Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Александр Артёмов

Мы перечитываем стихи, листаем документы, воспоминания, письма, и перед нами словно проходят погибшие герои. Мы видим их последние шаги, слышим их последние слова. «…Немцы наступали колоннами, поддержанные огнем из самоходной пушки „Фердинанд“, — говорится в наградном листе на гвардии сержанта Бориса Котова. — Расстреляв запас мин, сержант Котов вооружился винтовкой и гранатами, бросился на немцев и вступил в рукопашный бой. Уничтожая врагов гранатой, винтовкой и прикладом, т. Котов наводил панику в рядах противника и, когда немцы подались назад и обратились в бегство, преследовал врагов. Своей храбростью Котов увлекал за собой остальных бойцов. Осколком мины т. Котов был убит. Он пал смертью храбрых в борьбе за свою Родину…» В наградном листе описан последний бой Бориса Котова на днепровском плацдарме, принесший ему посмертную славу Героя Советского Союза.

Но Борис Котов был не только отчаянно смелым сержантом, он был взыскательным поэтом, чьи стихи ценили донбасские шахтеры. Быт шахтерский, праздники и будни — все это было исполнено для Бориса Котова высокого смысла. Обо всем этом он слагал стихи и песни. Читая Котова, видишь, как совершенствовалась его поэзия, вызревала мысль, полновеснее становилось слово, полнозвучнее рифма. Он был настойчив в поисках, упорен в труде, не разрешал себе довольствоваться легкой удачей. Борис Котов пробовал силы и в прозе, однако, верный своему требовательному отношению к литературе, не спешил публиковаться. В последних стихах, написанных ровно за месяц до смерти, в последней их строчке, Борис Котов произнес дорогое ему слово «Донбасс»…

О гибели новосибирского поэта Бориса Богаткова поведали его товарищи по оружию. Это было 11 августа 1943 года. Шел бой за Гнездиловскую высоту, прикрывающую подступы к Спас-Деменску. Захлебнулась одна атака, вторая. И тогда гвардии старший сержант Борис Богатков поднял своих автоматчиков и снова бросился вперед. Наша пехота ворвалась во вражеские окопы. Но закреплялась в них уже без Богаткова. Он пал в бою.

Вся недолгая жизнь Бориса Богаткова — устремление к этому последнему подвигу. С началом Великой Отечественной войны Богатков пошел в армию. О том, как он сюда стремился, рассказывает стихотворение «Наконец-то!», посвященное повестке-вызову на призывный пункт.

Богаткову не повезло. Вскоре при налете вражеской авиации он был тяжело контужен и демобилизован по состоянию здоровья. В 1942 году Богатков вернулся в Новосибирск, где жил одно время до войны. Но мысль о возвращении в армию не оставляла его. Он пишет стихи о прощании на вокзале, об эшелоне, мчащемся к фронту. И обивает пороги военкоматов. После долгих хлопот Богатков добился своего. В начале 1943 года его зачисляют в Сибирскую добровольческую дивизию…

Среди погибших поэтов были такие, которые, подобно Мусе Джалилю, встретили смерть в глухом фашистском застенке, а перед смертью познали предательство, пытки, мучения. Но не поступились своим достоинством гражданина, до последнего дыхания были верны тому, что воспевали в стихах. И гибель их стала продолжением их песен во славу Родины.

Микола Шпак, сын крестьянина, рано и успешно начал свою поэтическую деятельность. Еще юношей, в 1928 году он напечатал первые стихотворения, а потом, один за другим, стали появляться его сборники. Он принес в поэзию запахи колосящегося поля, разнотравья, трудового пота. При всей своей лучезарности поэзия Миколы Шпака вовсе не благодушна. Поэт всегда помнит:

…Но свобода человеку,Ох, и трудно достается —За свободу платят кровью,Жизнью платят все народы.

Рядом со стихами о созидании и привольном счастье у Шпака встают стихи о походах, боях, героях гражданской войны. Прощаясь с друзьями после срочной службы в армии, поэт говорит:

Снимаю звездочку с фуражки,Но воином останусь навсегда…

Верный своему слову, Микола Шпак в самом начале войны добровольно пошел в армию. Он участвовал в обороне Киева и здесь попал в окружение. Но не сложил оружие. Шпак пробирается в родное село Липки, сколачивает из молодежи партизанскую группу, ведет активную подпольную работу. Группа собирает оружие, рассказывает правду о положении на фронтах, распространяет сводки Совинформбюро, а также воззвания, листовки и сатирические стихи, подписанные Пилипом Комашкой. Под этим псевдонимом скрывался Микола Шпак. Созданное им в подполье составило в дальнейшем книгу «К оружию!», названную так по одному из самых сильных стихотворений.

Но и охваченный праведным гневом, Микола Шпак оставался лириком. Он писал стихи, полные сердечного сочувствия к людям, обреченным на муки оккупации («Украинские дивчата», «Ой, раина[14] в неволе…», «Матери друга»). Он не уставал напоминать:

И крепко мы верим,И твердо мы знаем,Что волю добудемРодимому краю!

