Шум времени - Осип Мандельштам

Холодное лето. «Огонек». 1925, № 16. Этот очерк, как и очерк «Батум» (1922) — свидетельство скитаний, кочевий Мандельштама в голодные годы возвращений в Москву, стал, вероятно, одной из тем заметок М. А. Булгакова «Записки на манжетах» о метаниях писателей по России в поисках покоя, заработка хлеба:

«Сквозняк подхватил. Как листья летят. Один — из Керчи в Вологду, другой — из Вологды в Керчь. Лезет взъерошенный Осип с чемоданом и сердится: — Вот не доедем, да и только! — Натурально, не доедем, ежели не знаешь, куда едешь!.. Осип Мандельштам. Вошел в пасмурный день и голову держал высоко, как принц. Убил лаконичностью: — Из Крыма. Скверно. Рукописи у вас не покупают? — …но денег не пла… — начал было я и не успел кончить, как он уехал. Неизвестно куда».

Сухаревка. «Огонек», 1923, № 18. Очерк своеобразно продолжает тему «въезда» поэта в Москву («На розвальнях, уложенных соломой»), освоения ее «буддийской» живописности. Его «базар» — это и сущность исторической Москвы, воплощение другой стороны «золотой дремотной Азии» (Есенин), опочившей и здесь, а не на одних куполах, и угроза культуре: «Если дать базару волю, он перекинется в город и город обрастет шерстью». Невольно сейчас задумаешься о сверхбытовом нашествии всякого рода нищенских «толчков», «вещевых рынков», орд «челноков», людей рынка, перекидывающихся сейчас во все сферы городов, как-то иначе понимаешь непростой смысл тревог поэта: «Недаром базары загоняют и отгораживают, как чумное место…» Разлив «базаров», заменяющих и музей, и библиотеку, и театр, и лекционный зал, — это ведь и разлив контркультуры, торжество живописного примитива, в известном смысле диктатура «челноков», мешочников, тоже жертв этой стихии.

Федор Кузьмич Сологуб (1863–1927) — поэт, прозаик, драматург, один из старших символистов, автор романов «Тяжелые сны» (1883–1894), «Мелкий бес» (1907), трилогии «Новые годы» (1907–1914).

Надежда Яковлевна Мандельштам (1899–1980), урожденная Хазина, стала женой О. Э. Мандельштама в 1919 году. Она родилась в Саратове, но многие годы — до встречи с поэтом — прожила в Киеве. Ее отец был адвокатом. Она прекрасно знала киевскую художественную среду — поэтов, художников, ученых. Н. Я. Мандельштам сопровождала поэта во многих его странствиях по России, была с ним в Армении, а в 1934 году после его ареста и вынесения приговора отправилась с ним в Чердынь, а затем — в Воронеж. Из Воронежа она выезжала, оставляя мужа на попечение своей матери и новой знакомой Н. Е. Штемпель, в Москву, пытаясь пристроить те или иные рукописи, что-то заработать в редакциях, «зацепиться за жизнь». Свои «Воспоминания» она, жившая многие десятилетия «только для того, чтобы сохранить Мандельштама — его стихи, историю его жизни и смерти» (точное определение М. К. Поливанова) — характеризовала так: «Это — история моей борьбы со стихией, с тем, что пробовало слизнуть и меня и бедные клочки, которые я берегла». В своем последнем письме Осипу Эмильевичу 1938 года, естественно, не дошедшем до него, пролежавшем тридцать лет в чемодане, она писала о счастливой нищете, о том, что «мы как слепые щенята тыкались друг в друга, и нам было хорошо», что «трудно погибать одному — одной».

Свою связь с Мандельштамом она, человек, видимо, душевно очень сильный, волевой, категоричный в оценках, называла не любовью, а судьбой: «Я не мешала ему строить себя и быть самим собой. Он строил себя, а заодно и меня» («Воспоминания»). Но реально, судя по всему, и она строила его характер, видоизменяла многие ситуации своими, высказанными или невысказанными, оценками, общим взглядом на них. В ее оценках «изменнических» стихов Мандельштама — и, видимо, самих недолговечных, даже бурных романов поэта — с актрисой Арбениной (Гильдербрандт) О. Н. (1901–1980), О. А. Ваксель (1903–1932), Н. Е. Штемпель (1910–1988) — преобладает рационально-сдержанное, даже снисходительное начало, дух превосходства и уверенности. Ольга Ваксель для нее — «девочка, заблудившаяся в страшном, одичалом городе, беспомощная, беззащитная… Перед смертью Ольга надиктовала мужу, знавшему русский язык, дикие, эротические мемуары», — напишет Н. Я. Мандельштам в «Воспоминаниях». В стихах к Н. Е. Штемпель она найдет «высокое и просветленное чувство будущей жизни». И лишь при воспоминании о М. Е. Петровых спокойствие изменит Надежде Яковлевне: она назовет ее «охотницей», пробующей свои силы, и ничего не скажет о действительно прекрасном стихотворении «Мастерица виноватых взоров» (1934). А ведь среди вариантов этого стихотворения в совершенно исключительном, благороднейшем контексте мелькало имя Марии Петровых:

Ты, Мария, — гибнущая подмога,Надо смерть предупредить — уснуть.Я стою у твердого порога.Уходи, уйди, еще побудь…

Эмилий Вениаминович Мандельштам (1856–1939) — см. примечания к публикации писем.

Юрий Николаевич Тынянов (1884–1943) — прозаик, литературовед, критик, один из основателей Общества по изучению поэтического языка (ОПОЯЗ), автор статьи «Промежуток» (1924), видимо, запомнившейся Мандельштаму сочетанием пророческой интуиции и фактической, научно-теоретической точности (в ней шла речь о поэзии А. Ахматовой, Б. Пастернака, О. Мандельштама, В. Маяковского).

Корней Иванович Чуковский (1882–1969) — поэт, переводчик, историк литературы, самый заметный литературный критик начала XX века.

Ставский (Кирпичников) Владимир Петрович (1900–1943) — прозаик, очеркист, с 1936 года секретарь Союза писателей СССР. Для деятельности его на этом посту характерно постоянное стремление выставить себя в роли «сигнальщика» той или иной классовой, политической опасности. Он фактически спровоцировал репрессии в отношении писателей. Съездив к М. А. Шолохову в период завершения «Тихого Дона», В. П. Ставский тут же написал письмо И. В. Сталину о том, что «Тихий Дон» по-прежнему «течет не туда», что автор и не помышляет о том, чтобы перековать Григория Мелехова в большевика и, объяснив все это влиянием семьи, родни со стороны жены, предложил… переселить Шолохова из Вешенской в крупный промышленный центр. Этот же метод «сигнализации» он применил и 16 марта 1938 года, обратившись к Н. И. Ежову, наркому внутренних дел, с «просьбой» — «помочь решить этот вопрос об О. Мандельштаме». «Помощь» эта и выразилась в аресте поэта в пансионате «Саматиха» и приговоре — 5 лет лагеря.

Мандельштам Александр Эмильевич (1892–1942) — средний из братьев Мандельштамов (Шура). Кроме него в переписке поэта мелькает младший брат Евгений Эмильевич Мандельштам (1898–1979), дочь Е. Э. Мандельштама Татьяна (Татька).