Приют изгоев - Сергей Лифанов

Впрочем, не успели Канис и Менкар отшвартоваться, как на причал прибежал комендант и, запыхавшись, принялся уговаривать их прихватить попутно полтонны груза до Эквулей.

— Можно, — благосклонно сказал Канис.

— А перегрузить поможете? — чуть не заискивающе попросил комендант.

— Что-что? — поднял бровь Канис.

— Да эти чертовы торгаши из Эквулей вечно сэкономить норовят, — досадливо принялся оправдываться комендант. — Прислали, понимаешь, девочку за грузом и надеются, что добрые люди не оставят без помощи…

— А девочка-то хоть хорошенькая? — мигом подобрел Канис. Видно, надеясь именно на таких, как он, эквулейцы и избрали подобную тактику.

— Да ну, — ответил комендант. — Соплячка совсем. Прямо жалко ее, бедняжку, даже.

— Ладно, — милостиво согласился Канис, довольный уже тем, что у Стеклянного карьера не пришлось торчать неделю. — Давайте быстренько перекидаем груз, а то с карбаса торопят.

Втроем они быстро перегрузили с причала эту самую полутонну груза. А когда Менкар разогнулся, поставив последний ящик, увидел перед собой то самое лицо, которое разыскивал по Отмелям все это время.

«Ваше высочество!», чуть было не сорвалось с моментально пересохших губ, но, на счастье, слова застряли у него в горле. Он сглотнул слюну и глупо вымолвил:

— А-э-а-а…

— Менкар? — Эйли была поражена не меньше его, а может быть, даже больше. Ведь она-то и вовсе не ожидала встретить юнкера-краевика. Тем более здесь.

— Знакомая? — ревниво встрял Канис. Девушка повернула к нему немного растерянное лицо и сказала, используя последние остатки самообладания:

— Да. Здравствуйте, меня зовут Эйли из Эквулей.

Менкар крякнул и не для чего передвинул ящик.

Канис хмыкнул и безразлично отвернулся. Мнение коменданта о соплячке оказалось вполне соответствующим тому, что он видел перед собой, и потому потерял к ней всяческий интерес — он лично предпочитал девушек несколько более зрелых, ярких и цветущих.

Когда он достаточно отошел, Эйли подняла глаза на Менкара.

— Ты теперь все расскажешь князю?

Плот медленно шел по течению; Канис торчал в шалаше — то ли спать пошел, то ли просто не хотел мешать старым знакомым, и Менкар мог без помех говорить с княжной. Они устроились на,ящиках на корме, чтобы Менкар мог держать плот в фарватере.

— Я не говорил князю, что ты в Таласе, — сказал он, — хотя знаю это уже больше года.

— Ты не мог этого знать, — возразила Эйли.

— А если мог? — Менкар хитро усмехнулся. — Мне рассказал двоюродный дядька, по большому секрету. Это он помогал тебе спускаться.

— А-а… — протянула Эйли. — Это такой мохнатый, закутанный по самые брови?

— Он, — кивнул Менкар.

Он посмотрел на княжну. Та сидела, уныло глядя в воду. Встреча со своим соратником по спасению Наследника явно не доставляла ей удовольствия.

— Если бы ты знал… — безжизненным голосом произнесла она. — Если бы ты знал, как мне страшно посмотреть в глаза князю Сабику.

Менкар не понял, что она имела в виду, и удивился.

— Разве… Разве Наследник не спрятан в надежном месте? Эйли продолжала смотреть на воду.

— А я-то ломал голову, почему ты вернулась одна… Рассказывай! — почти приказал он.

Эйли ответила не сразу. Она думала, имеет ли она право рассказать все этому парню, только волею судеб оказавшемуся в определенном месте в определенное время — не более того. Хотя, с другой стороны — ведь о том, куда пропал Наследник из замка Ришад, насколько она поняла, никому не известно, а значит, чтобы там ни произошло, Менкар не проболтался.

— Хорошо, — выдохнула она и рассказала все, начиная с того момента, как она и мальчик, напуганный донельзя, после нескольких долгих минут полета упали достаточно далеко за линией дозоров, как она отвязывала стропы, когда ее тащило по скользкой траве назад, в сторону постов, как, уговаривая малыша-Наследника не плакать громко, закапывала под дерн, взрезанный тем же ножом, куски драгоценного шелка, как…

Она не скрыла от Менкара ничего; так она говорила один раз с тех пор, как осталась одна, без мальчика, — только с матерью.

— …И вот, — закончила она рассказ, — я покинула Скутум, разыскала свою знакомую, ее зовут мама Инди, и попросилась пожить в ее семье. Мама Инди не знает, кто я. Ну а я стараюсь помогать ей в работе.

Потом она замолчала, так и не подняв глаз.

— Ты напрасно так мучаешь себя, — сказал Менкар после довольно долгого молчания. — Я уверен, ты сделала все, что могла. Она пожала плечами.

— Что с того? Наследника-то нет в живых.

— Но ведь об этом никто, кроме тебя и княгини, не знает!

— Теперь еще знаешь ты, — напомнила Эйли.

— Считай, что я уже об этом забыл, — резко оборвал ее Менкар, — и можешь не брать меня в расчет.

Менкар, кажется, что-то упустил в ее рассказе, во всяком случае, как она попала в Скутум, он не понял, впрочем, расспрашивать, чтобы уточнить, он не стал.

— Значит, ты не расскажешь князю? — Голос Эйли был тих и лишен жизни.

— Ты этого не хочешь?

— Не хочу, — согласилась она.

— Ну так я ничего и не буду ему говорить, — решил Менкар. — Это бы имело смысл, если б Наследник был жив. Эйли посмотрела на него с надеждой. Удивительно, как мало нужно было ей от жизни!

— А как ты попал в Талас? — наконец спросила она. — С князем? — Раньше это ее не интересовало, да и сейчас она спросила главным образом из вежливости.

Менкар коротко рассказал свою историю.

— И вот уже почти год я разыскиваю тебя по всем Отмелям, — завершил он.

— Почему по Отмелям? — улыбнулась она. — Я могла бы обосноваться где-нибудь на Стене и никогда не спускаться к морю…

— На Стене народ живет оседло, — рассудительно возразил Менкар. — Там любой новый человек — как на ладони. А на Отмелях и на Нижней Полумиле полно людей, которые часто меняют дом и место работы. Одни ушки чего стоят. Много моряков, а они, как известно, и вовсе народ кочевой, на подъем легкий. Вообще, здесь жизнь оживленнее, чем Наверху. Я был уверен, что если буду плавать вдоль Стены, непременно встречу тебя. Разве я ошибся?

Эйли не ответила.

— Я встретил тебя даже раньше, чем предполагал, — добавил Менкар.

Эйли ничего не ответила.

Так они и промолчали практически все время, пока плот шел до Эквулей, отделываясь односложными ответами на вопросы, с которыми к ним иногда приставал любопытствующий Канис.

Шкипер догнал их на полпути. Он вдруг выгрузился с проходящего мимо водометного катера и приволок с собой солидный мешок со снедью домашней готовки и ведерную бутыль с молодым ягодным вином. Прежде всего он проверил, соответствует ли полученное Менкаром накладной, малость удивился, что все совпадает, поинтересовался, что делает на его плоту юная девица и, кажется, остался недоволен ее присутствием, однако не стал требовать, чтобы ее ссадили на ближайшей пристани, разрешил доплыть до Эквулей, заметив только, что нефти сгрузили уже порядочно, а груз продолжают брать, как на полный плот.