Бобовые сласти - Дориан Сукэгава

От переулка к переулку он тащился куда глаза глядят, ощущая себя последним отбросом.

— Сдохни… — раздался вдруг чей-то шепот из пустоты впереди.

Чудом добравшись до дома, он не помнил ни сколько времени бродил по улицам, ни где именно его носило. Без единого воспоминания в голове он рухнул на неубранный футон[7]. Грудь пронзила такая острая боль, словно скопившаяся там кровь выжигала Сэнтаро изнутри.

— Сдохнуть?! — повторил он услышанное.

— Сдохни, — снова сказали ему. — Так будет лучше всего…

Этот шепот обволакивал его, затягивал все глубже в свою пустоту, как утопленника в пучину. Он не мог вдохнуть. Хватая ртом воздух и обливаясь по́том, он провалился в сон, где сражался неведомо где и неведомо с кем.

Глава 10

Звонил телефон.

Сэнтаро поднял голову. Из-за штор пробивался свет. На часах перевалило за восемь. Зачем ему кто-то звонит и почему за окном светло — он не понимал. Но телефон не унимался. Чтобы взять трубку, пришлось доползти до кухни.

— Шеф? Что происходит?!

Голос Токуэ-сан. Вместо ответа он промычал что-то невнятное, и она переспросила:

— С вами все нормально?

— Э-э…

— Где вас носило?

Перед глазами Сэнтаро мелькнули рельсы, а ладони вспомнили заскорузлый ствол.

— Ну, я…

На всякий случай он уже давно дал старухе запасные ключи от «Дорахару». Скорее всего, лавку она уже отперла и варит бобы в одиночку.

— Проспали, что ли? Или нездоровится?

— Мне очень неловко, но… — Он хотел добавить, что скоро придет, но эти слова вдруг застряли в горле. — Я сегодня не в форме.

— А что такое?

— Переутомился, похоже.

— Оклемаетесь?

— Да! Просто… надо бы отдохнуть.

Чуть помолчав, Токуэ-сан сказала:

— Ну, еще бы! Отличная идея. Сколько можно работать без выходных?

— Мне очень неловко.

— А я-то уже бобы на огонь поставила… Придется ждать, пока доварятся!

— Простите меня. Сами управитесь?

— Да я-то управлюсь, а вы? Может, сразу возьмете дня два или три?

«Страшно представить, куда меня занесет за два-три дня такого „отдыха“, — мрачно подумал Сэнтаро. — Хорошо, если вообще вернусь…»

— Завтра буду как штык, — отрезал он. — А вы, Токуэ-сан, как закончите с варкой, — сразу идите домой! Слышите?

— Ну да. Так и сделаю… Вот только… — Она выдержала паузу, словно собираясь что-то добавить.

— Очень вас прошу! — оборвал ее Сэнтаро и отключился.

На следующее утро он прибыл в «Дорахару» даже раньше обычного. Но уже подходя к лавке, учуял сладковатый аромат, растекавшийся из-под железной ставни.

— Токуэ-сан?!

— О! Это вы, шеф?

— Токуэ-сан! Что вы тут делаете в такую рань?

— Да вот, решила — приготовлю-ка цубуан вместо вас…

— Вместо? — растерялся Сэнтаро.

Как все это понимать? Токуэ-сан начинает работу сама, когда ее здесь и быть не должно?

— Виноват! — выдавил он со смущенным поклоном.

— Как самочувствие, шеф? — спросила она с улыбкой, оторвав на секунду взгляд от кипящих в котле бобов.

— Да вроде бы оклемался.

— Работать без выходных — это очень неправильно!

— Ладно. Обещаю над этим подумать…

Просунув руки в рабочий передник, он начал застегивать пуговицы на спине. Но внезапно застыл как вкопанный.

Вчера по телефону Токуэ-сан сообщила, что варит цубуан. Значит, сегодня начинки хватит на целый день! Зачем же она теперь готовит еще?

— Токуэ-сан! Вчера вы уже готовили цубуан, не так ли? И где же он?

— Что?.. Ах, вчера…

Подняв взгляд от котла, старушка посмотрела куда-то в сторону. И перед тем, как повернуться к нему, смущенно пожала плечами.

— Просто я присела отдохнуть… и подумала, чем бы еще заняться… А тут пришли покупатели…

— Кто пришел??

— Ну, первые покупатели… Что было делать? Пришлось им открыть…

— Как? Вы открыли лавку?! — Сэнтаро помотал головой. — Но… как вы подняли штору?

— Ну, я-то сама всю жизнь закрытых штор не выношу… Так что открыла хотя бы снизу, вот как сейчас. И покупатели подзывали меня через щелочку.

— Но вы же обещали мне, так или нет? Что приготовите бобы — и сразу домой! — От волнения у Сэнтаро вспотели подмышки. — А как же лепешки?

— Да как? Попробовала печь сама.

— И что? Получилось?

— Ну… что-то получилось. Простите меня, шеф!

— Как-то поздновато для извинений!

Старушка ткнула деревянной лопаткой в сторону кассы:

— В вашей бухгалтерии я, конечно, не разбираюсь… Все, что продавала, записывала вон там, на бумажке.

— Ох… И кто вас только просил!

Ее «бухгалтерия» выглядела проще некуда. Строчка за строчкой: сколько продано — и сколько уплачено. Все тем же старательным почерком, большими округлыми цифрами.

А продано было немало!

— И всем этим вы занимались одна?

— О да, без продыху. Покупатели все подходили и подходили…

— И вам никто не помогал?

— Первый покупатель помог поднять штору. А последний — закрыть.

Сэнтаро опустился на кухонный стульчик. Голова просто кругом шла от вопросов. Как же она смешивала тесто? Что за лепешки умудрялась выпечь такими пальцами? А ведь еще и деньги ими брала! Что при этом думали покупатели??

— Простите… — повторила Токуэ-сан.

— Да ладно. Просто я очень удивился. Вы что, не могли хоть по телефону предупредить?

— Могла, но… вы бы все равно не позволили, верно же?

Что говорить, она нарушила все правила, какие только могла. Но разве не сам Сэнтаро подтолкнул ее к этому? Кого же теперь обвинять? А она теперь стояла перед ним, вжав голову в плечи и вцепившись в деревянную лопатку, точно ребенок, выставленный на семейное поругание.

— И все-таки… вы умудрились столько продать! Наверное, страшно устали?

— Да. Очень.

— Но сегодня с утра вышли снова?

— Да. С рассвета.

Не понимая, как на все