Чумные истории - Энн Бенсон

Дверцы фургонов открылись, и оттуда выпрыгнули человек тридцать здоровенных парней в зеленых комбинезонах, вооруженные системами связи и с химическими карабинами через плечо. Пешеходное движение на площади замерло. Прохожие торопливо расходились, а те, кто только подходил к этому месту, завидев фургоны, сворачивали в боковые улицы. За несколько минут полицейские разбились на несколько групп, и лейтенант Розов, быстро переговорив со старшими, разослал их в разных направлениях.

Свою группу он повел вниз под мост, по скользким плитам набережной, к тому самому месту, где на тротуаре лежал бродяжка. Его тело, аккуратно застегнутое на молнию в зеленом непромокаемом мешке, давно увез передвижной рефрижератор, так что оно уже никому не мешало ходить. Под мостом валялись одежда и пожитки, принадлежавшие обществу, с каким Розову никогда не приходилось сталкиваться. «Как можно так жить», — думал он, глядя на грязные, замызганные обноски.

Однако людей там они не обнаружили.

— Значит, сообразили, что мы приедем, — сказал он своей группе. — Вот и хорошо… Нужно почаще сюда спускаться, не только когда моют набережную.

Кончиком ножа он сдвинул несколько тряпок, сам толком не зная, что хочет найти.

— Ничего тут нет, — сказал он и отдал команду подниматься на площадь.

Перегруппировавшись, полицейские двинулись в том направлении, где в последний раз видели женщину с ржавой тележкой, хотя офицер, о ней доложивший, сказал, что не может точно утверждать, куда она подевалась.

— Она будто растворилась в потемках, — ответил он на вопрос Розова, когда тот прибыл на место.

Он и рассказал им о магазинной тележке. Теперь Розову снова требовалась удача, чтобы не потерять ее след и найти таинственную рыжеволосую незнакомку.

Они опросили массу людей, прежде чем наконец нашли человека, заметившего тележку. «Только везла ее не женщина, а очень тощий мужчина, — сказал свидетель. — В нем, наверное, нет и семи стоунов. Но в тележке точно лежала женщина с рыжими волосами». Розов связался по рации с другими группами, сообщив о возможной смене объекта.

«Заморыш весом меньше ста фунтов, — печально размышлял Розов, — и прекрасная молодая женщина. А мы прихлопнем обоих, не задавая вопросов». Тело охранника из института пропустили через параметрию, и на нем не было обнаружено ни единого болезнетворного организма. Взглянув на его желудок на экране сканера, Розов понял, что охранник время от времени страдал повышенным газообразованием. Но это не инфекция, и не контрабанда, и вообще не запрещено.

— Пока не запрещено, — мрачно сказал он, завершая мысль.

Он повел своих в гору, куда показал свидетель. В тяжелых комбинезонах и с оборудованием, они все, поднявшись наверх, изрядно запыхались.

— Как, черт возьми, мог какой-то задохлик закатить на эту поганую горку магазинную тележку, в которой лежала взрослая женщина? — раздраженно вопросил он, и его подчиненные в ответ лишь молча пожали плечами.

Невдалеке они увидели пустынный участок и распахнутую калитку, невольно привлекавшую к себе внимание. «Странно, — недоумевал Розов, — там же дальше ничего нет!» Следы от узких колес, отпечатавшиеся на сырой земле, явно свидетельствовали о том, что тележка доехала от калитки до небольшого пригорка, но затем развернулась и двинулась в обратном направлении. Розов, оглядев весь небольшой участок и никого не увидев, решил, что, кто бы ее ни вез, этот человек не захотел тащить тележку по каменистой земле и пошел искать другой путь, чтобы пересечь поле. Но зачем нужно было пересекать поле, если дальше ничего нет? Растерянный, он вернулся назад, туда, где за калиткой следы снова исчезли на мощеной дороге.

Джейни ждала бесконечно долго. Наконец, устав слушать гудки, она захлопнула крышку маленького мобильника и, огорченная, бросила Брюсу, который поймал его и сунул в карман.

— Никто не отвечает, — сказала она. — Но Кэролайн точно должна была с ним связаться, иначе с какой бы стати он мне оставил такую записку.

— Что ты хочешь делать? — спросил он.

— Думаю, ничего не остается, как туда ехать. Одно из двух: или его там нет, или он не берет трубку. Он мог бы послать нас в любое другое место. Не знаю. Странный старик.

— Ладно. Я вижу, дежурный тебя доконал.

Джейни кивнула.

Брюс еще раз проверил, хорошо ли закрыт багажник, и они сели в машину. Город в этот предрассветный час был пустым, если не считать редких уличных уборщиков, которые не обращали на них внимания, так что Брюс уверенно нажимал на газ, лавируя в своем маленьком, быстром автомобильчике по кривым переулкам. Джейни тем временем пыталась прикинуть, в каком состоянии сейчас может быть Кэролайн.