Весной 1942 года гестапо напало на след партизанской группы Миколы Шпака. Подпольщики с боем пробились к лесу. Теперь Шпак держит путь в Киев. Он надеется связаться с киевскими подпольщиками, наладить типографский выпуск своих стихов. Но нашелся изменник, выдавший Шпака. Гестаповцы схватили поэта, бросили в тюрьму и вскоре казнили… Дата смерти Миколы Шпака неизвестна.

Дым сражений и безмолвные тюремные стены поглотили тайну последних минут многих воинов-поэтов. Миновало более двадцати лет, прежде чем до нас дошли подробности расправы гитлеровцев с поэтессой Еленой Ширман. Они люто ее ненавидели, редактора ростовской агитгазеты «Прямой наводкой», автора патриотического сборника «Бойцу Н-ской части», и наконец смогли дать волю своей звериной злобе. На ее глазах гитлеровцы расстреляли отца — черноморского штурмана — и мать, приказали ей самой вырыть им могилу. На следующий день поэтессу повели на казнь. С нее сорвали одежду, заставили рыть могилу теперь уже себе… Кто знает, о чем думала, что пережила в эти часы Елена Ширман, еще в юности написавшая:

…Жить! Изорваться ветрами в клочки,Жаркими листьями наземь сыпаться.Только бы чуять артерий толчки,Гнуться от боли, от ярости дыбиться.

Они любили жизнь, но еще дороже им была Отчизна. Глядя в пустые глаза смерти, поэты произносили слово, которому суждено было стать последним. Но это не только лично ими выстраданное слово. Оно рождено мыслью, волей и напряжением тысяч людей, рядом с ними шедших на бой.

Поистине неиссякаема человеческая глубина лучших поэтических произведений периода Великой Отечественной войны. Она обеспечила им новую жизнь в наши дни, приблизила их к людям 60-х годов, научившимся, как никогда, ценить человеческую личность, ее богатство, достоинство и свободу.

Нам не дано забыть то, что создавалось во имя счастья Родины и грядущих поколений, тех, чей талант и чья безвременно оборвавшаяся жизнь были устремлены в будущее.

В. Кардин

СТИХОТВОРЕНИЯ

АЛЕКСАНДР АРТЕМОВ

Александр Александрович Артемов родился в 1912 году. Начал писать стихи с пятнадцати лет. Вначале читал их на вечерах и комсомольских собраниях, потом стал печатать в дальневосточных изданиях, а вскоре в московских и ленинградских журналах, В 1939 году в Дальгизе выпустил сборник «Тихий океан»; в 1940 году — «Победители».

Творчество Александра Артемова неотделимо от Дальнего Востока. Поэт вдоль и поперек исколесил Приморье, часто встречался с воинами, охранявшими дальневосточные границы. Эти поездки, встречи дали богатый материал для стихов, посвященных Приморью и пограничникам — участникам боев с японскими самураями.

Александр Артемов увлекался историей, изучал прошлое Севера и Дальнего Востока, писал о былых походах, об исследователях и землепроходцах. Он написал также цикл стихотворений о героях гражданской войны, балладу о Михаиле Попове, адъютанте Сергея Лазо.

В 1940 году Александр Артемов поступил в Литературный институт им. Горького. Но учеба продолжалась недолго. В 1941 году поэт ушел добровольцем на фронт и погиб в боях за Родину.

1. ЗНАМЯ

Уже остывает нагретый разрывами камень,Уже затихает гремящий с утра ураган.Последний бросок. Из последних окопов штыкамиБойцы выбивают и гонят с вершины врага.

Как мертвые змеи, опутали сопку траншеи,Бетонные гнезда пологий усыпали скат,И, вытянув к небу холодные длинные шеи,Разбитые пушки угрюмо глядят на закат.

И встал командир на земле, отвоеванной нами,Изрытой снарядами и опаленной огнем,И крикнул ребятам: «Товарищи, нужно бы знамя!..»

Поднялся, шатаясь, с земли пулеметчик. На немВисели клочки гимнастерки, пропитанной потом,Обрызганной кровью. Он вынул спокойно платок,Прижал его к ране, прожженной свинцом пулемета,И вспыхнул на сопке невиданно яркий цветок.

Мы крепко к штыку привязали багровое знамя,Оно заиграло, забилось на сильном ветру.Обвел пулеметчик друзей голубыми глазамиИ тихо промолвил: «Я, может быть, нынче умру,

Но буду гордиться, уже ослабевший, усталый,До вздоха последнего тем, что в бою не сробел,Что кровь моя знаменем нашего мужества стала,Что я умереть за отчизну достойно сумел…»

Над темной землей и над каменной цепью дозорной,Над хилым кустарником, скошенным градом свинца,Горело звездой между скал высоты ЗаозернойСвященное знамя, залитое кровью бойца.

2. ДОРОГА ОТЦОВ