Я почти забыл про выступление. Я почти забыл про все. Каждое утро я проверял сообщения от Натали. Она мне писала.

* * *

В среду утром я надел худи с самым большим капюшоном и почти выпорхнул из квартиры. Я даже не услышал едких замечаний Лели (да, ее все-таки зовут не Ляля, и она у нас поселилась). Мне захотелось позвонить маме. Но она не взяла трубку. Иногда, когда она работает, не может говорить. Хотя я не раз видел, как ее коллеги могут часами зажимать трубку между ухом и плечом, продолжая пилить и красить ногти. Но мама считает такое поведение непрофессиональным. Она целиком и полностью готова погрузиться в проблемы своих клиенток, слушать их, кивать, пока не заболит шея. Мама знала свое дело. Мама была профессионалом.

До МФЦ я шел пешком. Мне теперь еще больше хочется ходить пешком. Я бы даже снова начал бегать или качаться в тренажерке. У парня (все-таки бывшего) Натали все кубики пресса на своих местах. Но у него нет больше Натали. У Толика нет кубиков, и у него есть Леля, а до нее Катя, а еще раньше Карина. Может, мне и не нужно бегать?

Войдя в здание и вдохнув пропитанный стрессом воздух, я забыл про все, о чем думал по пути. Сначала мне нужно взять бесплатную маску в автомате, заполнить заявление и пройти собеседование. В конце концов, государственное учреждение должно убедиться, что я не психопат, который ни с того ни с сего выбрасывает маски. Дурацкое правило.

– За вами числилась маска серии шесть ноль ноль семь номер двести шестьдесят три сорок