Судьба наизнанку - Дмитрий Селин

Василевский улыбнулся краем рта и мгновенно ответил, – там будет минут десять, не больше.

– Не густо, – Николай слегка мотнул головой, словно прогоняя назойливую и невидимо летающую у самого виска муху, – парой стволов и «Вальтером» мы колонну машин не задержим.

– В УАЗике «семёрка» и три выстрела.

– Це дило, – Алексей поднялся к дивана, Николай молча двинулся за ним в сторону распахнутой настежь двери. Лейтенант вышел из дежурки последним.

Уже забравшись в микроавтобус и устроившись на откидном сиденье у разделяющей куцую кабину и пассажирский салон перегородки, Алексей поинтересовался через открытый проём у Василевского, какой у него, в сущности, план.

– Забаррикадировать перекрёсток и задержать мятежников, – ответил, не оборачиваясь лейтенант сквозь наполнивший микроавтобус рёв двигателя и разболтанной трансмиссии. С подключённым передним мостом «уазик» практически не заносило, даже на полном газу, но болтало изрядно. Алексей не стал задавать больше вопросов, стараясь удержаться на обшитом потёртым дерматином сиденье. Рядом, на откидной лавке с трудом разместился, вытянув ноги Меркушев, одной рукой держа автомат, а второй вцепившись в ручку под потолком салона. Долговязый Николай упирался высокими ботинками в длинный, забросанный каким-то тряпьём зелёный ящик, что давало Меркушеву лишнюю долю устойчивости в их кратком броске от госпиталя до перекрёстка.

От него в глубь города, к центру неровной дугой уходила широкая улица, влево к реке стремилась улица поскромней и поуже. В прилегающий к госпиталю квартал «брежновок» волею прежних городских властей был буквально воткнута стройплощадка торгового центра, стеревшая с лица земли некогда уютный сквер, любимый окрестными жителями. Теперь, конечно, не трудились на ней местные строители и гастарбайтеры, окружённая забором из профлиста и лишённая охраны стройка потихоньку растаскивалась по кирпичику и пеноблоку. Заведённая под крышу каркасно-монолитная коробка недостроенного здания так и осталась зиять пустыми проёмами окон и кое-где выложенных наружных и внутренних стен.

Проехав метров десять за перекрёсток, лейтенант круто развернул машину поперёк встречной полосы движения, Меркушев ударился затылком о металл кузова и выматерился сквозь зубы.

– Приехали! – почти весело крикнул Василевский и выскочил из машины, оставив водительскую дверь нараспашку. Обежав «буханку» он распахнул боковую дверь и буквально запрыгнув в аскетичный салон, бросился к заблокированным задним дверям, чуть не оттоптав чиновникам ноги. Разгребая завалы брезента, он не оборачиваясь, сказал представителям власти – тут под лавками две канистры с бензином, вытаскивайте вперёд, к выходу и сами выходите. Я сейчас, быстро.

Переглянувшись, Алексей с Николаем выволокли на свободный пятачок перед разделяющей кабину и салон перегородкой пару двадцатилитровых канистр. Судя по тяжести и отсутствию бульканья, залитых под самые пробки весьма дорогим ныне бензином. Поставив канистры на проход, они вышли из машины под затянутое низкими тучами серое осеннее небо.

Закончив с брезентом, лейтенант появился в проёме двери, с трудом удерживая правой рукой три стандартных выстрела к РПГ, левой же прижимая подмышкой сам разобранный на две части гранатомет.

– Держите, только осторожней, – сказал Василевский чиновникам.

Передав оружие, лейтенант развернулся и присев на корточки, лихо скрутил с одной из канистр резьбовую пробку и отбросил её в дальний угол салона.

– Сейчас подготовим, – пояснил он свои манипуляции удивлённо смотревшему на всю эту процедуру Мишину, – «шмеля» у нас не получится, но хоть что-то…

Не договорив, он опрокинул канистру на бок, горлом в середину вытащенной из-под лавок толстой войлочной кошмы. Остро завоняло газовым конденсатом, канистра утробно булькала и быстро опустела.

Выскочив из машины, лейтенант осторожно прикрыл дверь, для проверки – заблокировалось она или нет, два раза дёрнул за ручку.

– Ну что, пошли на позицию, – обернувшись к своему воинству, сказал лейтенант, – вон туда, – он мотнул головой в сторону недостроя.

– Товарищ Сталин решил научить нас счастливо жить, – Василевский слегка повернул гранатомёт на плече, делая поправку на ветер, – а не охуел ли он?

РПГ рявкнул, выбросив сноп ярко-жёлтого пламени. Мишин слегка оглох, в голове зазвенело. Взорвавшийся на перекрёстке «Уазик» добавил порцию глухоты.

