США: собственность и власть - И. Беглов

Однако правило американской политики о том, что делегаты предвыборного съезда вербуются на сторону того или иного президента не в последнюю минуту, а в течение всех предыдущих четырех лет, полностью подтвердилось на практике и на этот раз, как и в случае противостояния Рокфеллера Голдуотеру в 1964 г. Кандидатом республиканской партии на президентских выборах 1968 г. стал Ричард Никсон.

Сведения о персональном составе сторонников Никсона из числа крупных капиталистов, банкиров и торговцев в предсъездовский период были крайне скудными. В печати упоминались только имена банкира У. Климента Стоуна, текстильного магната Говарда Каллауэя, инвестиционного банкира Джона Фолджера, газетного издателя Фредерика Ситона и богатой вдовы магната прессы Клэр Люс. Роль главного организатора сбора денег в избирательный фонд Никсона взял на себя его давний друг Морис Станс, который незадолго до этого стал партнером «респектабельной» инвестиционно-банковской фирмы «Глор, Форгэн».

Надо полагать, что многие сторонники Никсона не желали публично ассоциировать свое имя с этой кандидатурой до исхода борьбы на съезде. Во всяком случае Никсону была также гарантирована поддержка нескольких тысяч капиталистов-аутсайдеров. Капиталист-аутсайдер, взятый в отдельности, являет собой ничтожную величину по сравнению, например, с Джоном Уитни или Кларенсом Диллоном. Но совокупные финансовые ресурсы и влияние аутсайдеров в местных организациях обеих буржуазных партий могут представлять серьезную политическую силу в избирательных кампаниях. Судя по сообщениям американской прессы и другим признакам, Р. Никсон не испытывал нужды в деньгах для финансирования избирательной кампании. В результате неизменных побед на первичных выборах он приобрел значительную популярность, что и сыграло немалую роль в конечном исходе выборов.

Юджин Маккарти и Роберт Кеннеди. Сенатор Юджин Маккарти, объявив себя кандидатом в президенты, не спрашивал согласия на этот шаг ни у магнатов финансового капитала, ни у руководства партии демократов. На первых порах его самостоятельную избирательную кампанию даже в либеральных кругах были склонны расценивать как политическое донкихотство. Но блестящие успехи в штатах Нью-Хэмпшир и Висконсин заставили относиться к нему более серьезно. Благодаря своему личному обаянию и постановке актуальных вопросов войны и мира он необычайно быстро стал кумиром значительной части интеллигенции США. Более 10 тыс. видных американских ученых объявили себя сторонниками Маккарти. Опрос 1 млн. студентов показал, что 290 тыс. из них проголосовали бы за Маккарти, а за Роберта Кеннеди — 210 тыс.[717] На сторону Маккарти перешла организация «Американцы за демократические действия». Маккарти привлекал интеллигенцию тем, что он в своей избирательной кампании избегал приемов дешевой демагогии и поэтому его либерализм выглядел более искренним и подлинным. Это выгодно отличало сенатора Маккарти от некоторых его соперников на выборах, старавшихся «подать» избирателю свой «синтетический либерализм» с помощью необузданной социальной демагогии.

В лагере Юджина Маккарти находилось значительное число капиталистов. Одни из них (как, например, висконсинский промышленник Гарольд Востром) оказывали сенатору из Миннесоты финансовую поддержку с самого начала кампании. Другие примкнули к нему позднее, когда был создан «Комитет граждан — за Маккарти», в который вошли три представителя американской финансовой олигархии: мультимиллионер — банкир Джеймс Уорбург, родственник Уорбургов, доминирующих в инвестиционной фирме «Кун, Лоб», г-жа Маршалл Филд и Бенджамин Баттенвизер — партнер фирмы «Кун, Лоб» и родственник банкиров Лимэнов. Президент крупной инвестиционной компании «Дрейфус фанд», входящей в сферу влияния «Кун, Лоб», Говард Стейн взял на себя роль организатора сбора средств в избирательный фонд Маккарти. Богатый нью-йоркский оптовый торговец Роберт Гимбелл внес в избирательный фонд Маккарти 50 тыс. долл. И все же источники финансирования избирательной кампании сенатора Маккарти, по сравнению с другими кандидатами, были весьма ограниченными. Он испытывал постоянную нужду в деньгах. Во время первичных выборов в штате Индиана бывали дни, когда у него, как писала американская печать, не было денег даже для найма автобусов, необходимых для перевозок большой армии студентов-добровольцев, помогавших ему вести избирательную кампанию[718].

