Золотой гобелен - Рэд Инин

завтрак, и направил свои мысли на того, кто стал ключевой фигурой последней партии, которую разыграет с ним жизнь — черную королеву Лурха.

Глава 23. КОРОЛЬ МЕРТВ

Крисцелла мысленно костерила министров за то, что они ни в какую не хотели поддержать ее великолепный план, портного — за то, что черное кружевное платье постоянно путалось и цеплялось за колени, а короля — за непробиваемое равнодушие. Ему вообще ничего было не нужно кроме его книг, экспериментов и воспоминаний. С ним она поговорит позже и, конечно, убедит добавить к союзу адиан, аргидеев и подчинившемуся наконец Таррполису так необходимый им договор с Элейном.

С лордами, этими спесивыми лентяями, будет сложнее. Их жалкие души сковывает страх перемен, страх потерять свои богатство и положение. Эти мозгляки хотят оттеснить Крисцеллу от короля и от власти. Глупцы! Было бы у нее больше времени, она разобралась с каждым в отдельности. Она бы нашла управу на трусливых негодяев, наслаждающихся роскошью в своих поместьях. Но времени нет. События начали развиваться слишком стремительно.

Зашевелились дауры, сонные жители равнин. Тоже возомнили себя бог знает кем, но с этим она справилась. Верные люди направили взгляды алчного Люциса в сторону Холодных гор. Кроме того, он продолжает поиски мифических сокровищ, якобы найденных Константином, и слежку за его женой и детьми. Ей они тоже поперек горла, особенно мальчишка, из-за которого чуть не сорвался ее план породнить правящие семьи адиан и аргидеев.

Крисцелла направлялась к зданию, расположенному в самой отдаленной части дворцового комплекса. До сих пор у нее перед глазами стояла картина: Граннифер с совершенно потерянным выражением посреди своей комнаты, словно пытается что-то схватить в воздухе. Как она попала на Лурх, не удалось вытянуть из нее ни уговорами, ни угрозами. Может и сама не знала об этом. Слишком уж потрясенный у нее тогда был вид.

Сами боги помогают Крисцелле. Едва не сорвавшаяся свадьба назначена на завтра. Лучше дня не найти — Великая встреча лун, когда красный диск Дэа проплывет в сиянии белых лучей Орга. Спасенная ей семнадцать лет назад Граннифер получит назад свой титул и станет королевой Агарты.

Как только свершится обряд, Крисцелла откроет жениху и невесте правду о том, что произошло той страшной ночью: что Граннифер — настоящая дочь короля и королевы Агарты и сестра Смирна. То, что ее собственная дочь не стала принцессой аргидеев, не прожив и нескольких дней, в конце концов сыграло Крисцелле на руку. Формально она восстановит справедливость, вернет Граннифер ее положение, а в реальности — окончательно получит власть над объединенной империей. А Смирн и Граннифер будут молчать из стыда и страха разоблачения.

Гордость распирала Крисцеллу, когда она подошла к двери небольшого домика в глубине парка. Окна надежно зарешечены, у входа — охрана. Бежать Граннифер некуда. А верные люди проследят, чтобы даурский ублюдок исчез навсегда.

Так думала вдова аргидейского генерала, супруга короля Лурха, прозванная подданными «черной королевой».

Гранни попалась. Клетка, из которой она бежала с таким трудом, снова захлопнулась. То, что Крисцелла вошла в ее комнату именно в тот момент, когда Гранни вывалилась из зеркала, подтверждало злобный замысел произошедшего. Стояла ли за этим чья-то злая воля? Гранни была уверена, что да. А вот где Лан, которого она так крепко держала за руку, она понятия не имела.

Крисцелла назначила день свадьбы. Завтра, на закате. И Граннифер решилась, ведь у нее был только один способ избежать уготованной судьбы. Самое сложное — уговорить Крисцеллу хотя бы на минуту позволить войти еще раз в ее комнату в замке. Остальное проще простого — распахнуть окно, вырваться на балкон. Высота башни сделает остальное.

А Крисцелла готовилась к празднику. Как ей нравилась суета вокруг! Маги украшали парадный зал расставляли парадную утварь для ритуала. Слуги, кряхтя и обливаясь потом, таскали мебель. Повара орали на подъезжавших с переполненными повозками поставщиков. Где-то визжал поваренок, уронивший на себя кастрюлю с кипятком. Горничные носились по коридорам со стопками белья с такой скоростью и так часто пробегали мимо, что у Крисцеллы возникло подозрение, не переносят ли они одни и те же вещи из спальни в спальню, лишь бы создать видимость бурной деятельности. Поймала одну за волосы, проверила. Оказалось, все правильно: после великой стирки, организованной экономкой, и великой уборки дворец постепенно наполнялся запахами цветов и праздника.

Крис и не знала, что в замке столько гостевых комнат. Ее всегда впечатляло обилие дверей в длинных коридорах, но при ней этими комнатами не пользовались, и двери никогда не открывались.

Покинув шумный бедлам, который устроили слуги, и сделав отметку в памяти, чтобы особо рьяных управляющий наказал по достоинству, Крисцелла поднялась на верхние этажи, где располагались королевские покои.

Аледриана искать было не нужно. Он не выходил из кабинета, где и спал, и ел последние несколько лет. Надо поставить его в известность о готовящемся событии. Не дай бог, испугается фейерверка или выйдет посмотреть, что происходит, когда в замке станет слишком шумно.

Глубоко вдохнув, Крис открыла дверь. Она почти привыкла к образу жизни Аледриана, короля Лурха, но каждый раз ей приходилось прилагать усилие, чтобы переступить порог его покоев.

В кабинете была почти непроглядная тьма. Только небольшой огонек свечи выхватывал из мрака светлый круг, в котором лежали все интересы Аледриана, все его мысли. Иногда ей казалось, что его мир тоже ограничен золотистым куполом дрожащего света, а все остальное для него просто не существует. Несмотря на то, что за плотными шторами был яркий день, а из окна открывался вид на гавань, корабли и почти всю окружность острова, повелитель самой могущественной державы мира пребывал во тьме.

Крис осторожно закрыла за собой дверь. Сидящего за столом Аледа почти не было видно. Ей и не хотелось его видеть. Приятнее было вспоминать величественного, благородного мужчину, каким он был в год их встречи. Теперь серебристые волосы покрыла, как патина, желтоватая седина, нос вытянулся и заострился, светлый пронизывающий некогда взгляд давно погас, словно растворится в бесконечной череде манускриптов, разбросанных по столешнице и полу вокруг короля.