Романс с голубоглазой Эстонией - Валерий Рощенко

После обеда снова – домкраты, ровный гул динамо-машины по прозвищу «жеска», стрекот вибраторов-подбоек в бронзовых девичьих руках, белая, как пудра, щебеночная пыль на бровях и ресницах. Солёный пот, кусающий уголки губ и накапливающийся в ложбинке на спине.

Мускулы проворачиваются на полных оборотах. Значит, ночью будут гудет руки-ноги, а утром появится приятная ломота, как на подлодке после погрузки-выгрузки аккумуляторов.

Мимо, по действующей нитке, проносятся поезда, люди едут кто в лес по ягоды, кто на побережье на пляж. Но мне не завидно. В тяжелой мужской работе есть минута, когда начинаешь понимать, что мир, в общем-то, справедлив к каждому из нас. Он даст и тебе заслуженный отдых – настолько сладостный и законный, насколько ты потрудился. Так что, ни на какие пляжи не стоит «клевать».

Под вечер, обрадовав бригаду, подкатывает тупорылый автобус. Помывшись, пофыркав у ручья, народ забирается в его прохладное нутро, вымытое трудолюбивым шофером; и – домой, в общежитие на Палдиски-мантее.

10

Порой меня подмывает бросить всё и очертя голову ринуться в Саратов и, как какой-нибудь герой американского вестерна, начать «расследование» собственного детектива. Герой вестерна ворвался бы в детдом, схватил за грудки директора и вытряс бы из него все сведения, касаюшиеся настоящих родителей; потом, эффектно раздавая хуки и апперкоты, перетряс бы всех закомых и мнимых родственников, скрывавших правду на протяжении почти тридцати лет, и в конце концов, выдохшись, сел бы на камень на высоком берегу реки и красиво задумался: как жить дальше?.. Я не киногерой, тем более – не вестерна. Это не мой стиль, я не играю супермена. В жизни чаще всего бывает так, что, когда эмиции укладываются, упокаиваются в душе серьезным и мудрым грузом, виноватых не обнаруживается. Мне жалко и стариков Перепёлкиных, и их детей – моего «брата» и «сестру», да и директора детдома я хорошо понимаю. Все они не желали ребёнку зла, были снисходительны к сироте. Значит, я должен действовать иначе – спокойно и терпеливо, как штурман в открытом море, исследовать мели и течения и выбирать правильный курс, если хочу всё осмыслить и управлять своей жизнью. Можно писать в разные инстанции, почта ведь работает, искать следы настоящих родителей, в раздражительных казённых отписках находить крупицы истины; потм, как по кирпичикам, восстанавливать судьбу отца-матери, да и свою тоже. А параллельно, конечно же, крепче становиться на ноги, обосновываясь на этой неуютной планете Земля…

Однако, звонит будильник, пора на работу в Кехра.

В обеденный перерыв Валодя Терёхин, мой напраник по домкрату, вернулся к вагончику с полной пазухой фиолетово-дымчатых слив.

Конец ознакомительного фрагмента.