— У нас нет оснований думать, что она заболела позже, чем Тед, — проговорила Джейни, когда Брюс выруливал за угол. По подсчетам выходило, что Тед умер три дня назад, и в голосе Джейни зазвучала настоящая тревога. — Чума развивается намного быстрее других заболеваний.

— Не забудь, — сказал Брюс, — твой руководитель считает, будто это средневековый штамм. То, что нам известно о чуме сегодня, возможно, в нашем случае вовсе не подходит. Мы не знаем, с чем имеем дело. Возьми себя в руки и не тревожься раньше времени. Вполне возможно, Кэролайн куда в лучшем состоянии, чем ты думаешь.

— Надежды мало, — сказала Джейни с плохо скрытым отчаянием. — Пусть я ни разу не видела чумы в этой стадии, но не верится, чтобы она развивалась настолько медленно. О господи, Брюс, какой ужас. Ее, может быть, уже нет в живых. — Джейни закрыла лицо руками и заплакала. — Все, что со мной случилось с тех пор, как мы нашли этот проклятый клочок ткани, — просто кошмар. Все, кроме тебя.

Он снял руку с руля и взял ее пальцы в свои. Джейни откинулась к спинке пассажирского кресла и закрыла глаза. А он, выехав на мост, проводив глазами случайную машину, мчавшуюся навстречу, подумал про себя, каким образом могла больная Кэролайн проделать такой длинный путь и добраться до окраины города.

Джейни открыла глаза, когда они уже подъезжали к участку Сарина.

— Почти приехали, — сказала она, поерзав в глубоком кресле. Теперь она села прямо и начала давать указания. — Объехать нужно вон там. — Она показала рукой направление. — С той стороны есть подъездная дорожка. Встать там можно почти возле самого дома.

Брюс повернул руль и по боковой дорожке как можно ближе подъехал к густым деревьям. Из-под колес летели желуди, ударявшие в днище. Остановившись, они выскочили из машины и по тропинке направились к дому.

Когда они быстрым шагом подошли к двум дубам со сплетенными над дорожкой ветвями, налетел тот же ветер, какой несколько часов назад бил в лицо Сарину. Брюс плотнее запахнул пиджак, а Джейни прикрыла ладонью глаза, защищаясь от полетевших в лицо листьев и веток.

— Откуда такой ветер? Здесь так же дуло, когда вы тут были в первый раз?

— Нет! — крикнула Джейни. — Не было никакого ветра!

Сильнейший порыв ветра не давал пройти между дубами.

— Нам будто бы нарочно не дают идти! — прокричал Брюс.

Джейни остановилась, не в силах двигаться дальше.

— Господи, как же мне страшно! — крикнула она.

Она встала и стояла на ветру, обеими руками придерживая полы пиджака и закрыв глаза, чтобы защитить их от летевшего мусора.

Брюс повернулся, взял ее за руку и потянул за собой.

— Вперед! — гаркнул он, пытаясь перекричать вой ветра.

Но она осталась стоять, и ветер трепал ее волосы.

— Не могу! — прокричала она.

Он снова потянул ее за руку, но Джейни уперлась. Холодный ветер яростно выл и кружил вокруг них. Джейни повернулась и бросилась бежать. Брюс догнал ее в несколько прыжков, схватил за руку.

— У тебя нет выбора! — крикнул он изо всех сил, чтобы она услышала. — Я теперь так же увяз в этом деле, как и ты. И мне так же страшно. Но нужно довести его до конца.

Он подтолкнул ее в спину в сторону дома.

— Ну, готова? — спросил он.

Она робко и неуверенно кивнула, но ему и этого было достаточно. Изо всех сил они боролись с ветром и шаг за шагом двигались вперед. Едва они прошли между дубами, как ветер мгновенно стих. Здесь было снова тепло, и они спокойно сняли застрявшие в волосах и одежде листья и мелкие ветки, после чего, взявшись за руки, направились к дому. Свободной рукой Джейни без стука открыла дверь, и они осторожно переступили порог, втянув головы, чтобы не стукнуться о притолоку.

Стоя посреди небольшой гостиной, они молча огляделись. Брюс был потрясен так, что от изумления даже присвистнул.

— Привет, средневековье, — тихо сказал он.

Все здесь было маленькое, старое, и все в полном порядке. Перед камином стоял слюдяной экран, над очагом на крюке висел чайник. В доме не было электричества, горели только фонарь и свечи. Единственной приметой цивилизации оказался черный настенный телефонный аппарат с круглым номеронабирателем.