Гендерное общество - Майкл Киммел

пар. О серьезных избиениях сообщили четыре жены и ни одного мужа. Стейнмец пришла к

ряду «выводов»: мужчины просто не сообщают о насилии; это, должно быть, серьезная

проблема; около 250 тыс. мужчин ежегодно подвергаются избиениям. Напомню, что все эти

«выводы* были сделаны на основании опроса 57 пар, в ходе которого ни один мужчина не

сообщил о насилии. Со временем шумиха вокруг этих дутых выводов в СМИ поутихла, но

цифра успела вырасти до двенадцати миллионов ежегодно избиваемых мужей!55

Одна из проблем состоит в формулировках задаваемых вопросов. Там, где обнаружилось, что

женщины и мужчины бьют друг друга одинаково часто, парам задавали вопрос, приходилось

ли им когда-нибудь на протяжении их совместной жизни драться друг с другом. Равное число

женщин и мужчин отвечали «да». Но соотношение резко менялось, как только их спрашивали

о том, кто начинал драку (кто нападал, кто защищался), насколько серьезными были удары

(она толкнула его до или после того, как он сломал ей челюсть?) и как часто происходило

насилие. Когда задавались эти три вопроса, то результаты соответствовали тому, что мы

всегда знали: насилие против женщин по количеству, частоте, степени тяжести было гораздо

большим, чем против мужчин, — Лорена Боббитт не в счет56.

Другая проблема заключалась в том, кого спрашивали. В исследованиях, обнаруживших сходные

показатели, опрашивали только одну сторону. Исследования, в которых по отдельности

опрашивались обе стороны, выявили значительные несоответствия в ответах женщин и мужчин.

Те же самые исследователи, которые получали одинаковые показатели, предупреждали, что к их

результатам следует подходить чрезвычайно осторожно,

400

поскольку мужчины часто не сообщают о серьезных избиениях. (Видимо, для них одинаково

немужественно бить женщину и быть ею побитым, ибо «настоящий мужчина» на женщину

руку никогда не поднимает57.)

Третья проблема состоит в указании конкретного периода времени при задавании вопроса. В

исследованиях с одинаковыми результатами спрашивали о случаях, произошедших в течение

последнего года, и таким образом один удар мог приравниваться к ужасу перед насилием,

который мог длиться десятилетиями. И поскольку хорошо известно, что насилие против

женщин резко возрастает после развода или расставания, то исследователи, получившие

одинаковые результаты, исключили случаи, происходящие после развода и расставания. В это

время происходит приблизительно 76% всех стычек, и за 93% из них ответственны

мужчины58.

Наконец, исследования, которые предлагают сравнение, целиком основываются на так

называемой Шкале тактики конфликта (ШТК). Эта шкала не делает различий между насилием

в нападении и в обороне и относит, например, к насилию побои, нанесенные женой мужу во

время избиения им детей. При этом не принимаются во внимание и физические различия

между женщинами и мужчинами, из-за которых женщины с травмами, полученными в

результате семейного насилия, обращаются за медицинской помощью в шесть раз чаще. Не

учитывается и нефизическая сторона насилия, когда женщина вынуждена мириться с

оскорбительными для нее отношениями с мужем: из-за различий в доходах, из страха за буду-

щее детей, из-за того, что она не имеет собственных средств к существованию. В подобных

исследованиях не учитываются супружеские изнасилования и сексуальная агрессия со сторо-

ны мужа. Один исследователь проблемы изнасилований задает вопрос: «Вы могли бы назвать

двоих одинаково агрессивными, если женщина бьет мужа кулаком в грудь, не нанося

телесных повреждений, а он бьет ей кулаком в лицо и ломает нос? Но по этой шкале оба

получают одинаковые очки»59.

Некоторые исследования говорят о том, что женщины действительно способны на насилие в

близких отношениях, но далеко не в тех масштабах и не с той жестокостью. По данным

Министерства юстиции США, над женщинами в десять раз больше совершают акты насилия

близкие люди, чем над мужчинами. В среднем против женщин было совершено около 575

тыс. актов насилия, а против мужчин — 49 тыс. Возможно, эти цифры несколько завышены:

криминолог Мартин Шварц

401

полагает, что женщины ответственны в 3—4% случаев супружеского насилия. Примерно одна

из восьми жен указывала, что хотя бы раз избила своего мужа. Если женщина прибегает к

насилию, то она выбирает насилие либо самой слабой, либо тяжкой степени. Строе с

коллегами обнаружили, что женщина толкает, ударяет и пинает наравне с мужчинами, но она

не намного реже берется и за оружие60.

