Приют изгоев - Сергей Лифанов

— Так всегда бывает, — философски заметил Волантис. — Ты уже уходишь?

— А чего тут сидеть?

— Погоди. — Он тоже начал собираться: сунул лесу с крючком в кисет тонкой кожи, поднял из воды кукан с нанизанной на него рыбой. — На ужин, пожалуй, уже хватит, — сказал он, оценивающе взвешивая улов. Он поглядел на Менкара: — Могу и тебя угостить.

Менкар ничего не ответил, и они вместе пошли по тропинке.

— Где ты живешь? — спросил Волантис.

— На плоту, — ответил тот.

— На плоту не живут, — возразил Волантис. — На ночь ты где остановился?

— Еще нигде, — ответил Менкар, усмехнувшись. Волантис, естественно, знал, что Менкар работает на нефтяном плоту. И знал, конечно, что на плоту не живут — возле нефтяного плота нельзя разводить огонь, а как без огня ночью? Поэтому на ночь, чтобы на плот не наткнулись в темноте другие суда, плоты заводят в многочисленные затоны, которые встречаются вдоль Отмелей с предусмотрительным постоянством. Команда же ночует обычно, где-нибудь поблизости, как то рекомендуют противопожарные правила, а за сохранностью плота присмат-ривает приставленный к затону сторож. Надо ли говорить, что противопожарные правила довольно часто нарушались. Команде выгоднее как можно быстрее сдать груз, и она предпочитала ночевать прямо на борту, чтобы еще затемно вывести плот из затона и двигаться дальше — как раз к рассвету плот оказывался на вольной волне и мог плыть вперед до самой темноты.

— Тогда пошли. — Волантис похлопал приятеля по плечу. — Я угощаю. Заодно и переночевать пристрою.

— Мне сегодня еще работать, — без особой охоты сказал Менкар. По правде говоря, намерения Волантиса, хотя и были ему интересны, все же казались подозрительными. Знал он этих золотарей, общался еще в ту пору, когда до армии промышлял контрабандой, — уж больно ребята ушлые. А уж Волантис — ушлый из ушлых.

— Пошли-пошли, поговорить надо, — рассмеялся Волантис.

— Кому надо? — резонно спросил Менкар. — Лично мне от тебя ничего не надо.

— Это еще не известно, — столь же резонно возразил золотарь в отпуске.

Они пошли в недалекую харчевню и сели на террасе под навесом, не обращая внимания на мелкий дождик; на дождик здесь никто не обращал внимания: зимой на Отмелях почти всегда сеет нескончаемый дождь, и таласары привыкли жить в вечной сырости, как настоящие земноводные.

— Скажи на милость, — проговорил Волантис, когда они уселись за стол, — что ты здесь делаешь?

— Ты же сам меня сюда привел, — развел руками Менкар, делая вид, что не понимает золотаря.

— Не прикидывайся, — отмахнулся Волантис. — Что тебе за удовольствие околачиваться на Отмелях, когда ты можешь спокойно вернуться домой. Ведь можешь?

— Могу, — подтвердил Менкар.

— Мы, со своей стороны, никого насильно не держим в Таласе. Лезь на Стену да переваливай за Край Земли. А твои родичи вряд ли будут поднимать шум из-за твоего возвращения: ты же свой, краевик, не какой-нибудь равнинный имперец.

— Здесь шелком платят, — сказал Менкар. — Вот сколочу состояние и вернусь. А кому я там нужен голый да нищий?

Оба знали, что говорит он сущую ерунду. Матросу, каковым был Менкар, разбогатеть своим трудом вряд ли бы удалось. Единственной возможностью сделать состояние была контрабанда, но Менкар не рисковал заниматься ею постоянно, подрабатывая от случая к случаю. Не то чтобы не было возможности, просто настоящего дела на Отмелях не подворачивалось, По крайней мере до сегодняшнего дня. Знал об этом, как видно, и Волантис.

— Ну, тогда у тебя есть прекрасная возможность разбогатеть! — сказал он с воодушевлением. — Хочешь заработать сразу две тысячи?

Менкар поднял голову и внимательно посмотрел на Волан-тиса. Две тысячи фунтов, да если их обратить в реальный шелк или крупный жемчуг — Наверху, в Империи, это фантастическое богатство. Тогда он сможет жить как князь и с князьями ровней быть. Неплохо, конечно. Вот только работенка наверняка соответствует сумме. Придется шкурой рисковать. Но такая овчинка выделки стоит.

— Сколько будет аванс? — спросил он спокойно.

— Пятьсот фунтов, — ответил Волантис. — Только что же ты, чудак, не спрашиваешь, что за дело предстоит?

— А получу аванс и исчезну, — доверительно сообщил Менкар. — Вы меня в Империи не достанете.

Волантис в ответ рассмеялся:

— У тебя здоровое отношение к деньгам.

— К жизни, Волантис, — поправил Менкар. — К жизни. — Он насторожился и поднял палец. — О! Слышишь?

Откуда-то издалека доносились звуки туманной дудки.

— Наш плот на подходе, — объяснил Менкар. — Мне пора.

— А что же денежки? — спросил Волантис.

— Ты мне прямо скажи, не крути, — сказал Менкар, вставая. — Что я должен сделать? Стереть в песок Жуткую Пустыню?

— Песка в Пустыне и без тебя хватает. Просто надо проводить в Империю одного человечка, — проговорил Волантис, — побыть ему нянькой и кормилицей, защитой и опорой, родным отцом и воспитателем.

— Ага, — кивнул Менкар. — Пока. Может быть, увидимся. Волантис не стал ему перечить.

Менкар взял у хозяйки харчевни загодя приготовленный ею мешок с едой для всего экипажа плота и поспешил к легкой лодочке, чтобы встречать плот.

У него было много времени пораскинуть мозгами, пока руки выполняли привычную работу.

Да, Волантис, как Менкар об этом давно догадывался, оказался шпионом. Еще раньше, размышляя о золотарях, партнерах в контрабандном промысле, Менкар не без основания подозревал, что эти парни интересуются на только «душистым золотом» — слишком уж они казались смышлеными для такого ремесла и вдобавок слишком любопытными ко всему, что творится на Краю и в самой Империи. Менкар никогда не отказывал им в новостях, общительность только полезна в таких обстоятельствах, но теперь… О-ох, если поймают на шпионаже в пользу Таласа, четвертуют. Или колесуют. Или живьем в масле сварят. Или то, другое и третье вместе. Или по очереди. Веселенькая перспектива. Но и платят-то, платят по-княжески!.. Думая об этом, Менкар понимал, что уже готов согласиться на предложение Волантиса. Да чего там, был согласен еще до того, как тот его сделал. А названная сумма просто расставила все на свои места. Шпионить против Империи? Почему нет? Он же сам бежал в Талас после переворота, и, следовательно, так и так уже находится вне закона. А если прибавить к этому пособничество в бегстве Наследника… Двум смертям не бывать, а одной не миновать. К тому же, если подумать, по всем законам он так и так должен был уже погибнуть — если не в самом замке Ришад, то после опознания трупа Императрицы точно. Тут уж выходит, что две смерти его минули. Так почему не попробовать в третий раз?..