Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest

Почувствовав хлопки по плечу от своего напарника и механика Андре Пирса, Берт Холл глянул в зеркало заднего вида и увидел, что француз указывает рукой куда-то на северо-восток. Присмотревшись, он различил в синеве неба группу точек.

- Никак, сербы тоже авиацию заимели? - пробормотал американский наёмник.

И вытащив мощный морской бинокль, попытался рассмотреть гостей. Но из-за вибраций пятидесятисильного «Рон тип 7А» это было сделать нелегко. Он уже не раз корил себя за то, что купил «Vickers F.B.2», лицензионную копию русской «Чайки». Лучше бы он потратил на пятьсот франков больше и взял русский самолёт. Но назад вернуть уже было ничего нельзя.

- Берт!!! Это новые русские двухмоторники!!! - перекрикивая рёв двигателя заорал его напарник, которому было проще пользоваться биноклем.

- О да! Мой бог! Я хочу это видеть! - заорал в ответ и сам Берт. - Да и османы должны неплохо заплатить за новую информацию! Летим! Посмотрим на них ближе!

Начавшаяся в октябре война балканских стран с Османской империей никого в мире не удивила. Уж слишком долго и открыто к ней готовились сербы, болгары, греки и черногорцы. Туркам же, завязшим в продолжающейся уже более года войне с Италией, не оставалось ничего другого, как прибегать к найму западных специалистов и военных. Одними из таких наёмников и стал их экипаж.

Пока что его наниматели строго соблюдали контракт и платили по сто долларов за каждый вылет. Плюс, какие-то деньги получал и Андре за сброс на противника динамитных шашек. Так что и за информацию о появлении у сербов авиации они тоже заплатят. И не меньше, чем за сбитый две недели назад воздушный шар наблюдения.

Но рассмотреть поближе громадные самолёты не получилось. От группы бомбардировщиков отделился аппарат поменьше и направился в их сторону.

- А вот и торжественная встреча! - успел проорать американец и собрался поднять руку в приветственном салюте, но не успел.

На носу приближающейся русской «Чайки» замигали вспышки выстрелов, а через мгновение американского наёмника и его французского напарника поглотила огненная вспышка взорвавшегося топливного бака.

…..

- Я его сбил! Я его сбил! Я его сбил! - выкрикивал Максимилиан-Фридрих Генрихович фон Лерхе, наблюдая за падающими вниз обломками турецкого самолёта.

Про этот, раскрашенный в ярко-красный цвет, самолёт ему буквально вчера рассказывали русские офицеры-наблюдатели при первой сербской армии. И про то, как этот самолёт расстрелял из пулемёта воздушный шар разведки и все четверо находившихся в нём наблюдателя — погибли. В том числе, один русский доброволец.

- Мы всё разузнали про этот османский самолёт, - рассказывал пилоту-добровольцу его однокашник по Псковскому кадетскому корпусу, штабс-капитан Пашка Смирнов. - Североамериканец на нём летает. Наёмник. Он-то никого не убивает. Только разведывает. А вот его напарник, француз, так тот — да. И шашки динамитные кидает и, лично, из пулемёта тот шар расстрелял. Так что, Макс, если они попадутся тебе в небе, сбивай их ко всем чертям. Пусть в аду их черти на сковородках жарят.

- Ну, если попадутся, то конечно, - согласился с другом фон Лерхе. - Меня в Улеаборге к этому и готовили. Все три месяца учёбы летал и стрелял.

- Что? В другие самолёты? - заинтересовался его рассказом и второй русский наблюдатель, капитан Попов.

- Не в пилотируемые. В планеры и конусы на привязи за другим аэропланом. Но я лучшим был в группе. У меня даже есть наградная нашивка от господина Рунеберга за отличную стрельбу, - похвасталсяпилот. - Вот! - и, стащив с себя кожаный лётный реглан, продемонстрировал эмблему биплана в прицеле, нашитую на правый рукав сербской гимнастёрки цвета хаки.

- А на втором рукаве что за птичка? - поинтересовался глазастый Смирнов, углядев на левом рукаве вторую нашивку.

- Это мой позывной. Воробей, - и, видя непонимание во взглядах собеседников, пояснил. - В лётной школе Рунеберга все учебные самолёты с радиопередатчиками. И все учат азбуку Морзе. Ну и каждый пилот имеет своё прозвище, позывной, как это у них называется.

- Ясно, - кивнул его однокашник. - А чего тогда воробей, а не сокол или ястреб?

- Соколы и ястребы сербам достались, - пожал плечами Максимилиан фон Лерхе. - А мне, мой позывной лично Матвей Матвеевич Хухта придумал.

- А он здесь причем? Он же изобретатель оружия.

- На самом деле, это он сконструировал «Чайку». Да и к «Викингам» он тоже свою руку приложил. Он много чего придумал для пилотов. Тот же парашют и авиационный пулемёт.

- Надо же! Не знал, - повинился Смирнов. - А воробьи — они птицы бойкие. Так что заклюй того американца, если встретишь.

- Главное, чтобы он мне попался, - пожал плечами фон Лерхе. - Небо-то большое.

И вот, в первом же вылете по сопровождению бомбардировщиков, Максу улыбнулась удача, и он сбил красный аэроплан османов, пилотируемый североамериканским наёмником.

- Стоп! Соберись, балда! Потом будешь радоваться! Сначала — задание! - отругал сам себя пилот-истребитель и, развернув машину, принялся догонять три двойки сербских бомбардировщиков.

…..

Гельсингфорс. Декабрь 1912 года.

- О! А вот и наш юный гений пожаловал, - услышал я голос Леопольда Мехелина как только вошёл в его палату.

В конце ноября 1912 года наш генерал-губернатор серьёзно простыл и загремел в больницу. Хорошо хоть это случилось в конце года, когда он постоянно находился в Гельсингфорсе. Как только я узнал про его госпитализацию, так сразу подключил своих докторов. И, как я могу сейчас видеть, курс «пенециллиума» пошёл ему на пользу, и он уже принимает посетителей.

- Добрый день, господа, - нейтрально поздоровался я с обитателем палаты и его гостем, который сидел ко мне спиной.

- Матти! Ну, здравствуй! А вырос-то как! - гостем оказался Фредрик Идестам, друг и коммерческий партнёр Лео Мехелина. - Дай я тебя обниму! Сто лет тебя не видел!

- Ну, вы же в Париже уже три года живёте, а я там последний раз в 1908 году был, - попытался я пошутить.