Уровень домашнего насилия зависит от того, в чьих руках больше власти. Когда все решения

принимает одна сторона, насилие — с его и ее стороны — максимально. Насилие против

женщин чаще всего происходит в тех семьях, в которых власть сконцентрирована в руках

мужа. Интересно, что против мужей (хотя и в гораздо меньших масштабах) насилие приме-

няется в семьях, где власть также сконцентрирована в руках мужа и лишь в чрезвычайно

редких случаях — в руках жены. Концентрация власти в руках мужчин приводит к

повышению насилия — выдохните — как против женщин, так и против мужчин. Уровень

насилия резко падает, когда отношения становятся более равными, и практически нет случаев

насилия жены над мужем, когда решения принимаются сообща, т.е. когда отношения

полностью равны61.

Женщины и мужчины в совершении насильственных действий различаются по степени и

мотивам. Исследователь проблемы насилия в семье Кирсти Илло утверждает, что мужчины

склонны использовать насилие в практических целях, для наведения страха и ужаса, чтобы

гарантировать согласие, повиновение и покорное принятие устанавливаемых ими в доме

правил. Женщины, наоборот, склонны прибегать к насилию для выражения чувств

фрустрации и злобы, и, конечно же, чтобы предотвратить дальнейшие истязания. Крайне

редко женское насилие бывает систематическим, целенаправленным, постоянным. Как

недавно написали два психолога:

«В отношениях между полами избиение — это, прежде всего, то, что мужчины делают с

женщинами, а не наоборот... Избиваемые женщины часто тоже прибегают к насилию, и не только

ради самозащиты. Они живут в культуре насилия и становятся частью этой культуры. Некоторые

женщины во время избиений защищают себя: они бьют в ответ, бьют и толкаются, может, даже не

реже, чем их мужья. Но все равно избивают именно женщин»62.

Если во время опроса насильственные действия женщин и мужчин фиксируются как

равнозначные, то может показаться, что оба тендера одинаково склонны к насилию. Однако

402

реанимации в больницах, приюты для избитых женщин и морги говорят нам, что подобные

данные чертовски обманчивы.

Насилие против женщин не знает классовых, расовых и этнических границ. «Образованные,

успешные, интеллектуальные мужчины — адвокаты, врачи, политики, бизнесмены — регу-

лярно и жестоко избивают своих жен наравне с докерами». Однако некоторые различия есть.

Например, безработица является одним из мощных факторов домашнего насилия. Данные

некоторых исследований показывают более высокий уровень насилия в афроамериканских

семьях, чем в белых. В одном исследовании обнаружилось, что черные мужчины бьют своих

жен в четыре раза чаще, чем белые мужчины, а черные женщины бьют своих мужей в два раза

чаще, чем белые женщины. Последующие исследования выявили снижение уровня насилия

среди черных семей, но он остается все еще несколько выше, чем в белых семьях63.

Об испаноамериканцах данные противоречивы: в одном исследовании обнаружилось, что в их

семьях уровень насилия гораздо ниже, чем в семьях «англосаксов», а в другом — что немного

выше. Это противоречие можно объяснить разнородным составом испаноамериканцев.

Кауфман Кантор с коллегами нашли, что мужья в пуэрториканских семьях жен бьют в два

раза чаще, чем в семьях англосаксов (20,4% к 9,9%), и примерно в десять раз чаше, чем в

кубинских семьях (2,5%). Во многих случаях, однако, эти расовые и этнические различия

исчезают, когда принимается во внимание социальный статус. Социолог Ноэль Казенав

проанализировала результаты того же национального Исследования проблемы семейного

насилия и обнаружила, что черные мужья гораздо реже избивают своих жен, чем белые, в

трех из четырех категорий Дохода — в двух высших и низшей. Более высокий уровень среди

черных наблюдался только в семьях с доходом 6 000—11 999 долларов (40% от всех

опрошенных афроамериканцев). Доход и место жительства (город/село) фактически

объясняли этнические различия между латинос и англосаксами. Раювые различия в