– Выстрел! – заорал лейтенант, пробиваясь сквозь звенящую завесу. Алексей на ощупь схватил с покрытия крыши похожую на пробитый палкой ананас гранату, вогнал в потеплевшую трубу до щелчка, по мимолётному сопротивлению ощутимого скорее руками, чем получившим акустический удар слухом.

– Меняем позицию! – выкрикнув, Василевский поднялся с колена, уже не прикрываемый парапетом крыши, прицелился и выстрелил в сторону машин, в беспорядке столпившихся у взорванного вездехода. Как был с опустевшей трубой на плече, развернулся и побежал в сторону коробки выходящей на крышу лестницы. Внизу истошно замолотил автомат, бесцельно выпустив полрожка в серое небо, даже не выбив бетонную крошку из парапета, захлопали редкие пистолетные выстрелы. Алексей, пригибаясь, схватил последний выстрел. Держа его обеими руками перед грудью, слегка пошатываясь, бросился вслед за спецназовцем.

Сбежав с крыши на последний этаж, они бросились к выходящему на перекресток углу здания. Внутри было пусто, ни одной перегородки не успели возвести к переносу. Так, на стадии частично выложенных из пеноблоков наружных стен с пустыми оконными проёмами, стройка была заморожена. Запасную позицию лейтенант приметил ещё на подъеме, когда они пробирались по занесённой снегом, так и неогороженной лестнице пожарного выхода.

В углу, рядом с последним проёмом, безымянные строители вместе с мусором удачно оставили пару поддонов пеноблоков, ещё стянутых транспортной лентой. Присев за ними, лейтенант зарядил гранатомёт последним выстрелом и стал ждать условленного с Николаем сигнала.

Укрывшись за добротным, переделанном из контейнера строительным вагончиком, Меркушев экономно отстреливал патрон за патроном в проём распахнутых наполовину ворот, удачно выходивших прямо на перекрёсток. На обледенелом асфальте уже валялись три неподвижных тела неудачных участников первого штурма. Долго ждать не пришлось – на улице взревел автомобильный двигатель, донеслись нечленораздельные вопли штурмующих, перечеркнутые длинной автоматной очередью.

Лейтенант упруго вскочил на поддон, уже держа гранатомёт на плече и практически не целясь, в упор выпустил последний заряд. Вломившийся в ворота Краз вспух багровой вспышкой на месте кабины и проехав по инерции несколько метров, занялся коптящим оранжевым пламенем. Брякнул рядом гранатомёт, сверху на Алексея упал Василевский. Шальные пули пробили ему грудь, но он был ещё жив.

– Там… поддержи, – просипел он, выталкивая с губ кровавую пену и пытаясь снять с плеча автомат

Уложив его на ворох картона, Алексей аккуратно снял оружие, пригибаясь, подбежал к проёму, сжимая АК обеими руками. Осторожно, не без дрожи, выглянул наружу. Мимо горящего грузовика с другой стороны дороги осторожно, редкой цепочкой, пробирались в сторону больницы мятежники. Прижавшись левым плечом к холодной стене, Алексей прислонил автомат на край косяка, повёл вправо, ловя на мушку ушедшего дальше всех боевика, плавно нажал курок и тут же его отпустил. Автомат выплюнул короткую очередь, свалив насмерть мятежника. Остальные рванули обратно, даже не попытавшись ответить. Чуть повернувшись, Алексей дважды стрелял им вслед, но попасть в лихорадочно мечущиеся фигуры не смог.

Слева-сзади донёсся нарастающий рокот и гул. Выскочивший из-за деревьев вертолёт не снижая скорости, выровнялся по оси улицы, резко наклонился носом к земле и в то же мгновение из-под коротких крыльев в сторону сгрудившихся у перекрестка машин вытянулись серые нити. «Успели» – подумал Алексей, прежде чем близкий разрыв «нурсов» отбросил его от пустого проёма окна. Последнее, что Мишин успел увидеть перед чёрным провалом в сознании, был исчёрканный пулями бетон перекрытий. Автомат из рук он так и не выпустил.

На столе полпреда вежливо заиграл селектор внутренней АТС. Криницкий буквально броском руки схватил телефонную трубку и прижал её к мясистому уху. Выслушав, он буквально переменился в лице и, отведя микрофон от щеки, растерянно сказал Щербинину.

– К воротам машина спецкомитета подъехала, Мелентьев спрашивает, пускать её на территорию или нет. Внутри водитель и один пассажир.

– Не будем рисковать, – решил подстраховаться Щербинин, – пешком через проходную дойдут, не баре.

Дипломат сдублировал решение вице-премьера в телефонную трубку и, перехватив её левой рукой, подтянул освободившейся рукой поближе к себе клавиатуру компьютера и быстро набрал пароль на цифровом поле. Пощёлкав несколько раз мышкой, он удовлетворённо хмыкнул и развернул большой жидкокристаллический монитор китайской выделки в сторону прибывших из Харькова коллег.