Записки отчаяния - Иван Александрович Валуев

Желал ли организм Курта Кобейна стресса или на его шее сидел черт? О чем он думал, перед тем, как покончить с собой? О чем думал, поэт Кейн, перед тем, как прыгнуть под мощный винт лайнера? Одни назовут таких людей больными или законченными наркоманами, в которых не осталось и капли здравого смысла. Другие назовут их сумасшедшими. И тут снова приходится вернуться к Берроузу. С его слов, параноик – это тот, кто приближен к правде, а сумасшедший – кто узнал истину. От того ли Ван Гог тоже свел счеты с жизнью? Что движет людьми в такие моменты? Правда? Правда, которую они узрели? Истина, которая заполнила всю их сущность? Неужели правда, это осознание того, что ничего не имеет ценности и ничего, по сути, в жизни не важно? И можно ли считать суицидом договор Фауста с Мефистофелем? Ведь Фауст знал, что он будет идти по улице нескончаемого тупика. Где его ждал один итог – обрыв, как и бедного Эжена де Растиньяка из «Шагреневой кожи» Бальзака. Неужели Мефистофель – это и есть та самая правда, та истина, за которую человек (почему-то?) обязан заплатить жизнью? Мне срочно нужна помощь Моцарта. Слушая его Реквием, ощущаешь приближение правды, стук в свои двери Мефистофеля. А по окончанию прослушивания, понимаешь, что уже ничего не имеет смысла, важности, ценности. Все полнейший мишурный бред, как и эти размышления.

                        ***

Лев Толстой писал, что люди живы только любовью. Может только это имеет самую настоящую ценность – незримую величественную ценность? Алексей часто задумывался об этих словах. Будучи сильно полигамным мужчиной, он считал, что просто любит женщину, как женщину, в первую очередь. Он умел ухаживать за каждой своей любовницей, но никогда не строил продолжительные отношения. Каждая его возлюбленная знала или же подозревала о наличии так сказать – соперниц. Из всех его женщин так же никто не выделялся моногамией. Все смотрели на жизнь просто и вели свой путь так же относительно, как и другие. Была, конечно, одна персона, к которой Алексей испытывал более глубокие чувства, чем к остальным. Ему не мешал тот факт, что у нее был муж, ребенок, чтобы проводить с ней свои самые запоминающиеся ночи. Они знали друг друга с детства еще по музыкальной школе. Их родители были маниакальны, и всегда сватали своих детей, пока их пути не разошлись. В этом не было их вины. Просто социальный психологический аспект и некоторые этапы судьбы развели их сначала по разным городам, а затем и странам. Они случайно встретились в театре Будапешта, где Алексей едва сводил концы с концами, и чуть ли не последние деньги отдал за билет, чтобы послушать «Времена года» Чайковского. Не трудно было двум родственным душам встретиться вновь. Судьба – бесхитростная мудрая богиня, способная, как на испытание и издевательство, так и на благосклонность и сюрпризы. Любимые композиции детства, надоевшая мучительная жизнь Алексея полная истощения и симпозиум новаторов искусства, куда Мария попала по воле случая, свели их снова. Может и на какой-то лишь миг, но этого было вполне достаточно, чтобы не отпускать друг друга и держаться на расстоянии. Такие маленькие и незначительные на первый взгляд знаки человек волен не замечать. Но именно такие знаки и наполняют наши жизни красками и вселенским смыслом. Ни Алексей, ни Мария, не могли жертвовать своим положением ради друг друга. Каждый знал, что снова утонет в другом, но уже окончательно. Где следы собственного «я» будут обрываться под тенью невидимых чувств. Он страдал от своей полигамии, но без этого не мог чувствовать себя живым. А она всегда хотела дать своим детям то, чего была лишена сама – семью.

                        ***

Жизнь Катрин и Михаеля казалась окружающим достаточно привлекательной и образцовой для подражания. Материальная составляющая их семьи давала им безграничные возможности для широкого обозрения мира. Но их скудные сердечки по своему размеру имели куриные корни. Никто из них и не задумывался, что уже через год их брак станет скрытой обузой и тяжким невидимым бременем их бытия. Каждый по-своему жалел об этом поступке. И каждый был по-своему несчастен. А несчастье, помноженное на два, представляет, куда большее несчастье, вздымающееся над головами, чем могут осознать люди своим низким умишкой. Первое время совместной жизни длилось, как сказка, на пороге которой начинает цвести огромной величины лотос. И все его лепестки выглядят невообразимо прекрасными и сложными для понимания. Но в действительности были сложны в ощущении. Молодожены жили в непонятной для себя иллюзии идеального мира, которую можно лелеять только в юношестве. Медовый месяц в Италии, жизнь на бедном и в одно время богатом Крите. Год прошел, и никто не понял, какие трансформации в них произошли. Тяжело вообще что-либо осознавать, когда ты живешь одурманенный приторно-сладким комфортом новой беспечной жизни. Катрин и Михаел молча про себя считали, что не заслуживают друг друга. Каждый был слишком хорош в глазах партнера. Когда же Катрин стала больше уделять внимания себе: занятия в зале, ухоженность, новый парфюм, смена стиля; Михаель думал, что это все она делает для него. Такие изменения были обоюдными и лживыми. Катрин видела аналогичное и считала идентично. Никто из них не чувствовал, что взгляды друг друга обращённые куда-то за спину, сквозь любовь, куда-то в неизбежность бытовухи и искушения. Катрин считала, что кокетство – это обещание в соитии без гарантий. Этим она себя избавляла от угрызений совести, которые мало по малу умирали в ней. А бедный глупый Михаель тонул в своем идеале женщины, какой находил в каждой, но только не в Катрин. О чем говорить? Прочитав «Науку любви» Овидия, он для себя сделал свои мелкие выводы, и жил уроками одной книги одного человека. Легко представить, во что такого человека может превратить мнение общества… .Катрин всегда мечтала быть жертвой, «наказанной шлюхой», избитой до полусмерти изможденной брошенкой. Но это все она приберегла для других, а не для Михаеля. Многие думают, что слабость заключается в слабости слабого. Однако сила заключается в слабости слабого над слабостью сильного. Это борьба без правил, в которой всегда выигрывает слабый, ибо его сила в его манипулирующей слабости. Так они и ехали, вдвоем на машине, в центре Милана. Каждый смотрел в свою сторону, ухмылялся своей ухмылкой и витал в лике своего несчастья, походя на ряженых кукол…

                              ***

Очередное лето ушло или улетело или даже не существовало для меня. Скорее я прошёл сквозь лето, не заметив его. Жизнь "налегке"