Принц и нищенка - Элли Джелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Две недели зубы не чистила, так что, прости, не сегодня!
Из груди вырывается разочарованный вздох. Ну кто так делает? Девчонки вообще не должны так делать! Мой настрой сразу куда-то девается. Я знаю, что дикарка врет, не смотря на нищую одежду, она довольно аккуратна, у нее всегда чистые волосы, а когда я наклонялся к ее лицу, поймал едва ощутимый запах мыла от ее кожи. Но настроение у меня подпортилось.
— Хорошо, — говорю раздосадовано, — Надеюсь, завтра ты подготовишься.
— Обязательно! — она улыбается, подходит к двери и тянет за ручку, приглашая меня на выход, — Так, Гофман, тебя еще никто не целовал!
Заснул я очень поздно, лежа в кровати долго представлял, как буду целовать продажную дикарку и в штанах становилось тесно. Интересно, за сколько она согласится прыгнуть в койку? Расценки у нее, конечно, не хилые. Мелькнула мысль, предложить ей оставшиеся выигранные семьдесят тысяч, но потом подумал, что слишком загнался, зачем мне это надо, когда вокруг полно бесплатного? Проснулся очень рано, сунул охраннику пятихатку, прыгнул на мотоцикл и поехал к ближайшему банкомату снимать деньги.
На обратном пути представлял, как отдам Чумаковой бабки и сразу потащу под лестницу, не знаю, что она такого умеет делать этими губами, но заинтриговала она меня конкретно.
Но все сразу пошло наперекосяк. Уже не пороге кабинета физики услышал жалобный, девичий скулеж и в груди неприятно сжалось. Пройдя внутрь выдохнул, скулит Никишина, она стоит напротив подоконника, на котором сидит Стелла, жалуется ей о чем-то и горько плачет, рядом Катя Гришина истошно чешется и тоже тараторит что-то неразборчивое. Смотрю на дикарку, у нее все отлично, сидит за своей последней партой жутко довольная. Подмигиваю ей, посылаю воздушный поцелуй и подхожу к Тошику.
— Что опять случилось?
— Даааа так, — долго тянет и отмахивается, — Ничего интересного. Девки опять травили Чумичку, она подошла, потрепала их по головам, а потом показала какое-то красное пятно на руке и сообщила, что у нее стригущий лишай. Вот ревут теперь на пару!
— Ахахаха! — я не могу сдержаться.
— У тебя там как дела? Ты только давай осторожнее! — смотрит взволнованно.
— Да у меня все прекрасно! — я просто сияю, — Готовь деньги! Думаю, сегодня ты станешь немного беднее.
— Не противно? — Тошик морщится.
— Эм, нет… — отвечаю растерянно.
Признаваться в том, что Чумакова сегодня ночью была моей довольно яркой, эротической фантазией, конечно, не хочется, но фраза, что целоваться с ней будет противно, режет мне уши. Звенит звонок на урок, в кабинет входит Геннадий Викторович и мои планы утащить дикарку под лестницу, как можно скорей, сразу рушатся.
Но на следующей перемене, чтобы не терять времени, я сразу спешу к ее столу и залезаю на ее парту, закрывая Чумакову своей спиной от посторонних глаз. Она рывком выдергивает из под моей задницы учебник, снова недовольно на меня смотрит и собирается убрать его в сумку.
— Вот держи, — достаю из кармана школьного пиджака стопку тысячных купюр, сложенных вдвое и запускаю их в тряпичную сумку, вслед за учебником физики.
Не могу скрыть довольной ухмылки, очень откровенно на нее пялюсь.
— Ну всё, пошли! — собираюсь схватить ее за запястье, но Чумакова резко прижимает руку к себе, будто ошпарилась.
— Куда пошли? — смотрит недоверчиво.
— Оплата прошла, пойдем целоваться! — говорю невозмутимо.
— Здесь? Сейчас? — она отклоняется на стуле.
— Я знаю пару укромных уголков, — я играю бровями, — Там нас никто не побеспокоит.
— Нет, ну я так не могу, — дикарка куксится, — А где вино, романтика, свечи?
— Какие нахер свечи?
— Большие такие, в широком стаканчике! А ты как хотел? Думаешь, если я из интерната, можно зажимать меня, как последнюю дешевку? — Чумакова хмурится и закусывает губу, — Иди готовься, чтобы было всё красиво. Музыку какую-нибудь организуй, шампанское со льдом и чтобы свечи были обязательно! Зайду к тебе вечером.
— К чему такая тщательная подготовка, мы же просто собирались пару минут поцеловаться… Или…
Дикарка стыдливо отводит глаза в сторону, вздыхает и жмет плечами.
— Понял, — говорю довольно.
Вот это удача! Я же не знал, что в тридцатку все включено!
Я не знаю, что за бешеный поток гормонов внезапно на меня обрушился, но я еле досидел оставшиеся уроки, дал охраннику еще пятьсот рублей и рванул искать свечи в широком стаканчике. Я слабо себе представлял, как они выглядят. В ближайшем сельском магазине их не оказалось, пришлось ехать в город. Хорошо, что там мне попалась продавец-консультант, которая сразу сообразила, что я ищу и упаковала в коробку десять больших свечей с ароматом табака и ванили. Надеюсь, Чумаковой понравится. Как она и просила, купил шампанское, а еще сыр, шоколад и орехи. Пусть хоть поест нормально.
Когда вернулся, засунул охлаждаться шампанское в общий холодильник, накачал всяких сопливых треков, убедился, что в тумбочке лежит достаточное количество резинок, рванул в душ, а потом расставил свечи по комнате. Десять- это слишком много, они сразу же дико завоняли, пришлось гасить их и открывать окно. Когда стемнело, я начал дико волноваться, не могу себе это объяснить, но внутри сидело ощущение, что я второй раз собираюсь терять девственность. Хотя, не помню, чтобы в прошлый раз я нервничал настолько сильно.
Чумаковой все не было, я то зажигал, то тушил свечи, музыка играла уже по третьему кругу, а шампанское снова стало теплым, от нервов я сожрал сыр и орехи, только дикарка так и не собиралась приходить.
Ближе к одиннадцати я понял, что она меня кинула, но на всякий случай прождал до двенадцати. Открыл шампанское, хлебнул с горя пару теплых, горьких глотков, погасил воняющие свечи, которыми пропах насквозь, выключил музыку, зажег свет и с психом вышел из комнаты, быстрыми шагами поднимаясь на второй этаж.
Я нервно молотил кулаком в дверь Чумаковой, но она не спешила мне открывать. Я был очень зол, матерился и продолжал стучать, пока из соседних комнат не повылезали недовольные лица и не стали угрожать, что если я сейчас же не заткнусь и не скроюсь отсюда, они позовут коменданта. Издав разъяренный вопль, я развернулся и двинул домой.
Ночью, лежа в кровати, переворачиваясь с боку на бок, мысленно, что я только с ней не делал. То душил, то тискал по всякому. Чумакова заставила меня почувствовать себя настоящим кретином. Сука! Не просто ведь не пришла, устроила мне целый квест, теперь