Не испытывал нужды в деньгах другой претендент от демократической партии на первом этапе кампании— сенатор Роберт Кеннеди. На каждый доллар, израсходованный Юджином Маккарти, политическая машина Роберта Кеннеди как бы шутя выкладывала 4 долл.[719]

Когда деликатный вопрос о роли денег на выборах был поднят в присутствии матери Роберта Кеннеди, она в запальчивости сказала: «Это наши собственные деньги. И мы имеем право расходовать их так, как нам нравится. Это — составная часть избирательной кампании. Если у вас есть деньги, то вы тратите их, чтобы выиграть на выборах. И чем больше вы имеете денег, тем больше вы их тратите. Рокфеллеры похожи на нас: мы и Рокфеллеры имеем в изобилии деньги, чтобы тратить их на избирательные кампании» («Newsweek», 20.V 1968, р. 19). Г-жа Роза Кеннеди была по-своему права: она искренне не может понять тех, кто оспаривает прерогативу богатства «творить президентов».

Роберт Кеннеди подобно Нельсону Рокфеллеру, вступая в избирательную кампанию, прежде всего опирался на политическую машину семьи. Политическая машина клана Кеннеди показала свою эффективность и силу уже во время избирательной кампании 1960 г., когда она с необычайной легкостью растоптала соперников Джона Кеннеди в лице Губерта Хэмфри и Эдлая Стивенсона. Как мы уже говорили выше, многочисленные члены клана Кеннеди и связанные родственными узами с семьями миллионеров (Очинклоссов, Смитов, Скэйкелей) и на этот раз составили ядро штаба избирательной кампании Кеннеди. К ним примыкали сторонники Кеннеди из числа инвестиционных банкиров, независимых нефтепромышленников (Чарльз Райтсмэн, Кэптон Пол) и торговцы недвижимым имуществом. В мае 1968 г. в «Комитет граждан — за Кеннеди» вошел Андре Мэйер, глава одной из крупнейших инвестиционно-банковских фирм Уолл-стрит «Лазар Фрер»[720].

Выстрел наемного убийцы С. Сирхана оборвал 5 июня 1968 г. жизнь второго члена семьи Кеннеди, претендовавшего на пост президента США, во время выступления Роберта Кеннеди перед избирателями в Лос-Анджелесе. Одним из последствий трагической смерти Роберта Кеннеди, как и можно было ожидать, явилась вспышка мифотворческой тенденции, обозначившаяся в политической литературе США 60-х годов. Десятки публицистов, социологов и историков уже немало потрудились над созданием образа «благородного богача», якобы отдавшего свою жизнь за счастье бедняков. Галерея таких образов обогатилась еще одним любовно нарисованным портретом Роберта Кеннеди, когда Нельсон Рокфеллер объявил о своем намерении принять на себя основные положения его избирательной программы и выставил себя в роли главного защитника интересов «неорганизованной бедности» Америки. Неприкрытая социальная демагогия становится, сегодня преимущественным политическим оружием американских мультимиллионеров — претендентов на президентский трон.

Военно-промышленный комплекс и выборы 1968 г. К 1 июня 1968 г. о поддержке того или иного кандидата объявили 127 крупных капиталистов, располагавших личным состоянием свыше 10 млн. долл. В это число входило 52 человека, располагавшие (вместе с членами их семей) личным капиталом свыше 50 млн. долл. Из числа этих 52 семей финансово-промышленной аристократии поддерживали: Нельсона Рокфеллера — 16, Губерта Хэмфри — 16, Роберта Кеннеди —11, Ричарда Никсона — 5, Юджина Маккарти — 4. В числе сторонников Н. Рокфеллера были представители 7 семей, владевших личным состоянием свыше 100 млн. долл.[721]

А как же проявили себя во время последней кампании капиталисты-«нувориши», или, применяя терминологию авторов некоторых модных концепций, представители «новых» денег, «новых» монополий? Ведь в соответствии с этими концепциями они должны были бы поддерживать наиболее реакционных кандидатов республиканской партии.

Однако эта априорная концепция не выдерживает сопоставления с реальностью. В частности, из 127 названных выше мультимиллионеров, определивших свое отношение к кандидатам до 1 июня 1968 г., к числу «нуворишей» можно отнести 32. Из них 27 оказывали поддержку кандидатам демократической партии и только 5 — кандидатам республиканской партии. Что же касается крупнейших акционеров военно-промышленных монополий, то они, как бы иронизируя над авторами рассматриваемых концепций, также оказывали предпочтение кандидатам демократической партии.